Полуночная тень - Алина Сконкина

Удар о землю пришёлся откуда-то сверху, по крайней мере, Джек думал, что в той стороне верх. Распластавшись, он ещё помнил кислый запах затхлости, сырости и земли, пока его не окутала тьма.

Спустя некоторые время, мальчик медленно пришёл в себя. Вокруг стояла кромешная тьма и глухая тишина. После полученных в полёте ударов головой, оборотень не мог сфокусировать волчье зрение. Ощупав себя на предмет ранений, Джек понял, что сломал руку, когда больно ударился ей о выступ в стене туннеля. За несколько часов проведённых без сознания, кость срослась, к сожалению, неправильно. Он ещё раз ощупал руку, та ныла и отдавалась тупой болью. Джек закусил губу, он понимал, что не сможет сломать свою руку и вправить её. Будь здесь Николас, он бы помог, сделал бы всё в лучшем виде, но сам мальчик не был обучен медицине и науке костоправов.

Что же делать? Моя рука сломана,… она ужасно выглядит,… моя рука. Моя рука. Моя рука. Он сидел в кромешной тьме, сжимал кривую руку и раскачивался взад-вперёд. Оборотень не знал благодарить волчью регенерацию или проклинать. Если бы не она, рука бы раскалывалась болью, а сейчас она просто кривая и немного ноет.

Нужно искать выход из лабиринта. Потом, он придумает куда идти, главное найти выход. Но тут в животе предательски заурчало. Как в лабиринте найти еду?

Киндер говорил что-то о бродячих кошках. Скорее всего, и крысы здесь водятся. Чёрт! Есть такую гадость. Нужно найти выход из лабиринта как можно скорее. Но что делать потом? Возвращаться в гильдию? Но ведь я хотел сбежать и вот я сбежал. Мысли мальчика путались, он не знал, что делать. Что сделать сейчас? Искать выход? Что делать, когда он найдёт выход?

Нельзя просто сидеть. Нужно идти. Нужно что-то делать. Нельзя просто стоять на месте. Движение – жизнь, вновь вспомнились слова дяди.

Поднявшись на ещё трясущиеся после падения ноги, Джек побрёл вперёд. Он наполовину обратился, потому что не смог в человеческом теле переключиться на ночное зрение. Нос слегка вытянулся, лицо покрылось шерстью, на голове, реагируя на каждый шорох, двигались волчьи уши, сзади помогал удерживать равновесие хвост, ногти больше походили на когти зверя, клыки увеличились, а зелёные глаза стали волчьими.

Теперь в этом лабиринте и, правда, водятся оборотни, подумал мальчик и засмеялся своим же мыслям.

Он помнил, чему его учили в гильдии воров: из любого лабиринта можно найти выход, если идти вдоль одной стены. Так Джек и поступил, пошёл вдоль левой стены, так как правая рука ныла, он старался беспокоить её реже. Оборотень не имел представления, насколько огромен лабиринт, и сколько часов или дней придётся идти вдоль одной стены, чтобы найти выход.

С абсолютно пустой головой, уставший, голодный оборотень брёл вперёд. Иногда ему казалось, что он наматывал круги, что поворотов в одну сторону гораздо больше десяти, тогда он считал повороты и ниши.

Спустя некоторое время, он поймал себе крысу, отвыкнув за две зимы от сырой дичи, Джек едва не подавился шерстью. Развести огонь он не мог, в карманах не было огнива, не было спичек, только салфетка, расчёска и отмычки Николаса, с которыми он не расставался. Жуя крысиный мех, мальчик морщился и плевался, какую гадость вынужден он есть, но побеждал брезгливость. Крысиная кровь напоила оборотня, но недостаточно, мех хотелось запить водой.

После своей трапезы Реми несколько дней – по его ощущениям – мучился спазмами в животе, его бросало то в жар, то в холод, на лбу выступала испарина. Мальчика тошнило, он испражнялся каждые несколько минут. Силы покидали его быстрее, чем если бы он остался голодным. Чем болела та крыса, что она ела, оборотень не знал, он готовился к смерти, но вскоре боль отступила, на смену ей пришла дикая жажда.

Лабиринт, выдолбленный внутри горы, был наполнен сталактитами и сталагмитами. Джеку повезло, что с верхних камней частенько просачивались капли воды, позволяющие утолить жажду. Влага имела стойкий запах железа, а на вкус была омерзительной, но мальчик жадно глотал капли, утоляя жажду.

Блуждая по коридорам и разветвлениям, оборотень ощущал, что прошло сколько-то часов. Возможно, день закончился, а возможно, ещё нет – Джек не знал наверняка. На нижние этажи лабиринта не просачивался ни один лучик солнца, по которому мальчик смог бы определить время суток. Даже о времени года судить было сложно. Под землёй стояла прохлада, но не зимний холод. Спёртый воздух иногда разбавлял порыв ветра, взявшийся без причины в этих бесконечно длинных тоннелях. В некоторых коридорах, казалось бы, тупиковых, гуляли тёплые или холодные сквозняки.

Оборотень решил отсчитывать время на своё усмотрение, каждая его остановка на сон, считалась ночью, а время, когда он шёл – днём. Вскоре мальчик обвыкся в лабиринте, существование здесь напоминало ему выживание в лесу: приходилось также голодать, охотиться в основном на крыс и кошек, голод вынуждал его забыть первое отравление, последующие крысы не приносили таких мучений, ел их Реми сырыми вместе с шерстью. Единственную собаку, которую оборотень встретил, он, рыча, попросил помочь найти выход, но псина убежала и не вернулась.

Сломанная рука мешала охотиться, и передвигаться в виде волчонка, всякий раз наступая на кривую лапу, оборотень спотыкался. Тогда Реми решил попытаться вправить кость самостоятельно. Для этого он нашёл два камня, один чтобы положить на него руку, используя как стол, и второй, чтобы сломать им кость, и уже помогая левой рукой вправить её. Прогоняя весь план в голове несколько раз, мальчик никак не мог набраться храбрости, чтобы претворить его в жизнь.

Стоило ему положить руку на камень, как он тут же пасовал и убирал её. Реми помнил ту чудовищную боль, когда падал вниз, и не хотел её испытывать вновь. Пройдя адские тренировки в гильдии воров и пытки в тюрьме, он боялся сам себя истязать. И всё же руку нужно вправить. Джек, по своим подсчётам, примерно неделю блуждал в этом бесконечном лабиринте, дольше ждать нельзя. Конечно, рука не болела, пальцы шевелились, все разорванные ткани срослись. Осталась тупая боль, стоило опереться на лапу. Волчонок хромал, и человек страдал! Правая рука для правши – это всё, а его правая рука была кривой. Он должен её вправить!

Воспылав решимостью, Реми положил руку на импровизированный стол, взял камень левой и со всей силы, смотря прямо на цель, ударил по кривой кости. Из-под камня раздался хруст. В состоянии аффекта боль пронзила руку не