Промис-Фоллс. Книги 1-4 + Отдельные детективы. 8 книг - Линвуд Баркли

– Тачка 1978 года выпуска. При этом пробег у нее, как я понимаю, чуть больше сорока тысяч миль. Я собрал все бумаги со станций, где она проходила техобслуживание. Это модель «Тарга», так что у нее имеются сменные панели на крыше. А покрышки вообще не знают износа.

– Звучит заманчиво.

– Да это же просто идеальная машина! Откровенно говоря, удивлен, что вы интересуетесь ее покупкой.

– Почему?

На этот раз рассмеялся Бродхерст.

– Ну, понимаете, – сказал он, немного успокоившись, – если судить по тому старому ящику на колесах, на котором вы ездите, вы не то чтобы фанат крутых тачек.

– Просто, сидя за рулем «Порше», довольно затруднительно вести наблюдение, – пояснил я. – Кстати, мне известно, что спортивные автомобили зачастую не могут похвастать роскошной комплектацией. Скажите, хотя бы кондиционер в вашей красавице есть?

– Кондиционера нет. Когда на улице жарко, вы можете поднять крышу.

– А коробка у нее автоматическая? – спросил я.

До меня донесся шипящий звук – это Бродхерст раздраженно втянул в себя воздух, а затем выдохнул.

– Вы что, издеваетесь? Там механика. Такие машины с автоматической трансмиссией – это нонсенс.

– Что ж, отлично. Я просто спросил. Именно такой вариант мне и нужен – и никакой другой. Вот что, дайте мне немного подумать, и я с вами свяжусь.

– Ладно. Если вы захотите на ней прокатиться или дать вашему механику ее проверить, сообщите мне.

– Договорились. До свидания.

– Пока.

Отключившись, я сунул телефон в карман. Затем, прислонившись к «Хонде», я погрузился в размышления, глядя отсутствующим взглядом на вход в продовольственный магазин.

Обдумав все, я вошел в помещение магазина и почти сразу же наткнулся на Джереми, толкавшего перед собой почти пустую тележку. При виде меня он продемонстрировал мне единственный товар, который туда положил.

– Я нашел «Орео»! – радостно сообщил он.

Глава 35

Альберт Гаффни лежал в постели с открытыми глазами, раздумывая о том, что ему делать.

Следует ли ему позвонить в полицию и сообщить о том, что сделал с его сыном Рон Фроммер? Нельзя было исключать, что именно Фроммер похитил Брайана и нанес на его спину татуировку. Но насколько велика была вероятность того, что это так? Прямые улики против Фроммера отсутствовали. Правда, мотив для неприязни к Брайану у него имелся – при условии, что Фроммер знал о том, что Брайан встречался с его женой Джессикой. В такой ситуации любой мог бы выйти из себя.

То, что Рон сделал с Брайаном – а он сбил его с ног и нанес несколько ударов ногами по ребрам, – было весьма похоже на действия мужчины на фоне спонтанной вспышки гнева по отношению к человеку, спящему с его супругой. Да, это было грубое, прямое, ничем не прикрытое насилие. Но все же такую реакцию с определенными оговорками можно было признать естественной и простительной. Альберт вовсе не собирался прощать Рону Фроммеру то, что он избил Брайана, но его, по крайней мере, можно было понять.

И все же – мог Фроммер похитить Брайана, накачать его наркотиками или снотворным и набить на его спине совершенно бессмысленную, по крайней мере на первый взгляд, татуировку? Трудно сказать. Но, однако же, кто-то это сделал. Между тем Альберту поступок неизвестного – или неизвестных – по-прежнему казался лишенным какого бы то ни было смысла.

Он еще раз перебрал в уме возможные варианты своих действий. Утром он мог бы позвонить этому типу, Дакуорту, и рассказать о том, что случилось с Брайаном, когда он нанес визит Джессике Фроммер. По крайней мере, в этом случае Фроммер оказался бы в поле зрения детектива. И пусть полиция выясняет, имеет ли он какое-либо отношение к тому, что случилось с Брайаном.

Единственной проблемой было то, что Брайан не хотел, чтобы его отец поступил так. Он боялся, что Рон Фроммер, который явно был очень вспыльчив, отыграется на Джессике, если им займутся полицейские. Не потому, что заподозрит, будто это она им позвонила – хотя и этот вариант нельзя было исключать, – а потому, что Рон из тех, кто, пребывая в гневе, срывает зло на окружающих.

Что же делать, господи, что же делать?

Была еще одна возможность, и именно из-за нее Альберт никак не мог заснуть и пялился в потолок: поговорить с Роном Фроммером самому.

Вступить с ним в конфронтацию. Но не в буквальном смысле. Скажем, подойти к нему где-нибудь в более-менее людном месте и поинтересоваться, не его ли рук дело тот ужас, что случился с Брайаном. Разумеется, Рон в любом случае не сознался бы в этом, но Альберт считал себя достаточно проницательным, чтобы понять, правду он скажет или соврет. Если ответ окажется лживым, Альберт немедленно прямиком отправится к Дакуорту и поделится с ним подозрениями – что бы ни думал по этому поводу Брайан.

С другой стороны, Моника была права – Альберт не любил и не умел конфликтовать. Разве не поэтому он долгие годы терпел унижения и издевательства от своей жены? Впрочем, в данном случае все обстояло иначе.

Дело касалось его сына, Брайана.

К утру, когда настало время вставать, Альберт наконец принял решение. Первым делом он сообщит всем о том, что в банк сегодня не пойдет. Он работал помощником менеджера в отделении «Сиракьюз Сэйвингс энд Лоан» в Глен-Фоллз. Это была невероятно скучная работа, от которой деревенели мозги. Альберт ходил в офис каждый день, складывал столбики из цифр, добиваясь, чтобы суммы внизу столбиков совпадали друг с другом. И еще проверял, чтобы у кассиров, восседающих за окошками из пуленепробиваемого стекла, всегда имелись в наличии пишущие ручки.