Превращение - Елена Усачева

— Шеремет говорит, что вы все вампиры. Как трогательно! А он тогда переодетый гоблин.

— Ничего не теряй! — посоветовала я, трогаясь с места.

И специально выбрала маршрут вдоль леса — чтобы не пересекаться с Соколовым и Мерзликиной.

Долгое время мы ехали лесом. Здесь я чувствовала себя в безопасности. Тяжелые лапы сосен тянулись к нам со всех сторон. Но вскоре пришлось покинуть лес и углубиться в тундру. Чем дальше мы были от моря, тем становилось теплее, ветер стихал. Тундра с ее приземистыми кустиками легко пропускала нас. Чтобы попасть к городу, надо было спуститься по пологому холму. Вдруг проклюнулось сквозь тучи солнце, осветило занесенные снегом высокие деревянные домики, воинственно торчащие из сугробов, готовые пережить любую бурю и непогоду.

Интересное место. Со стороны могло показаться — ну, деревня и деревня. Кривые улицы, суровые жители, вечный северный холод. Но мне с самого начала показалось, что не зря именно сюда приехал Лео. Здесь витал дух бесконечного скитания. И, подтверждая мои мысли, Таня неожиданно заговорила.

— Ой, а знаешь, как у нас тут все! — бросила она загадочно.

Девушка и не думала спать. Отдохнув немного, она начала привставать на подножках, показывая то в одну сторону, то в другую. Там видели медведя, тут — дерущихся оленей… Таня сыпала местными названиями лесов и оврагов, перечисляла, на какого зверя когда можно охотиться.

— А вот рыбы, знаешь, нет, — сообщила моя пассажирка. — Давно уже. Раньше в Сёмжу ездили. А теперь пусто.

В ответ я кивала. Рыба была мне интересна в последнюю очередь.

— А еще, знаешь, кто у нас жил? Своим «знаешь» она меня экзаменовала без остановки.

— Дед Мороз. — Другой версии у меня не было.

— В наши края постоянно кого-нибудь ссылали. В монастыре протопоп Аввакум жил. И Ворошилов, и Серафимович, это писатель, и еще, знаешь, как много!

— Знаешь, — усмехнулась я в ответ.

Мы проскочили мимо речки и въехали в город. Прятать свою технику я не стала, так и дотарахтела до Таниного дома. От дороги третий дом налево…

Таня нехотя сползла с седла.

— Маринку позови, — попросила я.

Маленькую вампиршу я не чувствовала. Но раз уж она научилась от меня закрываться, то могла оказаться вблизи, мною не замеченная.

Задевая лыжами сугробы, Таня побежала к своему дому.

— Чтобы связаться с вампиром, надо быть сумасшедшей! — крикнула я ей в спину.

— А ты тогда кто? — донесся до меня ответ. Дверь за Таней закрылась, и мне оставалось

лишь удивляться. Значит, про Макса мы теперь тоже знаем? Миленько. От нечего делать стала осматриваться.

Дом, около которого стоял снегоход, был высокий, массивный, окна первого этажа начинались выше человеческого роста, под скатом крыши прятался второй этаж. Дерево стен потемнело от времени. Из шиферной крыши высовывались печные трубы. В таком месте вампирам самое приволье — темно, холодно, людей мало. Но их до недавних пор здесь не было. Поморы — народ суровый, шутить не любят, с незваными гостями разбираются по-свойски.

Послышался грохот, словно с лестницы спустили несколько пар лыж.

— Ее нет! — Дверь еще не открылась, но Танин крик я услышала.

— Погулять пошла. — Я завела свой драндулет. — Она дома обычно не сидит. Подожди ее. Скоро вернется, — бросила уже через плечо.

Танин дом с опешившей хозяйкой остался за спиной.

Из дворов я повернула направо. Дальше надо было ехать прямо до центральной площади. Не в бар, не на автобусную остановку, а в кафе.

Представила это неказистое здание с засыпанными снегом витринами. Захотела заглянуть внутрь, но меня не пустили. Самое здание было, но «переступить» порог я не могла. Меня не пускали ни к Максу, ни к Маринке.

Тогда я решила найти Дракона. Это же он возвращался. Ни на какой пятичасовой самолет Сторожев не сел. Переночевал в Архангельске и рванул обратно. Не хочет пропустить главное развлечение сезона. Интересно, что он теперь будет делать?

Я представила Дракона, даже улыбнулась заранее, готовая увидеть его недовольную физиономию. И провалилась в пустоту. Словно под

ногой вдруг исчезла опора, и падаешь. Я тщетно пыталась нащупать Сторожева, с трудом вытаскивала себя из черных провалов, каждый раз будто попадая рукой в нефть — густую неприятную массу небытия. Металась в глупой надежде найти Диму. Ничего не выходило. Наконец, я выдернула себя из этого кошмара. И вдруг слабое волнение подсказало — где-то там, рядом с пустотой Маринка… Она убила Дракона! Ее превращение завершилось. Она стала настоящим вампиром.

Вдруг что-то выдернуло меня из седла. Я грудью налетела на руль, ударилась головой.

Вокруг разлилась абсолютная тишина. Я с силой провела рукой по снегу, возвращая себе чувство реальности. Оказалось, я на своей небольшой скорости врезалась в огромную черную машину. Большую даже по меркам моего города, а для Мезени так просто инопланетный корабль. Снегоход разбил машине передний бампер и что-то сделал с колесом, потому что она чуть накренилась.

И ни звука. Не сработала сигнализация. Не выскочил из «танка» хозяин, чтобы на месте закопать меня в снег.

Помассировала виски, прогоняя туман из головы, медленно встала, обошла покореженные транспортные средства. Безмолвие. В свой первый приезд сюда я видела бабушек, слышала лай собак. А сейчас — никого и ничего.

Перед глазами черным пятном маячила неувиденная картинка. Всхлипнула, но плакать себе не разрешила.

Тошнота подкатила к горлу, и я глубоким дыханием загнала ее внутрь. Шарахнула кулаком по машине, заставляя себя быть здесь и сейчас и не пытаться оказаться там, чтобы спасти того, кто в моей помощи уже не нуждался.

Выпрямилась, встречая гостей. Вынула из кармана куколку, отвела руку в сторону, чтобы тот, кто был поблизости, но пока никак не обозначил себя, видел ее.

Пустота выпустила из себя человека. Тонкая черная фигура. Шеремет шел, засунув руки в карманы. Медленно шел, никуда не спешил. Знал, что я его дождусь. Мне тоже торопиться не следовало. Этого парня можно было не бояться. А поэтому я спрятала куклу в карман и отвернулась к снегоходу. Чего тут у нас с повреждениями?

— Привет! — Шеремет не дошел до меня метров десять.

Я махнула рукой в знак приветствия, улыбнулась. Как-то криво у меня это получилось, еще решит, что обиделась или боюсь. Старательно растянула губы в улыбке на все тридцать два зуба. О Драконе приказала себе на время забыть.

— Смешная у тебя подружка, — крикнул он издалека.

Я машинально провела языком по зубам, проверяя, не застряло ли в них что-нибудь. Вроде все было нормально. Зубы я чистила вчера перед сном. Сегодня ничего такого, что могло его смутить, не ела.