Игра навылет - Семен Глинский

– В моём случае это медицинский кабинет и разговор с психотерапевтом.

– Возможен и такой вариант, – сказала она. – Но я уверена на девяносто процентов, что всё пройдёт хорошо.

К отелю подъехал автобус и, тарахтя мотором, остановился около входа.

Выглянув в окно, увидел, что водитель машет кому-то рукой, и расценил это как приглашение садиться.

Выскочил на улицу и, подбежав к автобусу, заглянул внутрь:

– Вы сейчас поедете в город?

– Это будет ещё не скоро, – ответил Густав. – Сначала я должен доставить сюда и починить машину, которую хозяин оставил вчера на дороге.

Появился Вадим и, влезая в автобус, посмотрел на Цыпу с подозрением.

– Ты чего это так нарядился? Жениться собрался?

– Пока нет, – ответил Цыпа. – Ещё только сватаюсь.

Он ждал их, прогуливаясь по дорожке, огибавшей отель, и издалека увидел красный «БМВ». Автомобиль летел по дороге, почти не касаясь её колёсами.

Проскочил через ворота на огромной скорости и, нарисовав на снегу красивый круг, затормозил около крыльца.

Через несколько минут прибыл и автобус, и, выйдя из него, Густав попал в объятья хозяина.

– Ну ты, мужик, молоток! – тиская водителя, радовался бурно Вадим. – За десять минут сумел телегу починить, а я хотел уже её бросать.

– Ну и чего там было? – спросил Цыпа.

– Было, – закрывая автомобиль на ключ, сказал Вадим. – Какая-то гадина вынула несколько болтиков, а вместо них вставила кусочки медной проволоки. Теперь понятно, почему машина не слушалась руля.

– Да ладно тебе, – не поверил Цыпа. – Кто это мог сделать? Турки?

– Да нет, не турки, – ответил Вадим. – Проволока раньше бы выпала, и Густав не сомневается, что это трудился кто-то из наших.

Подошёл ещё народ, мужики и бабы, и все охали и ахали и сочувствовали хозяину.

– Я бы голову ему отвинтил, выродку этому, – выразил общее мнение бородач.

Разговоры мгновенно стихли, когда на крыльце появилась музыкантша. Разом повернувшись, все дружно посмотрели на неё.

– Это точно сделала не она, – сказал Цыпа. – Тут мужская рука нужна, и у неё просто сил на это бы не хватило.

– Для этого дела она, пожалуй, слабовата, – согласился с ним бородач. – А старуху в ванне замочить спокойно бы смогла. Смелая баба – ни черта не боится. В шубе норковой разгуливает, а что про неё люди думают – ей на это наплевать.

Пикколо прошла в автобус и, устроившись на переднем сиденье, подманила пальцем Цыпу.

– Ты когда встречаешься с Евой? – спросила она.

– В районе пяти часов, наверное, – ответил он. – Я буду звонить ей ещё раз, и мы договоримся точнее.

– Ну а чего ты собираешься делать сейчас? Болтаться по городу?

– Не знаю, – пожал он плечами. – Пройдусь, наверное, по магазинам. Присмотрю ей какой-нибудь подарок.

– Это ты правильно придумал, – одобрила она. – Только не увлекайся и не покупай ничего дорогого. Можешь поставить женщину в неловкое положение. Немцы – народ чёткий, и они не любят, когда нарушают правила. Всему своё время – дешёвому и дорогому.

– А ты где вчера покупала цветы? – поинтересовался он. – У тебя букет был такой роскошный.

– Это очень хороший магазин. – Она достала из сумочки рекламный листок и передала водителю. – Мне тоже нужно туда, и я могу взять тебя с собой.

Припадая на больную ногу, приковыляла Марта, и Густав протянул руку и помог жене одолеть ступеньку.

– Ну всё, можем двигать, – сказал Цыпа. – Кто хотел ехать – все здесь.

– А мужчины почему остаются? – спросил Густав. – Они пива не хотят больше пить?

– Они с Вадимом в деревню поедут, – ответил он. – Им там нравится больше, чем в городе. Кстати говоря, пиво в том местечке очень вкусное и дешёвое.

Солнце пригревало вовсю, и за одно утро оно сумело растопить весь снег, который выпал за неделю. Сбегая со склона, по дороге текли ручьи, и в лобовое стекло летели брызги.

– Весна пришла, – хлопая рыжими ресницами, сказала Марта. – Время любви.

– Глупая ты женщина, – шлёпнул её по мясистой ляжке Густав. – Наше с тобой время давно ушло. Какая у нас может быть любовь?

Въехали в город и увидели огромное количество цветов. В горшках, в кадках, в вёдрах. В распахнутых настежь окнах и на тротуарах. В витринах магазинов и в руках у прохожих. Они были всюду, и от них рябило в глазах.

– Сегодня праздник цветов, – объяснила Марта. – Мой самый любимый день.

Густав высадил Пикколо и Цыпу около магазина, и, войдя внутрь, они очутились в раю.

Тут всё цвело, пахло и пело во имя любви.

Дурманя головы крепкими ароматами, к ним тянули ветки какие-то экзотические кусты. Они были обсыпаны цветами, словно снегом, и тёплый ветер, дувший из вентиляторов, срывал и кружил в воздухе белые лепестки.

Прячась в густых зарослях, пели птицы, и один солист начинал, а другой подхватывал – это было похоже на настоящий оркестр.

Откуда-то сверху, с гранитной скалы, сбегал ручей – в его хрустальных струях вспыхивала радуга.

Пошли на радугу и, сойдя с дорожки, двинулись напрямую, через большую поляну, заросшую красными маками.

Из кустов вышла смуглая женщина и, узнав вчерашнюю покупательницу, приложила руку к сердцу и поклонилась низко.

– Я очень рада, мадам, что вы снова посетили наш салон.

– Мне у вас очень нравится, – сказала музыкантша. – Я с удовольствием осталась бы тут навсегда.

– Проходите в домик, – смуглянка показала на беседку. – Надеюсь, вы никуда не спешите? Устраивайтесь удобнее – пейте чай и отдыхайте. Сегодня очень много заказов, и я смогу заняться вами минут через двадцать. Вас это устроит?

– Нет вопросов, – ответил за свою спутницу Цыпа. – У нас времени ещё целый вагон.

Женщина скрылась в зарослях бамбука и через пару минут вернулась опять.

– Простите, мадам, вы назначали здесь кому-то встречу? – наклонившись к музыкантше, спросила смуглянка. – Вас хотят видеть господа музыканты, мужчина и девушка.

– Да, я их жду, – кивнула Пикколо. – Проводите их, пожалуйста, сюда.

Пришли бывшие коллеги флейтистки, грузин и блондинка, и Цыпа их сразу узнал.

Войдя в беседку, скрипач посмотрел вопросительно на мужчину.

– Это мой друг, – представила его флейтистка. – Он тоже был на концерте, и ему очень понравилось.

– Любите слушать классику? – спросил грузин.

– Если говорить начистоту, я её всегда ненавидел. – Цыпа до сих пор находился под впечатлением от концерта и не мог понять, чем этот Моцарт мог так его зацепить. – А тут вдруг вспышка какая-то, озарение, и мне открылось, что это музыка богов. Никогда не думал, что со мной может случиться такое.