Родственный обман - Эльвира Плотникова

Мартин как будто сообразил, что Эмилия читает его чувства по глазам, и отошел к окну. В комнате было душно и пахло краской, поэтому она не возражала, когда он распахнул тяжелую раму.

— С Викторией мы познакомились на охоте, как будто случайно. Я избегал женского общества, но тут… Ее сбросила лошадь, я оказался рядом. Банальная история. Мне все еще не было тридцати, Виктория — милая и красивая девочка. Заботливая, обходительная, кроткая. Почему бы не попробовать еще раз? Не вдаваясь в подробности — Виктории нужны были мои деньги. К тому времени я уже основательно поправил финансовое положение и считался одним из самых богатых женихов.

Эмилия осторожно спрыгнула со стола и подошла к Мартину. Он не заметил ее приближения.

— Развод дался мне нелегко, но в итоге я потерял всего лишь приличную сумму, а мог бы расстаться с жизнью. Да, Виктория пыталась меня отравить. — Мартин сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели. — Четвертая, Кати. На ней я женился назло, на спор и по пьяни. Простая горожанка, «первая встречная». Порядочная девушка. Я вел себя отвратительно, запугал ее… Только поэтому она и согласилась сказать «да». Мы развелись через неделю, она ничего не требовала, но я назначил ей хорошее содержание.

Эмилия не выдержала и прикоснулась щекой к плечу Мартина. Она так жалела, что заставила его вспоминать! Надо было спросить у Даниэля.

— После тридцати пяти женитьба перестала быть моим личным делом. Мироходцев мало, способности передаются по наследству. Высшие чины обязаны иметь детей, если только природа не решила иначе. Я мастер малого круга, поэтому вынужден подчиняться закону. Пятую жену мне сосватала матушка. Я был слишком занят работой, чтобы возражать. Подошли сроки — я женился. Твои выходки — детский сад по сравнению с теми скандалами, что закатывала моя пятая жена. Сначала я пытался ее понять, угодить… потом плюнул, выждал положенный год и развелся.

— А я шестая… — выдохнула Эмилия.

Мартин вздрогнул. Он наконец-то заметил, что жена стоит рядом, но не повернулся к ней.

— Так тебе… просто нужен ребенок?

— Мне нужно сохранить видимость выполнения условий… — Мартин осекся и развернулся к Эмилии. — Ты подумала, я нанял тебя, чтобы ты родила мне ребенка?

Об этом она не думала. Вернее, эта мысль показалась ей… приятной. Наверное, во всем виноваты биологические часы, но Эмилии определенно хотелось родить ребенка от Мартина. Не признаваться же в этом?

— Ну… — она неопределенно повела плечом. — Тебе же нужен наследник?

— Эми, нет. То есть да… — Мартин фыркнул и отвернулся к окну. — В теории наследник мне нужен, но даже я не настолько циничен, чтобы нанимать женщину для этой цели. Тем более, это невозможно.

— Что невозможно? — Эмилия осторожно взяла его за руку.

— Ребенок. У меня не будет детей.

— Но почему? Ты же не бесплоден? Или с тех времен что-то изменилось?

— Эмилия, хватит! — взорвался Мартин. — Пожалуйста, умоляю, прекрати!

Она испугалась перемене в настроении. Видимо, ребенок — еще одна больная тема. И лучше бы ей замолчать, не провоцировать ссору. Не получилось.

— Но… что… не так? — Голос дрогнул, хоть она и пыталась сделать вид, будто ей все равно.

— Ты меня жалеешь. А мне не нужна твоя жалость, понятно? — рыкнул Мартин.

Это было грубо и больно. Мартин отталкивал ее от себя, недвусмысленно давал понять, что ей лучше не лезть в его жизнь, что ее это не касается.

— Понятно, — тихо ответила Эмилия. Она вернулась к столу и стала бездумно перебирать рисунки, чтобы отвлечься и успокоиться. — Так если я забеременею, ребенок тебе не нужен?

Нет, после того единственного раза беременность не наступила, она это точно знала. Но навряд ли они целый год смогут обходиться без близости, если не перестанут спать в одной постели. Мартин и раньше хотел секса, а теперь и она сама испытывала желание.

— Ты не забеременеешь, это невозможно, — сухо ответил Мартин.

— Потому что я из другого мира?

— Потому что мы-не спим вместе!

— Как будто я в этом виновата… — пробурчала Эмилия едва слышно.

Естественно, это было ее решение. Но он мог бы быть понастойчивее! Если бы хотел, конечно. Она украдкой бросила на него взгляд.

Мартин выглядел растерянным.

— Э… А разве не ты запретила прикасаться… — выдавил он.

— А ты такой послушный мальчик!

Да, она его провоцировала. Неужели непонятно? Мужчины порой такие глупые! Он ждал, когда она попросит, что ли? Видимо, да, раз он до сих пор стоит и мнется, как первоклассник.

Эмилия приподняла бровь, облизнула губы и насмешливо улыбнулась.

— Ладно, я иду спать, — сказала она, стягивая с себя балахон.

— Не спеши.

Отвернувшись, она не заметила, как Мартин очутился рядом. Он сорвал с нее тряпку, в которой она запуталась с перепугу, и больно впился в губы.

— Что ты делаешь! — возмутилась Эмилия, глубоко дыша после поцелуя. — Больно же!

Мартин прикусил ей губу, в его темных глазах плескались безумие и страсть. Разве не этого она добивалась?

— Животом на стол, живо! — скомандовал он, расстегивая ременный пояс.

— Да ни за что! — Эмилия немного струхнула и попятилась.

Впрочем, выбора у нее уже не было. Мартин включился в игру и определенно намеревался осуществить задуманное.

Эмилия и пикнуть не успела, как ее прижали к столу. Только и оставалось, что визжать и брыкаться, пытаясь вывернуться.

— Прекрати! — кричала она, задыхаясь от стыда и… желания.

Мартин наклонился и прикусил ее за ухо.

— Прекратить? — спросил он едва слышно.

«Только попробуй!» — хотела сказать Эмилия, но лишь отрицательно замотала головой. Она вдруг поняла, что согласна на любые безумства.

Вцепившись в край стола обеими руками, она замерла в ожидании: что сделает Мартин? От неизвестности и беззащитности сладко сводило внизу живота. Эмилия и не думала, что это может так возбуждать.

Она трепетала от волнения, пока Мартин поднимал подол ее платья и спускал с ягодиц панталоны. Потом она ощутила его руку между ног.

— Раздвинь, — хрипло приказал он, и Эмилия подчинилась, дрожа от вожделения.

Мартин взял ее резко, грубо. Но в этом безумии была страсть и дикое, почти звериное желание. Эмилия кричала и сопротивлялась, Мартин распалялся и заставлял ее кричать еще громче — уже от удовольствия.

Они оба словно сошли с ума. Сначала со стола слетели бумаги и краски, потом и они сами упали на пол. Рыкнув, Мартин подхватил Эмилию и уложил на диван, рывками освобождая от одежды. Трещала ткань, рвались пуговицы и шнуровки, пальцы оставляли на коже синяки, ногти — царапины. Старый диван визжал пружинами. Мотыльки, налетевшие на свет через открытое окно, неистово бились под абажуром.