Дорога на райский остров - Виктория Холт

— Мисс Гилмур!

— Вы же помните Лоис Гилмур из дневника. Так вот, она была бабкой бабушки Реймонда. А отцом бабушки был Фредди — тот мальчик, которого Лоис Гилмур привезла в поместье.

— Поверить не могу.

— Сначала мне это показалось невероятным совпадением. Но если разобраться, можно сообразить, что так легко могло случиться. Фредди всегда интересовался картами Мзллори, правда? Энн Элис упоминала об этом. Должно быть, став взрослым, он начал заниматься этой профессией. Осмелюсь предположить, что его воспитывали вдали от семейства Мэллори. Я пришла вот к какому заключению. Чарлз Мэллори вернулся. В конце концов, он не утонул. По-видимому, он поселился в поместье и принял все дела. А что произошло с Лоис? Нам это неизвестно. Может быть, когда прибыл Чарлз, она уехала. Интересно, остался ли Фредди? Как бы то ни было, он стал картографом, что было естестве: но, поскольку в детстве он рос среди карт.

— Надо же, как мы встретились!

— Что ж, это тоже понятно. Если подумать, все произошло вполне естественным путем. Мы ведь заняты в одном деле. На конференции съезжаются люди со всей Англии. Полагаю, что на них присутствуют все ведущие картографы страны, даже зарубежные. Ничего особенно удивительного в том, что мы встретились, нет. И если разобраться, не такое уж это и совпадение.

— Да, — медленно отозвалась Бабуля. — Но ведь все это было так давно.

— Я знаю, но… У меня странное чувство насчет Энн Элис. И все время было… с тех пор, как я обнаружила ее могилу Понимаете, мне судьбой было предназначено найти ее. И я была первой, кто нашел дневник. Иногда у меня такое ощущение, что я — часть ее, что мы с ней — одно целое.

— Отродясь не слышала подобной чепухи, — заявила Бабуля. — Но я понимаю, что ты имеешь в виду по поводу собраний карторграфов и того, что это естественно — посещая эти собрания, мы встречаемся с людьми своей профессии. Стало быть, ты считаешь, что Реймонд — потомок той самой Лоис Гилмур…

— В этом нет никаких сомнений. Все факты налицо. Семья, время, то, что Лоис Гилмур стала миссис Мэллори.

— А что ты сказала бабушке?

— Что наша фамилия — Мэллори, и Лоис Гилмур вторично вышла замуж за одного из наших предков. Я не стала говорить, что никакого первого мужа не было и что отец Фредди был убийцей.

— Ну, это не означает, что Реймонд — их плоть и кровь.

— Разумеется, нет. Но связь налицо, и Десмонд Фидерстоун — это чудовище — был его предком.

— Ты рассказывала о том, что написано в дневнике?

— Нет, конечно.

— И не надо. Осмелюсь предположить, если бы стали раскапывать историю семьи, то обнаружили бы и бандитов, и подлецов. Лучше о них вообще не знать. Этот Фидерстоун был в высшей степени отвратительным мужланом — разве что Энн Элис романтически преувеличивала. Откуда мы знаем, что она не придумала всю эту историю?

— Но она действительно умерла в ту ночь. И комнату замуровали. Я знаю, она писала правду. Она ведь записывала то, что видела и слышала. Это совершенно очевидно. И нелепо было бы предполагать, что она выдумывала.

— Ну, хорошо. Не приятно узнать, что твои прапрадед и прапрабабка были убийцами. Я никому не стану рассказывать о том, что мы прочитали в дневнике. К настоящему это не имеет никакого отношения.

— Я знаю, но никак не могу отделаться от мыслей об этом типе — Десмонде Фидерстоуне. Глядя на Реймонда, я вижу его. Поэтому-то я и не смогла сказать, что выйду замуж за Реймонда. Не могу забыть, что те двое были его прародителями.

Бабуля покачала головой.

— Это от потрясения, — сказала она. — Вот и все. Все произошло слишком неожиданно — такое открытие, ты оправишься от этого. Для всех нас это разочарование, однако, оттого, что мы немного подождем, вреда не будет. Со временем ты разберешься, что правильно, а что — нет.

Бабуля чмокнула меня в щеку.

— Я рада, что ты мне все рассказала. А теперь постарайся хорошенько выспаться. Нам утром рано выезжать.

Однако я не могла заснуть. Меня преследовали странные, дикие сны. Я была в той комнате… в комнате, простоявшей запертой почти сто лет. Дверь была заперта. В скважине торчал огромный ключ. Я слышала шаги на ступеньках. Кто-то пытался открыть дверь. Но та была заперта накрепко. Потом раздался громкий шум, и дверь распахнулась. В комнату входил мужчина. Это был Реймонд. Я радостно вскрикнула и протянула руки, но по мере того, как он подходил ко мне, лицо его менялось. Теперь это было лицо Десмонда Фидерстоуна. Я пронзительно закричала, когда он приблизился ко мне.

И от крика проснулась. Я смотрела в темноту. Если я выйду за него замуж, мне будут сниться вот такие сны. И я буду искать в своем муже злодея. Я боялась заснуть — а вдруг мне снова приснится этот сон. Однако, в конце концов, я задремала и, проснувшись, обнаружила в комнате горничную с горячей водой.

Пора было вставать. Каким другим все казалось при свете дня! Я вспомнила, где нахожусь, и о том, что мой счастливый визит подошел к концу. При этой мысли мне стало грустно. Все должно было быть совсем по-другому.

Мне будет очень не хватать Реймонда. Я поступила глупо, подумала я. Со временем мне все покажется в ином свете. И тогда все будет хорошо, и я навеки избавлюсь от нелепых фантазий.

Возвращение домой было печальным. От Филипа вестей не было. Дом казался очень притихшим. Бабуля М заметила:

— Это после дома, где большая семья и полно народу. Они очень счастливое семейство. Что-то все же есть в больших семьях. Мне бы хотелось, чтобы мы получили известия от Филипа и чтобы твой отец вернулся домой.

Я отправилась в свою комнату распаковывать вещи и, развешивая их, вспоминала, по каким случаям надевала к: за обедом, присоединяясь к беседе за столом.

Да, наш дом действительно казался слишком тихим, и мне хотелось вернуться назад, к Биллингтонам. Прежде я никогда не замечала, как тихо у нас в доме. Когда Филип был с нами, здесь было веселее. А теперь мы снова скучали по нему, остро ощущая пустоту от его отсутствия.

Мы снова вернулись к воспоминаниям о нем, каждый день ожидая вестей, а их все не было.

Мне хотелось, чтобы мы по-прежнему оставались у Биллингтонов. Я сделала глупость. Надо было мне согласится стать женой Реймонда. Наверное, я все-таки любила его, потому что очень по нему скучала. У них в доме ч перестала постоянно думать о Филипе и на некоторое время даже могла забывать о нем. А теперь тоска и тревоги вернулись.

Если бы я сказала Реймонду «да», я бы теперь уже Думала о предстоящей свадьбе. Мы с Бабулей уже строили бы волнующие планы.

Я жалела, что теперь все не так. Я была дурой.

Я отправилась в комнату Энн Элис и устроилась там.

— Если бы я не нашла твой дневник, все было бы по-другому, — сказала я Энн Элис так, словно она была рядом. У меня часто появлялось ощущение, что она в комнате. — Филип не загорелся бы мыслью отыскать этот остров. Он по-прежнему был бы с нами, а я готовилась бы к свадьбе с Реймовдом. Ты изменила всю мою жизнь, Энн Элис.