Сладкая история мира. 2000 лет господства сахара в экономике, политике и медицине - Ульбе Босма

в пятьдесят тысяч копий, благодаря чему к Фоксу примкнуло, по некоторым оценкам, триста тысяч последователей. «Воздержание», как его понимал Фокс, представляло собой чашку горького чая во имя справедливой цели. В 1820-х годах девизом, объединяющим борцов с рабством, стала именно замена, а не полный отказ от сахара, поскольку это был более практичный и, следовательно, более разумный подход.

В 1831 году, на Рождество, ямайские рабы начали поджигать плантации и особняки владельцев. Восстание, в котором приняло участие 30 тысяч человек, было жестоко подавлено, однако стало переломным моментом в кампании за отмену рабства в Британской империи

Статья Хейрик нашла широкий отклик в Британии, а также добралась и до Пенсильвании, где мысль об альтернативе вест-индскому сахару вдохновила представителей местного движения за свободное производство открывать свои магазины по продаже сахара. Они приобретали сахар у поставщиков, производящих его на добровольной основе – на Гаити, на Филиппинах и ближе к дому – во Флориде; им даже удавалось закупать сахар, сделанный не из тростника, а из других растений25. Так по обе стороны Атлантики люди начинали осознавать, какое влияние давал им статус потребителя.

Кроппер, Маколей и Хейрик вывели эту битву из чисто моральной плоскости в экономическую и фактическую. Слова «смягчение условий» и «постепенное» исчезли из текстов Противоневольнического общества. В начале 1830-х годов в Парламент хлынули примерно пять тысяч петиций, которые подписали в общей сложности четыреста тысяч женщин и девятьсот тысяч мужчин. Движение поддерживалось стремительной урбанизацией Британии и непрестанно возрастающим обращением газет. Пылкими борцами за отмену рабства были такие квакеры-предприниматели, как Джозайя (Иосия) Веджвуд, – именно с их заводов в дома англичан поступали сахарницы с надписью «Сахар из Ост-Индии – произведен без использования рабского труда»26.

События в Британии вдохновили рабов на то, чтобы самим бороться за свою свободу. Новости о безрезультатных дебатах об освобождении в британском парламенте, вероятно, распространились на плантациях через свободных чернокожих жителей. Это привело к широкомасштабному восстанию, поднятому на Рождество 1831 года на Ямайке и продлившемуся одиннадцать дней. В историю оно вошло как Баптистская война, или Рождественское восстание; в нем приняли участие примерно тридцать тысяч рабов, предавших огню многие плантации и особняки плантаторов. Оно было подавлено лишь после того, как двести восставших погибли, а еще пятьсот – казнены. Количество вовлеченных в это восстание и последовавшую за ним резню было зловещим – и кровавым – предзнаменованием.

Эта трагедия убедила Лондон в том, что отмену рабства больше нельзя откладывать, и в 1834 году оно было отменено во всей Британской империи. Это имело огромные последствия для производства сахара, поскольку из 667 925 рабов в британской Вест-Индии большинство работали именно на сахарных плантациях, прежде всего на Ямайке и Барбадосе, и в меньшей степени в Британской Гвиане27. Впрочем, отмена рабства не принесла рабам немедленной свободы. Сперва им требовалось пройти период «обучения», который продлился до 1838 года и на протяжении которого им по-прежнему приходилось трудиться во владениях их бывших хозяев. После этого «обучения» бóльшая часть работников хотела только одного: убежать. Практически во всей Вест-Индии возникла нехватка рабочих рук; примечательным исключением был Барбадос, поскольку почти вся пахотная земля на острове принадлежала плантаторам. Жалованье там было ниже, чем почти где бы то ни было в Вест-Индии, и составляло лишь треть того, что платили, например, в Британской Гвиане. Вопиющая бедность бросалась в глаза любого гостя, который выходил на полуразрушенные улицы Бриджтауна – столицы Барбадоса. Эмиграция и поиск заработка, к примеру на строительстве Панамской железной дороги, казались единственным выходом из этих страданий28.

На Ямайке, крупнейшем острове Британской Вест-Индии, было намного больше места для основания свободных деревень и ферм, чем на Барбадосе. В конце 1840-х годов примерно две трети бывших рабов ушли из поместий29. Самые богатые владельцы плантаций пытались справиться с нехваткой рабочих рук при помощи механизации: из Англии они заказывали легкие рельсы и дорогое оборудование, даже несмотря на то, что надежность этих машин оставляла желать лучшего. Плантаторы по-прежнему уверенно смотрели в будущее, надеясь на то, что им удастся избежать конкуренции, поскольку британский рынок оставался закрыт для иностранного сахара. Разумеется, они почувствовали себя преданными, когда в 1846 году британское правительство лишило их этой защиты, тем самым подтолкнув мировые цены на сахар к коллапсу. Еще больше разрушений принесла опустошительная засуха, за которой последовали холера и оспа, унесшая десятую часть населения Ямайки30.

Производство сахара на Ямайке, в 1820-х годах все еще составлявшее почти 90 тысяч тонн, тридцать лет спустя упало до четверти от своего прежнего уровня31. Плантации были заброшены или поделены на участки, а затем проданы ямайцам, купившим их на средства, заработанные на строительстве Панамской железной дороги. К 1860 году на Ямайке насчитывалось пятьдесят тысяч небольших земельных участков, и в последующие десятилетия их число продолжало увеличиваться. Тем не менее, многие ямайские семьи не могли прокормить себя земельным трудом, и спад в сахарной отрасли привел к повсеместной нищете32. Страдания усилились и по вине плантаторов и чиновников острова, не желавших модернизировать систему плантаций и, в отличие от французских борцов с рабством, не способных понять, как мелкие фермы, выращивавшие сахарный тростник, могут работать вместе с современными заводами. В 1865 году разоренные и отчаявшиеся ямайцы подняли восстание в Морант-Бее, которое было жестоко подавлено и привело к сотням жертв.

Крестьянское производство в конце концов сделало сельскую экономику Ямайки менее уязвимой и позволило ей отойти от монокультурного хозяйства, продолжавшего преобладать на других островах Вест-Индии. Многие потомки бывших рабов начали выращивать фрукты для рынка США, благодаря чему дела у них пошли намного лучше, чем у работников в сахарных поместьях, как это следует из вывода Британской королевской комиссии, наблюдавшей за ужасными условиями жизни в Вест-Индии в 1897 году33. Спад в сахарной отрасли Ямайки произошел из-за ошибки плантаторов, которые сочли, что могут контролировать рабочую силу и оставаться под защитой британских пошлин точно так же, как делали это и в предыдущие два столетия. Вопреки их ожиданиям, Британия превратилась в индустриальное общество, ключевым образом заинтересованное в дешевом сахаре, на что и указывал Кроппер. В 1846 году Британия открыла свои рынки для новых производителей, в том числе и тех, что держали рабов на Кубе. В их лице Британия надеялась найти замену Ямайке – одному из самых важных своих «сахарных островов». В дальнейшем это повлекло за собой уничтожение инвестиций, сделанных Британией в Индии и направленных на внедрение промышленного сахарного