Гармония преображения - ПАВЕЛ Григорьевич Деркульский

что было видимо, но, как такое надо понимать, такая видимость вообще имела место именно потому, что смерть непосредственно только что произошла и труп только-только сразу был покинут. Иначе если такое след от прожитого на себе и несёт, всё-таки видимости точно нет. При этом, можно было бы предположить какую-то связь с телом мёртвым, но как раз всё, и запах, и довольно быстро приключающееся разложение говорят, что такое оформление обличия пожившего с упокоившимся телом связи точно не имеет. Куда же убегает? Сам видел именно когда уходил — сплошь темнота которой края нет, ну, разве что сиял сам звездой духа, и голос ещё среди прочего присутствовал, столь сильно напугавший. А более конкретики уж очень мало обнаружилось.

Теперь бы разобраться, и откуда именно такие, эти образы в таком выбросе, да ещё в столь внушительном количестве? Оплодотворением, по сути, озабочено любое из живущего, любая тварь. Что наполняет жизнь живущих тварей — в сущности одна еда, сплошные поиски еды, и оплодотворение, если сумел на это право заслужить, так-как процесс предполагает крайне много самой разной конкуренции на самом разном уровне. Лишь только люди могут жизнь чем-то иным разнообразить, но у людей и сознание дарует, пусть не каждому, и разные по качеству, возможности оценивать увиденное и происходящее со стороны различной глубины именно чувственного восприятия. И много что ещё необходимо чтобы ощутить к чему-то всякому такому, не совсем обычному влекущую разнообразием тягу. Но всё такое в данном случае трогать не очень-то разумно. Вернёмся к изначальному. То, что процесс зачатия любую тварь живую привлекает, на подобном направлении никаких сомнений нет, то, что о схеме прохождения-организации процесса практически любая тварь, за исключеньем человека, знает заранее всё и без каких-то объяснений, на данном поприще тоже можно всё подметить сразу. То, что процесс желателен и, никаких сомнений, очень привлекает, здесь тоже всё очень бросается в глаза, сомнений нет даже в намёке, что каждый из участвующих и участвовать готов, и продолжать, если прервали, а возможность есть — продолжит радовать себя подобным. Понятно, что у живого главное толкающее это интерес чтобы существование обрадовалось хоть чему-то именно такому, также, как и обрадовалось чувству сытости, когда необходимо для такого съесть чего-то. Правда, до сытости присутствует ещё и голод, толкающий на поиски еды. Что именно толкает в сторону партнёра для возможного контакта? Задействован иногда настолько сложный предварительный процесс предполагается, что надо быть заранее проинформированным, что надо делать, как и в какой последовательности, что, в результате, хочешь иль не хочешь, а ещё раз убеждает, что вся подобная информация, вне всякого сомнения, получается живущей тварью непосредственно вместе с зачатьем — с генетикой такое не получишь, на генной кодировке только тело можно выстроить, а здесь вопрос о таком, как в этом теле следует при жизни правильно себя вести. И, главное, сомнения не вызывает, что раз такой сексуальный акт в животном мире, например, свершился, с одной стороны одно или же несколько новых тел начало строиться, с другой стороны, в каждом теле зародилась жизнь, несущая информацию о том, как правильно в таком создаваемом теле следует существовать в мире, полном разного живого. И чтобы именно такая информация имела место быть, необходимо было жить в подобном теле среди такого же живого и такую информацию скопить, потом такой информацией такое новое зачатое живое наградить, притом, чтобы из узнанного ничего не оказалось вдруг забыто. Кто может стать источником подобной информации? Из пары те, что зачинают? Каждый имеет в теле собственное нечто, отвечающее за движение и действие, полученное, как такое следует понять, при собственном зачатии. Как надо понимать, само зачатие, как и у человека, представляет гонку к цели многих претендентов, при этом что-то каждого отдельного должно вести вперёд с желаньем преуспеть. И что ещё важно, что сам видел этот образ духовный мыши мёртвой, выбравшийся тогда из тела, и убежавший, и пропавший. Одновременно есть такие объекты вроде вирусов простейших одноклеточных, и размножающихся попросту делением — здесь всё указывает, что и тело просто пополам элементарно делится, и новый таким образом образовавшийся объект явно каким-то образом обзаводится таким, что потом на уровне энергетического действия поддерживает жизнь. То, что несёт схематику зачатия, прежде всего несёт в себе генетический облик организма породившего, а вместе с прочим необходимо построить схему, чтобы достигший цели, смог начать телесно строить новый организм, и наградил такой организм полным набором знаний, как следует жить, который, не прожив жизнь в таком же теле не получишь. Сама идея предложить скопировать духовный облик зачинающего между всеми объектами, что будут отправляться к цели, выглядит предельно неприятно. И сразу возникают множество вопросов, при этом первый прост — в основе прежде всего именно соревнование, поиски лучшего, когда духовно и телесно всё скопировано, в подобном случае разве что отсев ошибок при копировании видится. Вторая тема — сразу же вопрос, а дальше что? То, что таких сформировалось после жизни, как облик жившего, это одно, но и такого, как такое надо понимать, после случившихся смертей скопилось необъятное количество. А здесь ещё плодить подобия на миллионы в выбросе, которые потом представить трудно куда дальше денутся? Такое точно поощрять разумности нет даже малого намёка. Нет, после жизни остаётся образ именно того, что жило, и такого, надо понимать, скопилось уж в немалом изобилии, чтобы при таком зачатии соревновательность поддерживать при миллионах вариантов, и информацией о таком, как надо жить, снабжать то, что появится при зачатии вновь. Здесь только весь нюанс — разобраться, как такое, ставшие обличием после когда-то жившего и, в сущности, полным набором всей необходимой информации, становится своего рода наполнением такого, столь стремящегося к некому совокуплению объекта? Что в данном случае подобному подобное, это понятно, хотя уже просматриваются некоторые странности-особенности, ну, например, а если тварей просто больше нет, все вымерли? В истории планеты именно такое приключалось далеко не один раз. Когда планету и столь долго динозавры заселяли, куда потом девалось всё, что после этих ящеров осталось? И даже если твари, всё ещё способные как-либо размножаться есть, как те или иные твари становятся таким объектом, за который, как за некую возможность, могут зацепится те, в ком наблюдается готовность образом своим идти участвовать в столь удивительном соревновании за право вспыхнуть Светом новой жизни? Готовился рискнуть духом своим, распространив влияние в зачатии, если поможет та, от Тёмной стороны? Всё-таки до сих пор не знаю, в чём та помощь должна была иметь какое-то столь