Волна открытий - Алена Салбер

– Да. Теперь ясно, почему за изобретением открыта такая охота. А почему кораллы? Почему такое странное сырье для лекарства? Откуда там антираковые вещества?

– Понятия не имею откуда, – огрызнулся Илья, – это вопрос к биологам и океанологам. Меня он не интересует. Я биохимик. Я занимаюсь бактериями и химическими соединениями, которые полезно употреблять в пищу. А кораллы вообще очень интересный материал, который давно применяют в медицине и других областях жизни.

– Да, очень красиво, когда они растут в море. И украшения из них отличные.

Илья посмотрел на Дину как на непроходимую тупицу.

– Ну ты даешь! – возмутился он. – Кораллы давно и успешно применяют не только для изготовления побрякушек. У кораллов есть замечательное свойство: их скелет является близкой копией человеческой костной ткани, поэтому они довольно легко срастаются с костями людей, и отторжения не происходит. Их часто используют при имплантациях. Благодаря пористой структуре кораллов в них могут врастать кровеносные сосуды и человеческие ткани, так что по прошествии времени имплантат из коралла, ставший частью человеческого тела, становится уже почти невозможно выделить из костных тканей. Из некоторых видов кораллов получают совершенно уникальные антибиотики, которые никто пока не смог синтезировать искусственным путем. Но меня интересует не скелет кораллов, не их основание, а полипы, та часть, которая крепится сверху и добывает для них пищу, обеспечивает рост и существование всего кораллового организма. Именно из тканей полипа полгода назад мне удалось выделить одну интересную субстанцию. На ее основе я синтезировал новое, не существующее в природе вещество, которое дает удивительные результаты.

– Протезирование, антибиотики, рак, – задумчиво произнесла Дина. – Никогда бы не подумала, что эти подводные горы кальция могут сгодиться на что-то, помимо украшений.

– Еще бы, – ответил Илья. – Вообще моя идея не нова. Около года назад я читал, что американцы обнаружили в составе кораллов вещества, обладающие способностью подавлять раковые клетки.

– Я тоже видел отчет об этом исследовании, – сказал Остафьев. – Они пришли к многообещающим выводам, но до конечной цели им еще слишком далеко. Илья же подобрался к решению проблемы вплотную.

– Да, – согласился Непомнящий. – К сожалению, полученное мною соединение оказалось нестойким, оно распадается примерно через час после синтеза. А если оно не будет устойчивым, всему изобретению – грош цена. Поэтому вот уже несколько месяцев я ищу форму, при которой оно перестанет распадаться.

– И каков дальнейший план наших действий? – Дина посмотрела на Остафьева.

Антон Александрович, продолжавший плескать рукой в воде, пассивно наблюдая за беседой, встрепенулся. Для подготовки этой необычной экспедиции предстояло сделать очень много, и, чтобы не терять времени понапрасну, необходимо было распределить задачи между всеми членами команды. Когда планерка закончилась, часы показывали уже за полночь.

Дина полулежала в шезлонге в тени широкого навеса из парусины, растянутого на верхней палубе моторной яхты, дрейфовавшей несколькими градусами южнее экватора. «Иногда сны сбываются», – лениво думалось Дине. В день, когда началась эта история, ей снился именно такой сон: она на яхте, одна, а вокруг – сплошное море.

Два брата-акробата – Илья с Остафьевым – отправились к ближайшему коралловому рифу за сырьем для опытов. В гидрокостюмах, ластах, масках, с кислородными баллонами за плечами, увешанные банками для образцов и прочими мелкими приспособлениями, они напоминали пришельцев из космоса. Илье не терпелось скорее спуститься к рифу, чтобы набрать материал и продолжить работу. Сильно возбужденный, он бегал туда-сюда, отдавал суетливые распоряжения матросу, готовившему их к погружению. Антон Александрович, наоборот, не успел еще толком прийти в себя после долгого перелета и смены часовых поясов, поэтому был ленив и неспешен.

Путешествие к райским островам Индонезии заняло почти сутки и показалось утомительным. Сначала рейс из Москвы в Джакарту, столицу Индонезии, затем несколько часов ожидания – и новый перелет местными авиалиниями. Они пересекли почти всю страну – огромный индонезийский архипелаг, состоящий из нескольких тысяч крупных и мелких островов, пока наконец не добрались до городка со смешным восточным названием Маноквари на полуострове Птичья Голова в Западной Новой Гвинее.

Как только путешественники оказались на земле и вдохнули тяжелый, влажный, насыщенный запахами экзотических цветов и пряностей воздух, они ощутили себя в настоящих тропиках. В аэропорту их встретил услужливый индонезиец, хозяин яхты, арендованной Остафьевым заочно еще в Москве.

Билл – так на американский лад звали аборигена – повез гостей в открытом внедорожнике в гавань, где их уже ждали. Автомобиль вилял по дороге, тянущейся вдоль моря. От темно-голубой воды их отделял лишь узкий белый песчаный пляж и небольшие палисадники, за которыми стояли лачуги бедных рыбаков. Легкий бриз нес с моря приятную прохладу и лохматил волосы пассажиров. В предзакатные часы тени деревьев, обступивших дорогу, становились длиннее и резче, а краски – ярче. Тысячи птиц, очнувшись после дневной жары, не жалея сил, заливались на разные лады.

В тех широтах темнело быстро, и потому уже через полчаса, когда машина с московскими гостями подъехала к яхте, на землю спустились сумерки. Взойдя на борт, путешественники сразу же вышли в море. За ночь Остафьев с Непомнящим намеревались уйти подальше от берега и с утра заняться поисками кораллов.

Увидев белоснежную красавицу, ожидавшую их в гавани, Дина удивилась тому, что в местной глуши имеются такие элегантные суда. Это была моторная яхта с острым вытянутым носом, придававшим ей стремительный вид, и тупым обрубком кормы. Задний борт опускался, отчего поверхность воды становилась всего на несколько сантиметров ниже главной палубы яхты. Здесь было удобно встречать шлюпки и поднимать из воды аквалангистов.

Яхта оказалась совсем новой и очень комфортной. На главной палубе находилась рулевая рубка, просторная кают-компания, большое открытое пространство для отдыха и рыбалки на носу и площадка поменьше – на корме. С кормы лестница вела на крошечную верхнюю палубу, где имелся столик, мягкие банкетки, небольшой холодильник для напитков и шезлонги. На нижней палубе разместились три пассажирские каюты, место для команды и технические помещения. Это судно было оборудовано по последнему слову техники, его гости могли здесь жить, отдыхать, работать и развлекаться, не стесняя себя ни в чем. Запас еды и напитков в трюме позволял им долго путешествовать автономно и по многу дней не возвращаться в порт.

Сейчас Дина, одетая в белоснежный брючный костюм из хлопка и широкополую шляпу, устроилась в шезлонге на верхней палубе этого красивого прогулочного судна; она не могла поверить в реальность происходящего. Еще сутки назад она была в холодной Москве, обдуваемой злым восточным ветром, который нес на город толстое снежное покрывало. Прошел всего день – и вот она в стране, где слова «зима», вероятно, даже нет в словаре.