1977 - Александр Скок

юридической конторе, где пахло пылью и старыми бумагами, мы подписали договор аренды. Я перевел деньги за первый и последний месяц на его счет и получил ключи.

Дальше – косметический ремонт. Помогал мне Санек, тот самый, с которым мы якобы чинили машину в его гараже.

– Что с рожей? – спросил он, едва переступив порог моего будущего магазина.

– Гопники, – ответил я, почти не соврав. Я закрыл за ним дверь.

Саня больше не задавал вопросов о происхождении моего фингала и царапины на щеке. Он бросил взгляд на ящик пива, скромно примостившийся у стены. Банки, слегка запотевшие, манили.

– Допинг?

– Допинг, – кивнул я.

Я поставил на подоконник старенькую колонку и включил тяжелый рок. Дальше – побелка потолка, покраска стен, опустошение пивных банок во время работы… Странное сочетание, но, как ни странно, одно другому не мешало. Скорее, наоборот. Под звуки гитарных запилов и пива, работа шла быстрее и веселее. Словно мы не делали ремонт, а колдовали над созданием нового мира. СССР. Или, по крайней мере, нового магазина.

Работа спорилась, и мы управились за полтора дня.

Затем – оформление разрешения на открытие продуктового магазина. Увы, от беготни по инстанциям никуда не деться. Бюрократическая машина, скрипя и лязгая, принялась перемалывать мои нервы. В налоговой я получил документ об открытии индивидуального предпринимателя. Звучит солидно, но на деле – еще одна бумажка в бесконечной стопке.

На барахолке, где торговали всяким старьем, от которого нормальные люди давно бы избавились, я разжился парой подержанных холодильников-витрин. Они были настолько старыми, что казалось, их выкопали из-под земли, как скелеты динозавров.

Арендовав видавший виды фургончик, я прихватил Саню, и мы отправились на оптовую базу – в царство коробок, мешков и прочей снеди. Закупились ходовыми продуктами – колбаса, макароны, крупа, консервы. К концу дня все это богатство уже хранилось в моем магазине. Скоропортящиеся продукты – молочка, куриные окорочка – отправились в объятия холода, в те самые допотопные холодильники.

Вечером я заглянул на электронный аукцион. Борьба за паспорт СССР разгоралась не на шутку. Мой конкурент выкатил новую сумму в 9 000 рублей. Недолго думая, я предложил 9 500. Этот паспорт должен быть моим! До конца торгов осталась неделя. Что ж, повоюем!

Новый день принес новую суету. Привез в магазин прилавок. Простой, без изысков, из дерева, тяжелый и массивный. Именно то, что нужно. Мы с Саней поставили его у стены, а к ней прикрутили деревянные полки, точь-в-точь копируя интерьер того самого гастронома. Осталось найти старые весы с гирьками и прикрутить к потолку вентилятор, чтобы гонял воздух. Я встал на пороге помещения и окинул взглядом интерьер. Да, почти как там. Почти… но чего-то все равно не хватало. Возможно, запаха вареной колбасы и вечно недовольной продавщицы за прилавком.

Потом занялся вывеской. Вернее, это была не вывеска, а так, набор букв, заключенных в грубый металлический короб, с тусклыми, как у старого фонаря, лампами внутри. «Гастроном». Буквы должны были гореть кислотно-красным. Я собирался повесить эту штуковину над крыльцом – как маяк для ностальгирующих душ. Сейчас она лежала на прилавке, холодная и безжизненная. Я принялся за провод – спутавшийся, как мысли перед сном. Саня, принес удлинитель. Нужно было проверить, загорятся ли это буквы вообще, или так и останутся мертвым грузом.

Включив удлинитель в розетку, Саня вернулся ко мне, отхлебнул из помятой жестянки пива и, глянув на меня, спросил:

– Слушай, а почему именно Гастроном?

– Ну… просто, – ответил я, пожав плечами. – Почему бы и нет?

– Не думал, что ты по совку угораешь.

– Пытаюсь креативить, – уклончиво ответил я. – К тому же, хочу продавать эксклюзив: колбаса, кефир, конфеты – по вкусу как тогда, в СССР…

Саня усмехнулся.

– Откуда ты знаешь, какой был вкус у колбасы в СССР?

– Натуральный. А не вот эта вот химия.

– Базара нет. Но где ж ты сейчас возьмешь натуральную колбасу?

– Есть места…

Наконец-то размотав проклятый провод, я воткнул вилку в удлинитель. В ту же секунду буквы вспыхнули красным светом «Гастроном». Работает.

– Частник что ли какой? – Саня не отставал.

– Да.

– Ну, тут есть один нюанс, – протянул Саня, и в его голосе послышалось что-то недоброе. – А документики у него на изделия имеются? Я про то, что продукцию он производит официально или так, по-тихому, для своих?

Холодок пробежал по спине. Я сделал большой глоток пива – горький вкус разлился по языку.

– Для своих.

– Тогда готовь бабки на штрафы, – отрезал Саня. Его голос звучал теперь как приговор. – Кто-нибудь траванется, тебя по судам затаскают.

А Саня, как всегда, оказался прав. У него это, знаете, профессиональное – лучше всех все знать. Не зря же он таксистом работает. Ему бы страной управлять, ага.

Как я раньше об этому не подумал? Ну, о документах на продукцию? Словно пелена какая-то на глазах была. Как минимум, для продуктов из СССР нужна хоть какая-то этикетка. С обязательным указанием состава, калорийности и прочей ерунды, которой в советское время никто особо не заморачивался. Еще срок годности нужно перебить… А еще накладные, сертификаты качества, заключения СЭС… и прочее, прочее, прочее. Целая гора бумаг, способная похоронить под собой любое, даже самое гениальное начинание. Мда, дела…

– Черт! – пробормотал я себе под нос. – Совсем об этом не подумал.

– Может, у твоего частника документы есть? Ты спроси, – посоветовал Саня.

Я выдернул провод из удлинителя – «Гастроном» погасло, будто надежда – и вздохнул.

– Спрошу, – буркнул я в ответ.

Настроение как-то резко упало. Держалось оно, в общем-то чтобы окончательно не упасть ниже нижнего, только на новых порциях пива. Ну, хоть день выдался солнечный и теплый, настоящая жара – все +34.

Я притащил стремянку к крыльцу, зажал в зубах несколько желтых шурупов, как это делают плотники, и полез наверх, прикручивать вывеску. Саня, будто тень, забрался следом. С помощью дрели я прихватил вывеску по краям, чтобы она держалась, и чтобы моему другу не пришлось все это время стоять и ее поддерживать.

– Все, Сань, можешь идти, – сказал я.

Он слез вниз и ушел в магазин, а я остался наверху, продолжая прикручивать вывеску и попутно размышляя, как же мне провернуть эту историю с продуктами из СССР. Открыть фиктивное производство? Напечатать этикетки на цветном принтере? Подделать дату изготовления? Риск? Конечно, риск.