История ислама. Исламская цивилизация от рождения до наших дней - Маршалл Ходжсон

В основе работы Валиаллы лежала тонкая религиозная философия. Она заключалась в том, чтобы наглядно показать целесообразность предписаний шариата. (Благодаря ему началось активное изучение хадисов.) Но вся эта деятельность была ориентирована на то, чтобы адаптировать нормы шариата к современной индийской действительности и создать базу для сопротивления «индуизации». Социальная роль шариата, по мнению Валиаллы, заключалась в том, чтобы осудить распущенность высших классов и эксплуатацию бедных. Он подчеркивал, что мусульманские власти идут по неправильному пути, который привел Римскую и Сасанидскую империи к краху. Чтобы избежать этого, надо для начала заняться финансовой рецентрализацией в государстве. Валиалла нередко вмешивался в политические вопросы: например, в отличие от большинства мусульман он одобрял жестокую попытку афганцев подчинить Северную Индию. Валиалла оставался лидером индийских мусульман в течение всего XVIII века, пока они старались справиться с последствиями упадка исламского общества. Положение ислама в Индии можно в некоторой степени сравнить с ситуацией в Османской империи. После смерти Валиаллы его последователи, среди которых были и знатные люди, в течение последующих полутора веков продолжали играть ведущую роль в мусульманском обществе Северной Индии (запад Бенгалии). Нередко они выступали в качестве реформистов[394].

Между тем в Северной Индии появилась третья могущественная сила. Она была не сразу замечена мусульманами, поскольку не воспринималась как самостоятельная. После смерти Низам-аль-Мулька в Хайдарабаде в 1748 году в декканские междоусобные войны начали вмешиваться британцы. Британская Ост-Индская компания предлагала деньги и войска для охраны укрепленных торговых пунктов в обмен на местные привилегии. При этом британцы, как и французы, оказывали поддержку конкурирующей стороне. В результате противоборство между Францией и Британией перенеслось в Южную Индию и стало не менее важным, чем соперничество местных правительств. В скором времени практически все восточное побережье оказалось под контролем торговых компаний, преимущественно британских, которые собирали налоги и установили свою администрацию. Эта подчиненная временная власть в дальнейшем переросла в полный контроль.

Индийские чиновники принимают голландского купца. Могольская миниатюра

В лучшем случае британцы сохраняли свои позиции только благодаря союзам с индийскими правителями. И, конечно, многие сражения в этом регионе велись с переменным успехом. Блестящий мусульманский полководец Хайдар Али (ум. в 1782 г.), ставший правителем Майсура (Юго-Западный Деккан), трижды одерживал победу над англичанами. Но к тому времени Британская Ост-Индская компания выкачала из страны все резервы, и когда индийская армия ослабла, британцы воспользовались шансом укрепить свои позиции в регионе.

Основные силы британцев были сосредоточены на севере, в Бенгалии. Здесь они получали финансовую поддержку от местных индийских купцов, которые, как и многие иностранные торговцы, старались держаться поближе к укрепленному британскому порту в Калькутте. Гражданские и торговые элементы населения, среди которых были индуисты, способствовали возрастающей власти бенгальского двора. В XVIII веке в Тимуридской империи наблюдается общая тенденция к децентрализации и обращению в гражданскую систему. К 1756 году многие индусы уже настолько зависели от англичан, что использовали их присутствие для своих придворных интриг. Британцы, в свою очередь, принимали участие в политике наследования при дворе, поддерживая выгодную для них партию. При этом ни одна сторона не опасалась вмешательства ослабшей центральной власти. Чтобы показать свою независимость, индийское правительство в 1756 году высылает британцев из Калькутты (этому событию обычно приписываются приукрашенные истории о жестокости индусов). После смерти в 1757 году ревностного бенгальского правителя они вернулись. Возвращению британцев поспособствовали их частные войска и, главным образом, активная пробританская бенгальская партия, которую, кстати, создали сами индусы. Эта партия (в которую входили как мусульмане, так и индуисты) занимала высокое положение при бенгальском дворе. Ее члены без колебаний предали действующего правителя, который обратился за поддержкой к французам, но безрезультатно. Вероломство прооританской партии позволило англичанам одержать победу в битве при Плесси. Это событие помогло данной партии назначить своего правителя, который расширил привилегии британцев при дворе. В итоге большинство индийских купцов начали сотрудничать с англичанами.

Однако британцы не были простым орудием в борьбе двух партий. Вскоре новый правитель понял, что сам является марионеткой в руках англичан. Попытка бенгальцев восстановить независимость в 1764 году провалилась. С тех пор мусульманский правитель являлся лишь формальной фигурой. Британская Ост-Индская компания достаточно усилилась, чтобы влиять на самого императора. В результате тот вынужден был выдать ей разрешение на прямое управление и сбор налогов при его участии в Бенгалии и зависимых землях Орисса и Бихар. Одно время император, напуганный борьбой афганцев и маратхов в Дели, перенес свой двор в Бихар, где он получал защиту и финансирование от британских торговцев. С этих пор Ост-Индская компания обладала равными с индийскими властями полномочиями и, как и они, номинально была вассалом правителя Тимуридской империи.

На местном уровне официальным языком оставался персидский, что усилило приверженность шариату среди мусульман. Однако в отличие от других сил в Индии он имел постоянную политическую базу в британских владениях. Эта система основывалась не просто на военной мощи или религиозных союзах, а на торговой мощи, которая заставила экономический центр Бенгалии переместиться в Калькутту. Этот город являлся центром новой западной экспансии. Для западных купцов новая развивающаяся столица стала источником неиссякаемого экономического могущества, с которым не могло конкурировать местное индийское правительство. Образно говоря, западные купцы стали Антеем для индийского Геркулеса, и море играло здесь роль Матери-Земли.

Как и в Османской империи, подобный расклад привел к последствиям, которые могут показаться незначительными, но в глазах человека со средневековым мышлением, не привыкшего к серьезным историческим переменам, выглядели весьма впечет-ляюще. Европейцы считались просто новым видом наемников, служба которых, как и всех других наемников, оплачивалась землей. Многие индийские дворы, как индуистские, так и мусульманские, горели желанием заполучить европейцев (в основном французов, противостоящих опасным британцам), которые могли бы обучить их войска новейшим методам ведения боевых действий. Но они упускали тот факт, что европейцы не были просто источником наемной военной силы. Когда новые наемники получали землю, с которой причитался налог, они относились к ней не просто как владению, а как к элементу новой политико-коммерческой системы. Они видели в земельном пожаловании местную основу более широкой системы, что постепенно подрывало торговлю во всем регионе. Когда местные власти, как, например, мусульманский двор при Аакхнау, стали поощрять развитие ремесла под покровительством местной аристократии, это уже воспринималось не как само собой разумеющееся действие, а как спланированное давление на конкурентов. Эта тенденция была настолько сильна, что даже в области живописи местные художники начали экспериментировать с западной техникой письма. Однако они не добились желаемых результатов: отказавшись от старых традиций, художники не достигли совершенства в новых.