Александр Невский и Даниил Галицкий. Рождение Третьего Рима - Виктор Ларионов

Говоря о союзе с монголами, о тех внутренних мотивах, которые убедили Александра в единственно возможном выборе союзника для сохранения исторического будущего для русского народа, мы должны принимать во внимание и ту особую духовную среду, в которой созревала Золотая Орда, ставшая на несколько столетий соседкой Православной Руси. Заглянем на несколько веков в глубь того времени, когда монгольские орды пришли в движение.

«Ученые доказали, что в XI веке большое кераитское племя в Монголии числом около 100 тысяч человек приняло христианство во главе со своим вождем, принявшим имя Юханнан (Иоанн). Легенда кераитов сообщает, что они приняли христианство вследствие того, что их вождю, заблудившемуся в пустыне, приснился святой Сагриз (Сергий), который и указал ему путь домой. После этого хан и крестился. Территория этого племени и других тюркских и монгольских племен постепенно стала известна в Европе как царство христианского пресвитера Иоанна. Средневековая Европа была полна слухами об этом царстве, о его вожде пресвитере Иоанне, о его несметных богатствах. Полагали, что он вскоре придет и восстановит христианство во всем мире. Папа римский был наслышан о пресвитере Иоанне и о том, что он “бич язычества и язва магометанства”, по словам его кардинала Ди Витри, и решил подчинить его своей власти. Для этой цели он послал ему буллу, которую доставил ему врач Филипп. Чингисхан разгромил кераитов в 1203 году и женился на дочери вождя этого племени, которую звали Ясунсоен-беги. Она принадлежала к Ассирийской церкви Востока. Жена Чингисхана продолжала исповедовать свою религию и покровительствовать христианам. Благодаря этому христиане стали пользоваться большим влиянием у Чингисхана. В результате этого сыновья Чингисхана от этого брака Джагатай и Октай продолжали покровительствовать христианству, а Джагатай, по свидетельству итальянского путешественника Марко Поло, сам принял христианство несторианского толка в Самарканде. При хане Октае ассирийские миссионеры и христиане пользовались большой свободой. Ассириец — врач Шлимун был ближайшим человеком в его свите. Христиане-несториане занимали высокие должности в ставке великих ханов. Выдающийся средневековый летописец Рашид Аддин (1250–1316 гг.) писал, что “…в должности атабека при Гуюкхане состоял Кадак, который был христианином с детства, и это наложило отпечаток на характер Гуюка. А после того и Чанкай оказался пособником тому делу, и по этой причине Гуюк всегда допускал учение священников и христиан. Когда молва о том распространилась, то из стран Шама (Сирия), Рума (Византия), Осов и Русов в его столицу направились христианские священники”. При этом ассирийцы оказывали поддержку и помощь, используя свое влияние на монгольских ханов. Это относилось в первую очередь к армянам. Одним из влиятельных ассирийцев при монгольских ханах и наместнике на Северном Кавказе и Закавказье Байджу-Найона был Шимун Раббан Ата. Последний был послан в 1235 году великим ханом Угедеем в Армению, которая подверглась опустошительным вторжениям монголов. Раббан Ата стал там защитником армян. Об этом свидетельствует армянский хронист Киракос Ганзакский. Раббан Ата был сторонником союза монголов и европейских христианских государств и содействовал совместным действиям монголов и стран Европы против мусульманских государств. С этого времени, по мнению французского ученого П. Пеллье, в окружении хана Байджу “крепла мысль о сотрудничестве франков и монголов в борьбе с мусульманами. Эти мысли, несомненно, выношенные христианами Месопотамии и Центральной Азии, уже носились в воздухе”. Эта идея вызвала обмен посланниками и делегациями между монголами и европейскими монархами. Так, в 1248 году по прибытии на Кипр французского короля Людовика IX для подготовки крестового похода он принял двух дипломатов монгольского наместника в Иране Эльджигидея. Ими были два ассирийских миссионера Марк и Давид, выходцы из города Мосула. Они привезли письмо великого хана Гуюка о союзе монголов и франков. В письме также говорилось, что Гуюк считает себя по линии матери внуком пресвитера Иоанна и что он сам — христианин и что также поступил его наместник в Иране — Эльджигидей».

Эти данные позволяют нам сделать совершенно определенный вывод. У Александра Невского совершенно не было никакой альтернативы в выборе союзников. Европа, договаривающаяся с монголами о действиях на Ближнем Востоке, никоим образом не могла стать союзником Руси в борьбе с теми же монголами. Для нас это очевидно. Для современников Невского героя это было далеко не фактом. Тем более удивительно, что Александр сделал столь четкий и единственно верный политический выбор, спасший веру, народ и государственность. Трудно сказать, чего здесь больше, гениальной прозорливости или информированности и умения мыслить геополитическими масштабами. Вероятно, прозорливость подкреплялась фактами, которым Александр и сам был очевидцем в ходе его путешествия в ставку хана в Каракорум. В свете этого совершенно убогими выглядят попытки ряда авторов поставить в вину князю его решительный разворот к Европе спиной. Очевидно, что сама Европа уже повернулась к поверженной Руси спиной и решала свои узкокорыстные цели как в Восточной Европе, так и в Палестине. Ни о каком военном союзе с русскими князьями в деле спасения православных христиан от нашествия с Востока в Европе не собирались серьезно помышлять. Александр это понял раньше всех своих современников. Даниил Галицкий убедился в этом на своем горьком опыте. Брат Александра Андрей, вероятно, «прозрел» после своего бегства от монголов в Швецию и возвращения на Русь.

Итак, «обдумывая крестовый поход, Людовик XI послал в ставку монгольского хана монаха францисканского ордена Гийома Рубрука. В 1253 году Г. Рубрук прибыл в ставку сына Батыя — Сартака, ставка которого была в трех днях езды к востоку от Волги. Сартак, как сообщают хронисты, был несторианином, и в его ставке Г. Рубрук встретил христиан и среди них — Марка, который посетил Людовика IX на Кипре в 1248 году. После посещения ставки Сартака Г. Рубрук побывал в ставке Батыя и затем выехал в ставку великого хана Мункэ в город Каракорум. К этому времени он заменил умершего Гуюка. Во время пребывания в ставке великого хана Мункэ Рубрук видел там много христиан, их церкви, часовни. А личным секретарем Мункэ был также несторианин.

Г. Рубрук свидетельствует, что во времена праздников христианские священники посещали Мункэ и благословляли его. Г. Рубрук присутствовал на христианском празднике Богоявления. На рассвете священники-несториане собрались в часовне, стали ударять в колокол-доску, пропели заутреню, оделись в свои одежды и приготовили курильню. В это время пришла жена хана Мункэ с детьми и свитой. Она стала на колени, коснулась лбом земли по обычаю ассирийцев-несториан, дотронулась до образов правой рукой, все время целуя руку после прикосновения. После этого она подала руки всем стоящим в церкви. В ставке Мункэ имелась и другая церковь. Она принадлежала матери хана Мункэ. Там имелись росписи, сделанные художниками, которых монголы-христиане выписывали из Константинополя. Во время встречи с Мункэ Г. Рубрук поделился мыслями о предстоящих походах монголов, которые будут направлены своим острием против исламского мира — Ирана, Ирака, Сирии, Египта и др. В результате переговоров хан Мункэ послал своего младшего брата Хулагу на завоевание исламского мира. В ноябре 1257 года две монгольские армии во главе с Хулагу и несторианином Китбучи вступили в Ирак. Монголы нанесли сокрушительный удар по Арабскому халифату, захватили его столицу Багдад в 1258 году, взяли в плен халифа Аль-Мустансима, посадили его в мешок и бросили под копыта лошадей. Ворвавшиеся в Багдад монгольские войска начали безудержное истребление населения и грабеж города. Было убито 90 тысяч багдадцев, в основном мусульман. По просьбе старшей жены Хулагу несторианки Докуз-хатун монголы пощадили христиан и их имущество не разграбили. В сентябре 1259 года Хулагу направился против Алеппо и Дамаска, захватил их в 1260 году. В районе Газы он получил весть о смерти великого хана Мункэ и вернулся на родину. У Газы был оставлен небольшой отряд во главе с несторианином Китбучи. 3 сентября 1260 года египетский правитель мамлюк Бейбарс разбил отряд Китбучи, а его взял в плен и казнил. Смерть великого хана Мункэ внесла раздор и распри между его наследниками. Хан Золотой Орды Берке начал войну в 1261–1262 годах против Хулагу — младшего брата Мункэ. В этой борьбе Берке опирался на Египет, в свою очередь, старался использовать золотоордынских ханов против Хулагу. А Хулагиды, в свою очередь, пытались использовать европейские государства против исламского мира… Однако впоследствии после тщетных попыток получить военную помощь от европейских держав Хулагиды решили принять ислам — религию основной массы покоренного населения. Они обрушили репрессии против ассирийцев, составлявших зажиточную торгово-ремесленную прослойку среди городского населения». Вопрос о христианстве у ордынцев еще ждет своего серьезного исследователя. А пока приведем еще одно важное свидетельство.