Первый крестовый поход. Зов с Востока - Питер Франкопан

Предоставление Алексею I опытных воинов было чрезвычайно важно. Не менее важно было понять, какова должна быть численность войска. В Константинополе необходимо было осуществить логистические приготовления, чтобы принять и переправить в Азию огромную армию. Кроме того, нужно было использовать централизованное планирование для разработки мер по приему, снабжению и сопровождению прибывающих в Византию европейцев. Этим, предположительно, объясняется, почему папа с самого начала настаивал на том, чтобы каждый из тех, кто пожелает присоединиться к походу, давал присягу. В Пьяченце, выслушав византийских послов, «папа призвал многих выполнить эту услугу, пообещать под присягой отправиться туда по воле Божьей и оказать императору всю возможную помощь в борьбе с нехристями»{479}. То же самое настойчиво повторялось в Клермоне, где Урбан II отдельно указал на требование официально декларировать намерение участвовать в экспедиции{480}. И наоборот, тем, кто отказывался идти в поход, угрожали страшными последствиями, предупреждая, что они предают Господа: «Каждый, кто хочет повернуть назад после того, как принес присягу и взял свой крест… не достоин Меня» (Мф 10:38){481}.

Мы не знаем, велся ли официальный учет будущих крестоносцев. Непонятно также, было ли вообще возможно вести такой учет. Тем не менее вскоре стало ясно, что принять участие в походе хочет очень много народа. В этом смысле важно, что Урбан II лично сыграл главную роль в привлечении французских рыцарей. Кое-где папу видели принимающим присягу у людей, желающих присоединиться к походу{482}. И каждый раз, когда Урбан II встречался с виднейшими магнатами или проповедовал Крестовый поход – в Лиможе, Анжере и Ле-Мане, а также в Туре, Ниме и вообще повсюду, – он подчеркивал, что о своем желании участвовать в нем шумно заявляют многотысячные массы людей, хотя точно назвать их число было затруднительно.

И исполненный оптимизма папа, и осажденный со всех сторон император в Константинополе надеялись на то, что многие рыцари откликнутся на их призыв о помощи. Но никто не ожидал такой массовой реакции! Когда в начале 1090-х годов папа призывал рыцарей сражаться с сарацинами на Пиренейском полуострове, мало кто откликнулся на его зов{483}. Факторами, которые помогли поднять Европу и открыть шлюзы Первого крестового похода, стали, с одной стороны, судьба Иерусалима, а с другой – понимание того, что новости о внезапной катастрофе на Востоке – в первую очередь в Малой Азии – были точными и на самом деле стали серьезной причиной для мобилизации.

Очевидно, что информация о количестве людей, готовых принять участие в экспедиции, пусть даже и очень приблизительная, дошла до Алексея I. Император начал подготовку к их приему. Тот факт, что многочисленные контингенты крестоносцев во время их передвижения через территорию Византии получали нормальное снабжение, красноречиво свидетельствует об успешности мероприятий, осуществленных императором. Необходимые меры были приняты в пунктах, где крестоносцы пересекали границу империи, а также на основных путях, ведущих к Константинополю.

Частично это стало возможным благодаря тому, что в самом начале были определены временны́е рамки экспедиции. Папа установил день ее начала на 15 августа – главный церковный праздник лета, Успение Пресвятой Богородицы. Тем самым папа хотел задать рамки похода, а также дать возможность Византии надлежащим образом подготовиться. Девять месяцев, прошедших между выступлением Урбана II в Клермоне и Успением, дали византийцам достаточно времени для заготовки продовольствия, необходимого для прибывающих в страну европейцев.

На их пути не было места важнее, чем Дрепан (город, располагавшийся на южном берегу Измитского залива Мраморного моря, также известный как Еленополь). Алексей I заранее назначил его сборным пунктом для рыцарей из Западной Европы, где из разрозненных отрядов будет сформирована единая армия, которая начнет подготовку к атаке на Никею. В ожидании прибытия многих тысяч воинов в Дрепане была создана сложная инфраструктура, сделаны запасы продовольствия и припасов, а торговцы подготовились к наплыву большого количества людей и лошадей{484}. Непосредственно перед прибытием европейцев в Дрепане был также заложен монастырь латинского обряда, чтобы крестоносцы смогли удовлетворять свои духовные потребности, а также для того, чтобы подчеркнуть терпимость Алексея I к католической церкви{485}.

Многое другое в экспедиции требовало особого внимания. В Константинополе тщательно готовились к тому, чтобы поддерживать порядок среди огромного количества европейцев, когда они прибудут на Восток: «Император призвал надежных византийских командиров и отправил их в районы вокруг Диррахия и Авалоны[29], предписав любезно встретить путешественников и снабжать их припасами, собранными вдоль всего маршрута следования, наблюдать за ними и отслеживать все их перемещения, и если они заметят, что европейцы совершают рейды в соседние районы с целью грабежа, то это следует пресекать даже силой оружия. Командиров сопровождали переводчики, понимавшие латынь, их обязанностью было гасить любой разгоравшийся конфликт»{486}.

Были предприняты меры, обеспечивающие беспрепятственное следование европейцев по территории империи. Когда Готфрид Бульонский прибыл на границу Византии, ему было вручено специальное разрешение закупать провизию на рынках, которые, видимо, закрыли для местного населения{487}. Это означало, что продовольствие будет доступно европейцам на всем пути следования. Таким способом византийцы предотвращали возможный дефицит продовольствия в многочисленной армии и могли централизованно устанавливать твердые цены. Им удалось избежать роста цен, не позволив местным торговцам воспользоваться сложным положением крестоносцев.