Френдзона для бэдбоя - Яна Лари

— Почему не предупредил, что приедешь?

Вот так с порога сухо и сразу в укор.

— Я на пару минут заскочил. — Макс игнорирует стул и развязно устраивает зад прямо на краю массивного стола. — Мы уже уезжаем.

Прохладный взгляд, наконец, концентрируется на мне. Впивается в лицо как ледяные щупальца!

— Ахметова, да? — произносит Инга с усмешкой. Голова чуть склонена набок, брови приподняты, словно её умиляют произошедшие со мной метаморфозы.

Это заставляет снова чувствовать себя нескладным подростком в дурацких очках и застиранном свитере. Бесполым существом, с волосами, кое-как отстриженными перед зеркалом в собственной ванной. Девушкой, которая её обожаемому сыну не ровня, хотя бы потому, что отдалась ему на кухонном столе без долгих прелюдий.

Приличные девушки ведь не ведут себя так безответственно, правда?

— Да, — отзываюсь твёрдо.

Инга переводит цепкий взгляд на Ксюшу.

Непроизвольно прижимаю затихшую дочь ближе к себе.

— А кто тут у нас пугливый такой? Не рано ли в школу собрались?

— А мы к бабушке приехали, — безмятежно отвечает Макс, целиком переключая на себя её внимание. Мне начинает казаться, что они схлестнулись в каком-то безмолвном противостоянии, о ходе которого можно только догадываться. — Марьям ты уже знаешь. Это моя женщина, мой окончательный выбор… и мать моей дочери. Ксения прелесть, не так ли?

— Как дочь? А как… Когда? — Ухоженное лицо Инги белеет в тон казённого потолка. — Почему я узнаю только сейчас?!

Макс коротко и отрывисто смеётся.

— Видимо, потому что моё воспитание оставляет желать лучшего… — Он снисходительно качает головой. — Не в укор тебе, правда. Я знаю, что был трудным ребёнком. Цену семейным ценностям осознал недавно, уж прости за тавтологию. И мне всё ещё есть чему у Марьям поучиться. В первую очередь ответственности и преданности. Всё как ты мечтала. Думаю, теперь мной наконец-то можно гордиться.

— Ты, вроде подумал и всё равно глупость сказал, — осекает его Инга. — Запомни, балбес, я тобой всегда гордилась.

— Отлично. Буду рад, если приедешь на нашу свадьбу. Приглашение вышлю, как определимся с датой, — сообщает Макс словно свершившийся факт.

Как складно всё рассчитал, надо же! Спорить с ним сейчас ни одна из нас не станет. Да и согласием находиться здесь я уже дала негласный ответ, но…

В глубине души хочется чего-то особенного. Макс не романтик, знаю. Я и не жду, что он преподнесёт кольцо под звуки скрипки, стоя на одном колене.

И всё же как-то всё слишком скомкано и быстро. У меня к нему по-прежнему вопросов уйма, а Мартышев уже ведёт себя так, будто заполучил моё «да». Аж треснуть его хочется с душой и от души! Ну кто так делает?!

Тем временем Инга тянет руку к стоящему рядом с кулером пузырьку с сердечными каплями. В последний момент одёргивает пальцы, адресуя ребёнку растерянную улыбку.

— Напомни, пожалуйста, как тебя зовут?

— Ксюша, — робко делает шаг вперёд моя маленькая радость, взволнованно глядя на отца, словно ища одобрения. — Максимовна.

— Чудно, — она запинается, всё ещё слегка ошарашенно наблюдая за тем, как Макс подхватывает малышку на руки и звонко целует в макушку. — Присаживайтесь, девочки, я пока чайник поставлю. Мне тут шоколад на день учителя подарили, а есть некому.

— Слыхала, Кнопка? Вот и не верь, что внуки — это самые любимые дети. Мне конфеты перепадали, только если сам стащу.

— Максим! К чему эти дурные примеры? — ворчит Инга, украдкой смахивая что-то с нижнего века.

Не скажу, что беседа проходит раскованно. Я всё ещё нервничаю, но она неудобных вопросов больше не задаёт. Макс словно подвёл черту под темой наших с ним отношений, а Инга, кажется, всего лишь пытается удержать редкий момент близости с трудным сыном. Одна Ксения осваивается настолько, что, уходя, приходится снимать её с колен очарованной бабушки.

— А я ещё пироги печь умею. Вкусные! Приходи.

— Обязательно.

Меня мандраж отпускает полностью только в машине. Мартышев с кривой улыбкой смотрит на нас в зеркало заднего вида.

— Ну что, перепугались мои мышата?

Салон наполняет весёлый, радостный смех Ксении:

— А кот совсем не страшный!

— Ага, вздрогнули, перекрестились и дальше пошли. — Стреляю в Макса выразительным взглядом.

Мартышев, вопросительно поднимает брови.

— Где я опять провинился, дорогая?

— Наедине скажу. Можешь пока потренировать интуицию.

Не знаю, что такого Макс увидел в моих глазах и что ему нашептало чутьё, но попыток напроситься в гости не следует. Он уезжает практически сразу под предлогом, что нужно вернуть машину владельцу.

Я же, оставив праздные мысли за дверью, ступаю в царство выходного дня. Оно же воскресное «всё включено»: стиральная машинка, пылесос, плита, утюг… Кажется, глазом моргнуть не успеваю, как за окном наступают сумерки! Сил остаётся лишь доползти до кровати, вдруг оказавшейся жутко холодной и большой.

А дальше уже понедельник, чтоб его! День тяжёлый, а порою просто убийственный! И в списке кандидатов к расправе первым номером снова значится Мартышев…

«Ахметова, я тут думал над твоим предложением. Ну чего мы как подростки? Может, не будем никуда ходить, просто зайдёшь вечером ко мне?»

У меня аж чай «не в то горло» идёт. Дочитываю сообщение, с трудом сдерживая порыв закатить глаза. Кафетерий полон сотрудников, ещё неотложку вызовут.

«И что мы будем у тебя делать?»

Вот не люблю переписки из-за того, что текст не передаёт интонации. Здесь должен быть сарказм!

Но Макс видит только то, что хочет видеть:

«Я куплю свечи. Закажем пиццу»

Ха! Кто бы сомневался.

«Мартышев, я на диете»

«Жаль. У меня давно пиццы не было. С пятницы…»

С усмешкой откладываю телефон на стол. Больше никаких поблажек, пока не поговорим. Наедине я с ним не останусь. Исключено.

Неторопливо доедаю свой яблочный штрудель. Десерты здесь подают просто божественные! И вот жую я свой ни разу не диетический обед, разглядываю руку со сломанным ногтем — привет, уборке. Подумываю наведаться к Лине в салон. У неё новая девочка на маникюре, хвалит очень…

И тут меня всю аж встряхивает. Смотрю, у окна раздачи Макс… Боком стоит, меню читает. Вот какого лешего он там застрял? Как будто в ассортименте что-то за выходные поменялось. Надо же, именно рядом с новой работницей! То ли Лилечка, то ли Людочка, имени не запомнила.

Симпатичная, между прочим, девочка. Фигуристая. Кровь с молоком. И бойкая. Вьётся вокруг него, щебечет… Убила бы!