Пришелец - Фёдор Быханов

Кстати, при более тщательном розыске, отвертку, закатившуюся под трансформатор, нашли. Но 848-го и след простыл.

Видно, продолжает ходить по инстанциям. Пишет новые объяснительные и ходатайства. Может, и сейчас где-то щелкает дыроколом о своей беде. Да только не знает, что его беда еще не такая уж большая. На место 848-го устроился, было, другой робот его модификации с полным комплектом инструментов. Но и ему приходится несладко: никак не может списать за ненадобностью найденную отвертку.

Их было ровно по числу сторон света. По количеству материков. По румбам на компасе. Когда-то молодых, задорных, добровольно отправившихся на эту планету выполнять особое задание галактического совета представителей разумных форм жизни.

Но время от времени, вот как сегодня, они собираются все вместе, чтобы поделиться собранными данными об обитателях планеты, ставшей им за эти долгие миллионы лет настоящим родным домом.

Планировали, как обычно, поделиться планами, наметить основные задачи, требующие неотложного решения. Да чего и греха таить — просто наговориться. Отдохнуть от непривычной жизни. Вспомнить прошлое, предаться приятной ностальгии.

— Что новенького? — спросил старший в этой компании у друзей, собравшихся не только на обсуждение назревших актуальных вопросов и чтобы отчитаться о проделанной работе.

— Да то же, что и раньше, — как обычно, скептически заметил тот, что с севера. — Сколько помню — все мира нет.

— Верно, брат, говоришь, неладное творится — опять аборигены вооружаются, — подхватил южанин. — Только раньше все камни да палки в ход пускали, а теперь норовят применить кое-что похуже.

— Ракеты да танки — это еще не похуже, — перебил его тот, что работал на западе. — А если атомные, да термоядерные бомбы вот-вот в дело пустят массовым порядком.

Он замолчал на мгновение, оценивая произведённый эффект своего сообщения и спросил, больше риторически, чем желая получить рецепт избавления этой цивилизации от, произведенного ею, оружия массового поражения:

— Что тогда?

И все же тревога оказалась не такой уж катастрофичной, как им казалось на первый взгляд.

Внимательно выслушав мнение каждого, итог подвел старший, председательствующий на совещании.

— Все, — решительно заявил он. — С нас довольно.

Голос председателя окреп, как никогда:

— Нельзя смотреть, как они сами, не по чужой воле, толкают друг друга к гибели.

Со всех сторон раздались мнения в поддержку готовящегося общего решения:

— Будем входить в контакт.

— И так миллионы лет со стороны наблюдали — думали, образумятся.

— Теперь же конец терпению.

Они давно не собирались вместе, но, оказалось, что не потеряли главное — нить, связующую с выполнением долга. Поскольку старший среди них имел и дополнительное сообщение, вынесенное им на повестку дня.

— Будем применять кардинальные меры воздействия на неразумных существ, — произнёс он.

— Какие меры?

— Что можем противопоставить водородным бомбам и ракетам?

Ответ обескуражил, хотя и оказался простым и доходчивым, лёгким в осуществлении, и неизбежным в достижении цели.

— Пришёл приказ галактического совета представителей разумных форм жизни. — Если они не примут наших условий разоружиться, мы тут же навсегда покидаем планету.

Голосовали единогласно.

И вот настал долгожданный час контакта землян с инопланетным разумом. Внезапно каждый житель Земли услышал условие инопланетян, громогласно раздавшееся с небес по всем континентам на языке местных жителей.

Не принять его было нельзя.

Не прошло и года, как с оружием все было покончено. Переплавлены на плуги и сеялки танки и истребители, крейсеры и подводные лодки. Опустели арсеналы.

Все это очень удивило генерала Джона Пошенбауэра, давным-давно засевшего в своем собственном противоатомном бронированном подземном бункере, и лишь на минуту вышедшего оттуда пополнить запас свежих продуктов, а главное — новостей.

Отставной генерал, все годы службы отстаивавший интересы политических ястребов и хозяев предприятий военно-промышленного комплекса, после выхода в отставку забрался в железобетонное укрытие, где с часу на час ожидал начала термоядерного конфликтам между ведущими державами планеты, непременно затрагивающего все остальные государства.

И был просто взбешен, увидев, вдруг наступившие кругом столь разительные перемены.

— Что это за пришельцы такие, ухода которых отсюда мы просто не можем допустить? — брызгая слюной, с криком набросился сэр Пошенбауэр на только что избранного на новый срок своего Президента.

— Да, я и сам был против разоружения, — Скривился тот, как от стакана кислейшего лимонного сока. — Но пришельцы — это ветры.

Почти со слезами на глазах, прикинув убытки и потерянные возможности влиять на всю цивилизации, он пояснил своему старому другу — отставному генералу:

— Если бы их не послушались и позволили им уйти, то у нас не осталось бы и капли свежего воздуха!

Жили-были книжные стеллажи.

Стояли себе в библиотеке. Никому не мешали. Им тоже никто не мешал. Потому что с некоторых пор библиотека стояла чаще под замком, чем выдавала на руки книжки. Была тому и реальная причина — отсутствие достаточных материальных средств, необходимых для того, чтобы приобрести новые издания, вроде рассказов, повестей и сказок. Не говоря уже о газетах с журналами.

Но иногда это хранилище всего прекрасного, доброго и вечного вдруг открывалась. И вот тогда, те самые подшивки, что еще собирались здесь вопреки скудному бюджету, становились-таки в ходу. Не имея ни минуты отдыха днём. И лишь по ночам расправляя свои измятые утомленные страницы.

Сегодня, после ухода последнего читателя, дольше обычного утихает бумажный шорох, заглушая собой недовольное бурчание разбуженного древнего волшебного фолианта.

Не весть, каким образом занесенный в сии края, он выполнял ограниченную миссию: дать точный ответ на извечные вопросы: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Только не спится, от чего-то, книжному народцу.

Спорят тома и томики, галдят журналы и брошюры, делая это почти с самого закрытия, когда читатели разошлись и библиотекаря оставили работу до завтра.