Мой тренер - Елена Безрукова

Шла по вечернему городу на автобусную остановку, чтобы ехать в нашу с Замореновой квартиру. Сегодня я получила первую зарплату, а точнее аванс. Это приятное ощущение, когда деньги тебе не дали просто так, а ты заработала их сама. Потрясающее чувство. Прикинула, сколько смогу отложить в копилку на учёбу в модной школе танцев Ростова и вздохнула — копить ещё долго, но у меня по-прежнему есть шанс победить на соревнованиях через два года.

Тренировки я не бросила и продолжила заниматься в нашем комплексе. С Зайцевым общаться и продолжать быть парой на льду я не захотела. Другого партнёра мне пока не нашли, и занималась я с одним из тренеров как сольная фигуристка.

Я понимала, что Камиля здесь больше нет, но все равно мне все казалось, что вот сейчас распахнется дверь, я услышу его тяжёлые шаги, которые остановятся у входа на каток, и он властно скомандует:

— На лёд.

Мне казалось, что весь комплекс до сих пор пропитан им. После его ухода ледовый дворец виделся мне уже не таким как прежде. Мне не хватало здесь его. Мне вообще его не хватало. Я думала, что пройдёт время, и боль утихнет, тоска перестанет выть волком в сердце, но дни летели, а я все засыпала и просыпалась с мыслями о Камиле.

Ночью же я снова жила в нашей с ним ночи. Сначала долго не могла уснуть, вспоминая его ласковые руки и горячие губы. Потом видела во сне будто на повторе нашу сумасшедшую ночь любви. Просыпалась в слезах, потому что опять во сне прощалась с Камилем…

Много раз порывалась позвонить, и уже набирала его номер, но тут же скидывала. Он же не звонит мне, и не пишет. Значит, он забыл меня. Или и не помнил. Зайцев верно тогда меня уколол — я не нужна Камилю.

Нашла и его страницу в сети. Информации на ней не так уж много, и всего одна фотография — его портрет. Я скачала её себе на телефон, но все равно заходила и смотрела на его фото в сети почти каждый день, хоть скудные данные не менялись изо дня в день. Пыталась понять, что нового у него в жизни, чем он дышит и как живёт. Но холодные строчки не давали мне проникнуть глубже.

Автобус остановился на очередной станции, когда я вдруг увидела знакомую широкую спину. Не может быть! Камиль? Он здесь, в Ростове? Сердце радостно затрепыхало в груди. Я многое бы отдала, чтобы хотя бы просто посмотреть в эти серые глаза.

Схватила сумку и побежала к выходу, но водитель успел закрыть дверь и привести автобус в движение. Нажала на кнопку остановки и закричала на весь салон:

— Остановите, немедленно!

— Девушка, остановка только что была для кого? — недовольно высказался водитель, останавливая машину, и открывая дверь, в которую я тут же выскочила стрелой. — Больная какая-то…

Я бежала по тратуару, боясь потерять его из виду среди толпы.

Догнала.

— Камиль! — окликнула его и взялась за плечо.

— Что, простите? — спросил прохожий.

Внутри все упало. Не он. Мне показалось…

— Извините, я обозналась, — севшим голосом сказала я.

— Ничего, бывает, — просто улыбнулся мужчина и пошёл своей дорогой, оставляя меня, растерянную, стоять посреди тротуара и мешать прохожим идти по своим делам.

* * *

Перед тренировкой пришла слишком рано, и решила выпить кофе из местного кофейного аппарата. Забрала свой стаканчик с любимым капучино и уселась на широкий подоконник большого окна спортивного комплекса. Прохожие бегут кто куда, машины, автобусы без конца носятся по дорогам. Наверное, их каждого кто-то ждёт дома, а меня нет. Только глупая Сонька одна, с разбитым сердцем.

Включила наушники, пусть и струны рвут душу дальше. Хреновее все равно уже некуда.

" Одна до сипоты, и ноты сквозь меня.

Сама сменю мечты, но не предам себя.

Теперь меняю сны и кадры за окном.

Больной души синдром

Скорей не думать об одном…» — орала на всю песню в наушниках.

(Дакота «Одна» — прим. Автора)

Поняла, что рядом кто-то в наглую уселся, на подоконник. Повернула голову — Зайцев. Еле поборола желание сморщиться. Отвернулась, продолжила наслаждаться песней, будто и не заметила его.

— Что? — спросила я, когда он просто вынул наушник и заставил обратить на себя моё внимание.

— Привет.

— Пока, — недружелюбно ответила, и попыталась затолкать «банан» обратно в ухо, да поглубже, но Денис не дал мне этого сделать.

— Ну Сонь, не будь букой.

— Ты мне это говоришь? — изогнула я бровь. — У тебя совесть есть, Зайцев? Катись колбаской по малой Спасской.

— Хватит меня посылать, — нахмурился он. Он ещё смеет на меня обижаться? После всего? — Я хотел извиниться перед тобой. Я бы не прав с этими таблетками, и вообще…

— Да серьёзно, что ли? — со скептицизмом спросила я его. — Ну ОК. Ты прощён. Будь счастлив.

— Соня, ну я правда помириться хочу.

— Перехочешь. Неужели ты думал, что я когда-то забуду все те гадости, которые ты мне говорил?

Денис опустил голову. Ему явно стыдно, хоть что-то.

— Он бросил тебя, да?

В груди противно заныло. Ну почему ему вечно хочется меня ковырять?!

— Да, — ответила я. — Всё на этом? Доволен?

— С чего ты взяла, что я рад этому?

— А разве нет?

— Я просто хотел сказать, что вижу, какая ты ходишь грустная, и… Может, тебе помощь какая нужна? Обращайся.

Уставилась на него. Он не шутит? Тогда ему пора к психиатру, но я не уверена, что подобное лечится.

— Зайцев, ты мне лучше всего поможешь, если отвалишь!

Опять этот злой взгляд голубых глаз. Будто это я его обижала, будто это я к нему сейчас пристаю и делаю больно.

— Я думал, что…

— Что Камиль уехал, и мы снова с тобой подружимся? Не выйдет.

— Ну почему? Я много думал. Я готов простить тебе, что ты…с ним.

Мои брови снова сами собой полезли на лоб. Что? Он меня готов простить? А я просила его прощать меня?!

— Не он. Камиль. Его имя Камиль. И ты никогда не займешь его место. Никогда. Никто не займет. Да что ты вцепился в мои наушники? На, забери себе!

С раздражением сняла с себя наушники, которые мёртвой хваткой держал Денис, чтобы я снова не отгородидась от него музыкой, и швырнул в него. Соскочила с подоконника и ушла вдоль по коридору, чувствуя обиженный взгляд мне в спину.

Да что он так повернулся на мне? Я начинаю его бояться. Он готов закрыть глаза, что я выбрала не его, отдала свою невинность другому, а теперь пытается заменить Камиля. Да лучше бы он меня был не готов простить никогда!

Раздражает.

* * *

После тренировки заглянула к Ираиде Львовне. Я заходила к ней минимум раз в неделю, как и обещала Камилю. Мне все равно, что он может даже не знать об этом, но мне важно для самой себя знать, что я сдержала обещание перед ним. Тем более общаться с бывшим тренером мне приятно. В том числе, потому что она стала нитью, связывающей нас. Через неё я узнала хоть какие-то новости о Камиле. Не сказать, чтобы густо, но все же. Сама спрашивать не рискнула. Это был бы нездоровый интерес со стороны всего лишь ученицы.