Опасная масть - Алексей Макеев

Хирург написал ему ответ, предложив повторно прооперировать, в какой-то мере – насколько это удастся – вернув прежние черты лица. Но ответа не последовало. А дождливым осенним днем Рамиляна-старшего нашли со следами пыток и финкой, торчащей из груди. Поскольку официальные следственные органы особого усердия в поиске заказчика не проявляли, Адраник обратился в частное сыскное агентство.

– Вы обратились в ЧОП «Надежность»? – переглянувшись со Стасом, поинтересовался Гуров.

– Ну да, это лучшее охранное и сыскное предприятие, – утвердительно кивнул Рамилян.

– А расследование вел – попытаюсь угадать – Александр Миличев? – тут же последовал следующий вопрос Льва.

– Да! – уважительно подтвердил Адраник. – Мне его порекомендовали как лучшего частного детектива. Я ему отдал все архивы отца, нашел даже обрывок конверта с одним лишь именем того, кто угрожал ему расправой, и частью обратного адреса. К сожалению, отец воспринял угрозу лишь как пустую болтовню, а обращаться в полицию по понятным причинам не стал.

– И он его нашел? – загасив окурок и принимаясь за кофе, спросил Крячко.

– Да, разумеется, – грустно улыбнулся Рамилян. – Но вас, я так понимаю, может заинтересовать вопрос – чем все это закончилось и исполнил ли я свое обещание? Закончилось это все, можно сказать, ничем. Убивать я, разумеется, никого не собирался. Сдал бы в полицию – пусть бы его наказывал суд… Саша нашел заказчика аж в Астрахани. Приехал туда и узнал, что того уже на этом свете нет. Через неделю после убийства моего отца он залез в петлю. Собственно говоря, вот и вся история…

Выйдя на улицу и направляясь к «Волге», Станислав, почесав за ухом, недовольно поморщился:

– Да, Лева, теперь уже точно все собаки повиснут на Иванцовой и Миличеве. Растудышкина оглобля!..

Ничего не ответив, Гуров лишь покосился в его сторону и, сев в машину, негромко обронил:

– Домой…

Как и рекомендовал Самвел, новоявленный Вингров пару лет обретался в волжском городе Камышине, где занялся мелким бизнесом, организовав службу такси из частных извозчиков. Даже при наличии массы уже давно работавших на этом рынке конкурентов его дела сразу пошли на лад. Правда, на первых порах некоторые недоброжелатели пытались его выдавить из рынка таксомоторных услуг, но потом смирились, и конфликтов больше не возникало. Питбуль покорно платил дань местной крыше, полиции, кое-каким чиновникам из администрации, не изъявляя ни малейшего намерения взбрыкивать и рыпаться.

Немного обжившись, он попытался вклиниться и в бизнес речных извозчиков, организовав «речное такси». Однако властвовавший на Волге криминальный авторитет Маракас, который сам себя предпочитал именовать Стенькой, сразу же воспринял это как вторжение в свою вотчину. Он приехал прямо в контору Питбуля и прилюдно уведомил, что если тот продолжит свои поползновения на волжскую акваторию, то отправится кормить раков. И Вингров немедленно отступил.

Он не очень-то испугался угроз Маракаса-Стеньки. При его нынешних финансовых возможностях организовать досрочное «вознесение к райским кущам» камышинского «паханка» было плевым делом. Но страшило другое – не дай бог, он попадет в поле зрения ментов, не дай бог, те покопаются в его биографии. И тогда… Тогда о нем тут же узнают воры в законе, и его дальнейшее бытие обратится в бесконечный кошмар, при одной лишь мысли о котором у Питбуля по спине пробегал холодок.

В личной жизни Вингров тоже старался быть достаточно незаметным. Избегал посиделок в кабаках, не допускал и мысли о том, чтобы, как и в былые времена, посмолить косячком с травкой. Не-е-т, теперь это было не для него. Назови он себя под кайфом прежним именем, и – быть беде… С женщинами, не в пример былой поре, бедокурить он уже не рисковал. Теперь он и не помыслил бы тащить в кабинку приглянувшуюся девчонку, как раньше не раз бывало. Ведь вопрос вообще стоял об элементарном выживании…

Когда истекли два года добровольной «ссылки», в две тысячи седьмом Вингров решил сменить территорию своего обитания. Хотелось быть поближе к центрам – Москве или Питеру. Но в сами мегаполисы соваться было страшновато, проще обосноваться где-нибудь невдалеке, чтобы без особого риска, когда надо, сгонять в «белокаменку». После недолгих раздумий свой выбор Питбуль решил остановить на Ярославле. А почему бы нет? Старинный, патриархальный город, где развернуться особого труда не составит.

Продав за хорошие деньги свой бизнес, Вингров отправился на берега Которосли, несущей свои воды в Волгу. Возможно, он потому и выбрал Ярославль, чтобы на тех же волжских берегах взять реванш, заочно отквитавшись за свое вынужденное поражение в Камышине. Прибыв в незнакомый город и пару недель порыскав по его улицам и окрестностям, Питбуль пришел к выводу, что здесь речной бизнес существенно уступает и по прибыльности, и по валу сухопутному. А потому начал присматриваться к весьма крепкому и растущему автопредприятию грузовых перевозок «Феникс».

Изучив его экономические показатели и прикинув перспективы, Питбуль, как и явствовало из его клички, всеми своими клыками намертво вцепился в предполагаемую добычу. Образовав «Гермес-2007», оформленный на подставное лицо, он тщательнейшим образом подготовил рейдерский захват. Не жалея денег, купил молчание или поддержку тех, кто должен был в нужный момент ему помочь или хотя бы не помешать.

Задуманное прошло как по нотам. Купив «Феникс» у самого себя, он оказался единовластным хозяином автобазы, да еще и при многомиллионных капиталах. Правда, пришлось отправить на тот свет Двинцова-старшего. Благо эта операция прошла без сучка без задоринки. Хоть Двинцов-младший и размахивал кулаками, Питбуль знал: он победил.

Успех вскружил голову, и Вингров, забыв об осторожности, решил вклиниться в политику. По достоинству оценив организаторские качества лидера ППР и его демагогические таланты, он сделал ставку именно на эту партию. И его расчеты себя оправдали – он внезапно оказался депутатом Госдумы. Впрочем, несмотря на головокружение от упоения достигнутым, здравый смысл в его действиях все же присутствовал. Вингров принципиально нигде не светился на трибунах, никогда не мелькал на телеэкранах, предоставив это право Фырпису, чем того, можно сказать, осчастливил. Лидер ППР обожал свет софитов, объективы десятков телекамер, нацеленных в его сторону, всевозможные рауты и пресс-конференции…

Ну, а Питбуль из своей депутатской должности сделал прибыльный бизнес, за хорошие деньги лоббируя интересы тех или иных финансово-промышленных групп. При этом он, являя чрезвычайную осторожность, сам нигде и никогда лично ни в чем не участвовал. Все операции по получению денег шли только через помощников, через двух-трех посредников. Конечно, это влекло дополнительные накладные расходы, однако значительно повышало фактор безопасности.

Постепенно, забыв о прежних страхах, Питбуль вновь начал становиться самим собой – алчным, наглым и нахрапистым. Будучи крайне озабоченным и неразборчивым в своих вкусах и пристрастиях, он относился к рабочим автопредприятия как к безгласному стаду, наказывая и поощряя на свой вкус и лад. На автобазе тут же началась текучка. Особенно часто менялись кадры на должностях, куда принимали молодых привлекательных женщин. Многие из них, лишь почуяв не вполне служебный интерес к своей персоне со стороны патрона, сразу же разворачивались и уходили.