Искушение добродетели - Мэри Кэттон

Он сдернул с вешалки свой плащ и бросил ей.

— Встань и накинь это, — приказал он. — Я отвезу тебя обратно в Торндайк, сейчас же.

— Не встану! — Она вытянулась на полу и посмотрела на него с отчаянной решимостью.

— Ах так! Ну нет, милая, этот номер у тебя не пройдет!

Прорычав что-то нечленораздельное, Лоуренс опустился рядом с ней на колени. Вивьен обмякла, и он с ужасом обнаружил, что протиснуть руки под безвольно лежащее тело невероятно трудно. Ее грудь и плечи были едва прикрыты, и желание начало охватывать Лоуренса. Боже, что за пытка!

— Проклятие! — чертыхнулся он и попробовал зайти с другой стороны.

— Лицемер! — выдохнула Вивьен. — Сам не выносишь даже мысли о подчинении, а для меня сочинил целый свод правил.

— Ты моя жена, а значит, обязана подчиняться, — заявил он, уязвленный ее обвинением. — На людях ты должна вести себя так, как я велю.

— Здесь нет людей, Лоуренс. Мы одни, — тихо сказала Вивьен.

Кровь застучала у него в висках — настолько интимно прозвучали эти простые слова.

— Ты и в обществе поведешь себя так же, — укорил он. — А я не позволю, слышишь? Замужние дамы соблюдают правила этикета всегда и везде. Они не заворачиваются в ковры и не являются в гостиничные номера посреди ночи! Они не облизывают бокалы и не чистят виноград зубами! — Лоуренс осекся, осознав, что только что выдал себя с головой.

— А кто это определяет, что можно делать женщине, а чего нельзя? Кто сказал, что нельзя чистить виноград зубами, снимать туфли под столом и ничего не носить под платьем? — Она прищурилась и села. — Думаю, пора взглянуть на эту книгу правил, которую ты мне постоянно цитируешь. Где она? Ты так скор со своими предписаниями, что, должно быть, всегда носишь ее с собой. — Вивьен протянула руку: — Дай мне ее.

Лоуренс отшатнулся от нее, как от умалишенной.

— Вивьен, не говори чепухи, какая еще книга?

Ее улыбка была лукавой, но он не заметил подвоха.

— Ага, так, значит, она здесь. И где же ты ее прячешь?

Вивьен, пробежавшись рукой по его груди, забралась в карман жилета, тщательно обследовала его и, притворно вздохнув, констатировала:

— Здесь книги нет. Значит, она внутри.

И не успел Лоуренс опомниться, как ее пальцы расстегнули пуговицы и заскользили по сорочке.

— Что ты делаешь? — Он схватил ее за запястья.

— Я хочу найти книгу правил, Лоуренс Сент-Джеймс, — волнующе низким голосом проговорила она. — Предупреждаю, ты не выйдешь отсюда, пока я ее не разыщу.

Она была так близко, что от аромата ее духов у него кружилась голова. Розы. Опять розы! Лоуренс немного ослабил хватку, но не выпустил ее рук. Впрочем, Вивьен это и не нужно было. Соединенными ладонями она провела по пуговкам сорочки, и та расстегнулась будто бы сама собой. Вивьен легонько пощекотала мужа и ощутила, как напряглись все его мускулы.

— М-м-м, а ты не глуп, Лоуренс Сэндборн, — проворковала она. — Хорошо спрятал свое сокровище. Отдашь добровольно, или мне продолжать искать?

Тело его молило: ищи, ищи!

— Зачем тебе книга правил? — хрипло выдавил он, борясь с возбуждением.

— Я хочу ее сжечь. — Она легко освободила руки и скользнула вниз, к его бедрам, продолжая мнимые поиски. — Я хочу, чтобы между нами не было никаких правил, кроме тех, которые мы придумаем вместе.

Лоуренс был готов подписаться под этим воззванием. Вивьен ловко развязала галстук, стянула с Лоуренса сорочку и прижалась трепещущей под тонкой тканью грудью к его груди. Она ждала большего и жаждала почувствовать тяжесть его тела на своем.

— Ты ведь хочешь меня, милый, да?

Столь откровенное приглашение к блаженству невозможно было отвергнуть.

— Да, Вивьен, да!

Их губы слились в поцелуе, и все обиды и беды отошли на второй план, а потом и вовсе перестали существовать. Он исследовал ее рот, наслаждаясь мягким сопротивлением, от которого покалывало язык. Он гладил ее кожу, боготворя малейшие изгибы восхитительной фигуры, и упивался теплом податливого тела.

— Сними… свой наряд, — шепотом попросил он.

Она, словно загипнотизированная властностью его голоса, молча повиновалась. Она уже сгорала от страсти и была готова взорваться от малейшего прикосновения. Лоуренс стянул с нее парик и освободил волосы, туго стянутые на затылке. Они рассыпались, будто солнечные лучи, вокруг ее головы.

Несколько бесконечно долгих мгновений он любовался своей женой, затем подхватил на руки и понес в спальню.

— Ты ведь понял, какую роль я сегодня играю? — спросила она.

— Даже не догадываюсь.

— Сегодня я Клеопатра, королева Нила. А ты Юлий Цезарь.

— Цезарь и Клеопатра, — усмехнулся он. — Так вот откуда эта безумная идея завернуться в ковер. Ты сама придумала, или кто-то подсказал? Впрочем, можешь не отвечать, я и так знаю, чьи это штучки.

Он захватил ртом ее сосок, и она застонала, обмирая от нахлынувшего вожделения.

— О, сделай так еще раз… да, да, вот так!

Вивьен изогнулась и вскрикнула от удовольствия. Когда первая волна жара схлынула, она вспомнила последние слова Лоуренса.

— Ты не прав, просто я однажды видела такой сон, — сказала она.

— Сон? Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе снился я?

— Ты снишься мне каждую ночь.

— Надеюсь, это грешные сны? — Он провел рукой по ее бедру, и тело Вивьен тут же откликнулось на эту ласку.

— Это восхитительные сны.

— Расскажи мне о них, — промурлыкал он, вытянувшись на спине, и потянул ее на себя.

Вивьен ахнула, шокированная своим положением, и попыталась прикрыть грудь руками, но Лоуренс не позволил ей этого сделать.

— Так что же мы делали во сне, Клеопатра?

— Ты разворачивал ковер и присоединялся ко мне, — почти простонала она, изнемогая под его взглядом.

— А потом?

— Потом… мы безумно, страстно любили друг друга.

— Как? — шепнул он, языком прокладывая влажную дорожку между ее грудей.

— Я лучше покажу.

Она припомнила все уроки Арабеллы и продемонстрировала ему весьма смелый и еще более откровенный поцелуй.

— Дальше… — Глаза его превратились в горящие угли.

— Потом ты раздел меня и стал ласкать… здесь и вот здесь, — с придыханием прошептала она, направляя его руки и моля бога, чтобы он не останавливался.

— А что было еще? — потребовал Лоуренс. Вивьен едва могла говорить, ее переполняло желание.

— Я… я не помню.

— Попробую освежить твою память, — шепнул он, целуя ее в шею. — Потом ты легла на спину. — Лоуренс ловко перевернул ее и раздвинул коленом ноги. — И я заставил тебя извиваться, трепетать и задыхаться от наслаждения.