1977 - Александр Скок

Не думаю, что он полный идиот, чтобы обращаться в милицию. Мое предостережение с паспортом и трупом… должно сработать. Готов ли я пойти на такую крайнюю меру? Нет, конечно! Я не убийца. Просто… я видел такой психологический прием в кино. Должен сработать.

«Должен», – повторил я про себя, словно заклинание, пытаясь отогнать грызущие изнутри сомнения.

Заскочил в гостиницу, забрал свой портфель и сразу же на улицу. Ожидание автобуса в этот поздний час растянулось в бесконечность. Я чертовски продрог, пальцы на ногах окоченели. Но, наконец, вдали показались тусклые фары, и вскоре, с шипением пневматических тормозов, автобус остановился у остановки. Почти пустой. Я оплатил пять копеек, и усевшись у окна, зарылся поглубже в пальто и уставился во тьму за окном.

Уже через полчаса я стоял перед нужным домом – типичная панельная пятиэтажка, серая и безликая. Пустой, темный, промерзший двор. Вот его подъезд, первый по счету. Я быстро прикинул по номеру квартиры расположение окон. Четвертый этаж. В кухонном окне горел свет, остальные два – темные. Остальные окна – во тьме, дом спит. Лишь с десяток окон бодрствуют. Я вошел в подъезд. Он был пропахший кошками и затхлостью. Паспорт и студенческий билет спрятал за батареей между вторым и третьем этажами – на случай если меня повяжут наверху. Будет, чем торговаться.

Поднялся на четвертый этаж. Вот она, нужная дверь. Я постучал – три коротких, настойчивых удара. Почти сразу послышались шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стоял Валентин. На нем были треники с отвисшими коленями и белая майка. На лице читался испуг, нос слегка распух, на переносице наливался синяк, готовый вот-вот расцвести под глазами.

– Ну? – оборвал я тишину, требуя свой телефон.

Валентин шагнул через порог, вышел в подъезд, прикрыв за собой дверь. Словно боялся, что его домашние увидят эту сцену.

– Сначала паспорт покажи, – заявил он, и в его голосе снова появились властные нотки. Он снова почувствовал себя в своей тарелке, словно запрыгнул обратно на своего воображаемого коня.

– Паспорт ты увидишь, когда вещь отдашь, – отрезал я, глядя ему прямо в глаза. – Или сядешь, забыл?

Напоминание о мрачной перспективе немного остудило его пыл. И он уже не так уверенно, с некоторой опаской, проговорил:

– Я тебе не верю. Что если ты его выбросил или под труп подбросил?

– А не надо было мою вещь забирать, – ответил я, чувствуя, как внутри нарастает холодная ярость. – Тогда бы этого не было. Давай мою вещь сюда, или я пошел. Сообщать в милицию о трупе.

Он вцепился в меня взглядом. Маленькие, свиные глазки смотрели на меня испытующе, пытаясь учуять, блефую я или нет. Но меня его взгляду было не пронять. Слишком много всего произошло за последние дни. Чего только один беспилотник стоит…

– Хорошо, – сдался он, опустив взгляд. В его голосе звучала обреченность. – Сейчас.

Он скрылся за дверью. Вернулся быстро. Протянул мне телефон. Я повертел его в руках, нажал на боковую кнопку. Ноль реакции. Батарея села.

«Ну да, что ему еще оставалось делать», – подумал я.

Сунув телефон в карман, я отчеканил:

– Ждешь десять минут и спускаешься к окну между первым и вторым. Посредник оставит там паспорт и студенческий.

– Что? Мы так не договаривались! – взвизгнул он.

– А ты думал, я тебе из рук в руки все отдам? Чтобы меня внизу уже ждали? Через. Десять. Минут. Между. Первым. И. Вторым.

И, не говоря больше ни слова, я развернулся и стал спешно спускаться по лестнице, чувствуя, как его взгляд буравит мне спину. Я задержался на нужном пролете, нацарапал ключом на стене стрелку, указывающую в сторону батареи, и большими, неровными буквами вывел: ТАМ.

Снаружи меня никто не ждал. Я скользнул тенью под окнами первого этажа, стараясь не привлекать внимание. Свернул за угол и только тогда побежал по безлюдной улице со всех ног, сквозь поздний вечер, сквозь бушующую пургу. Сбавил ход лишь через квартал, оглянулся. Хвоста не было. И тогда я взял курс на дачи.

«Лишь бы сейчас меня не тормознул патруль», – пронеслось у меня в голове с липким страхом. – Ага, вышло бы смешно».

Но ничего подобного не случилось. Я добрался до дачи. Сарай. Второй ярус. Портал. Но входить не торопился. Слишком важный был момент. Слишком тревожный. Я бы даже сказал, пугающий до дрожи. А что, если не сработает? Что, если я упустил какую-то мелкую, но важную деталь? Поколебавшись немного, собрав остатки мужества, я отогнал дурные мысли и шагнул в портал.

Меня выплюнуло на пол. Удержал равновесие.

«Прогресс», – мелькнуло в голове с кривой усмешкой.

Кинулся к дверце, выглянул наружу…

Лето.

Солнечный, солнечный день.

Голубое небо.

Отлегло. Словно тяжелый камень упал с души.

Зеленая трава, родная крапива у забора. Щебечут птицы – звуки такие чистые и звонки, словно я не слышал их целую вечность.

Спустился вниз. Вышел на участок. Осмотрелся. Все было привычное, все на своих местах: ель, домик, банька, моя «Девятка».

На глаза навернулись слезы. Мне хотелось упасть на колени и поцеловать эту землю.

Переодевшись, сел в машину и поехал домой. По дороге жадно всматривался в город. В живой город. Полюбил пробки, суету, жару – все то, что еще недавно меня раздражало.

Мой двор, мой дом. Мой этаж. Открыл дверь. Вошел. Прихожая. Юлька на кухне с кем-то болтает. Дошло: теща приехала. Я был готов их расцеловать. Я был… счастлив. Счастлив, словно вернулся из мертвых.

Глава 14

На то, чтобы прийти в себя потребовалось несколько дней. Мир словно рассыпался на осколки, и потребовалось время, чтобы собрать их обратно. Дача, баня с обжигающим паром, утренняя рыбалка, когда туман стелется над водой, как призрак, и пробежки по растрескавшемуся от жары асфальту – вот лекарство от реальности. К концу недели я чувствовал себя почти новым. Как новенький рубль, отчеканенный на монетном дворе – блестящий и звенящий. Даже перед женой не пришлось оправдываться за разбитую физиономию. Юлька, словно по заказу, укатила к теще в соседний город – на целую неделю.

«Удобно», – подумал я с циничной усмешкой.

Затем я занялся магазином. Пока я зализывал раны, Карен, хозяин помещения, не сдал его никому другому. Видимо, ждал именно меня, как ждет путник спасительный оазис в пустыне. В