Перевозчик - Анатолий Батов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 100
Перейти на страницу:

В начале повести автор обещал, что по мере рассказа Николая у читателя появится возможность проследить, как с развитием цивилизации менялась жизнь. Хорошо это или плохо, но в той развитой цивилизации на Ялмезе детям интеллигенции еще со школы прививали чисто практическое отношение к сексу, иначе говоря, объясняли, как извлечь из этого побольше разнообразных удовольствий. Может, нам, пока не очень «цивилизованным», покажется это не слишком хорошо, но, согласно доктрине религии нелюдей, мамлюков и аксебашей, заботиться не о душе, а о теле, знать все о сексе детям необходимо с ранних лет.

Еще в начальных классах детям объясняли теорию секса, а в старших, уже с одиннадцати-тринадцати лет, проводились и практические занятия. Этим, кстати, часто злоупотребляли мамлюки, эти учителя-извращенцы. А ты, пока не «цивилизованный» читатель, оставь эмоции и, перефразировав классика… «приемли равнодушно»… то есть не оспаривай, а спокойно «цивилизуйся».

Некоторых людей, как ни старайся, невозможно испортить, или сделать преступниками. В них стоит какая-то защита, наверное, это происходит где-то на генном уровне. Так же и в детях, не всем нравилось такое сексуальное обучение, у многих оно вызывало неприятие и отвращение. Такой оказалась и Даша, по ее просьбе и даже требованию родители перевели ее в другую школу.

Не все школы на Ялмезе были одинаковы. Руководители некоторых не были так радикально настроены на столь раннее сексуальное воспитание детей. Директорами их обычно являлись люди из патриотической части общества, и там не было старых, противных учителей-извращенцев.

Теперь, в восемнадцать лет, с Дашей произошло другое, она влюбилась, ей был приятен молодой Антон, и хотелось близости с ним. Боюсь, такие откровенные мысли молодой девушки настроят благовоспитанного читателя против нее. Не хотелось бы. Такой читатель не учитывает общий культурный фон жизни этой цивилизации. Когда даже книги о любви написаны довольно вульгарным и пошлым слогом (Николай сразу после освоения языка прочитал уже пару романов), стиль их напоминал нашего, безусловно одаренного писателя Эдуарда Лимонова, но еще и был изрядно подпорчен названиями и терминами из учебника анатомии для студентов-медиков, сами догадайтесь из какого раздела. И все же даже в таких условиях в Даше сохранились высокие душевные качества: мягкость, доброта, верность. Признаться себе, что она желает всего лишь отдаться понравившемуся ей молодому парню, согласитесь, в тех условиях совсем не порок. И читателю надо поснисходительней отнестись к дальнейшим ее действиям. Она понимала, что Антон тоже любит, но слишком обожествляет ее и сам никогда не решится, а прошел уже почти месяц с начала учебного года, и поэтому она решила взять инициативу в свои руки.

4

Вскоре представилась такая возможность. Однажды после занятий вечером Антон зашел к ней, как обычно, поболтать. Даша заканчивала мыться в душе. Услышав стук двери, и предположив, что это Антон, она, приоткрыв дверь, поинтересовалась, кто пришел. Антон ответил. Оставив дверь приоткрытой, Даша сказала:

– Раздевайся, Антон, я заканчиваю и скоро выйду, а ты завари пока чайку.

Она взяла полотенце и, встав вполоборота специально напротив неприкрытой двери, начала вытираться. Она хорошо была видна Антону. Ее небольшие груди лукаво и как-то кокетливо торчали вперед и немного в стороны. У Антона перехватило дыхание и кровь ударила в голову. Но побоявшись, что она застанет его за этим неприглядным занятием – подглядыванием, он заставил себя отойти от двери и занялся приготовлением чая. Боковым зрением Даша чувствовала, что Антон некоторое время наблюдал за ней, но потом все же отошел.

– Вот тюфяк, бесчувственный бука, – не разобравшись в его состоянии, надув губки, подумала она обиженно, – ну погоди же.

В доме было хорошо натоплено, Антон снял пиджак и остался в футболке. Он уже заканчивал с заваркой чая, когда Даша в одном легком, довольно открытом халатике вышла из душа. План обольщения действовал. Антон странным, возбужденным взглядом оглядывал ее едва прикрытое стройное молодое тело. Он и раньше иногда думал о ней как о женщине, не мог не думать, хотя бы в мечтах, несмотря на злополучное табу. Но такие мысленные телесные мечты были редки и всегда перебивались чувствами чистыми. Он был влюблен не в тело, а в интеллект, добрый характер. А Даша, продолжая игру, подошла ближе, при этом искусно незаметно повела плечиком, от чего халатик еще больше распахнулся.

– О… о… ты уже чай заварил, какой молодец, – произнесла она невинным голосом.

Антону стало не хватать воздуха, бешено заколотилось сердце, вот она – телесная мечта, протяни руку – и она твоя. Все-таки влюблен он был не только в интеллект, скорее его он уважал, а любил и хотел Дашу: ее руки, ее губы, ее грудь, ее тело, наконец.

Даша сделала еще шаг, положила руку ему на плечо, готовясь что-то сказать, но, посмотрев в глаза, полные огня, внезапно умолкла, огонь перекинулся на нее саму; как от искры вспыхивает пламя, в них загорелся мгновенный пожар, полностью поглотивший. Ее заготовленное интриганство сразу улетучилось – не получилось из Даши куртизанки. Затихнув, она поняла, что мучает его, что он тоже хочет ее. Жалость и вспыхнувшая страсть продолжили дело. Она за плечо потихоньку потянула его и дрожащим нежным голосом попросила: «Антоша, поцелуй меня!»

И все, Антон сразу забыл все мешавшие ему предрассудки, перед ним была только женщина, любимая и желанная. Они про все забыли, с ними оставалась лишь молодость и природа, она и направляла их действия. Губы их слились в долгом и страстном поцелуе, потом Антон приподнял ее, отнес в комнату и положил на постель. Халат совсем распахнулся и явил ему желанное, теперь доступное горячее и жаждущее ласк тело. Им овладело какое-то ранее неизведанное чувство счастья. Он склонился над ней, и она с восторгом, ожидая, что вот сейчас он возьмет ее все же (ведь все женщины – чистюли и аккуратистки) прерывистым голосом с нежной улыбкой, как бы невзначай напомнила:

– Антоша, а брюки?

Она сказала это деликатным тоном, поэтому ничуть не смутила, и он быстро избавился от брюк, заодно и от футболки. И тут уж они отдались полному взаимному наслаждению. Он целовал и ласкал ее груди, нежно поглаживал живот и еще ниже, и одновременно нашептывал слова не раз произносимые в мечтах: «Родная моя, любимая, наконец, я ощущаю и твои груди, и всю тебя, это все мое?.. и это мое?.. теплое, мягкое, живое… мое? Она охотно и с радостью принимала эти чувственные прикосновения, изнемогала от ласк, и хоть не была уже девушкой, но еще ни разу не испытывала такого острого наслаждения и желания. Вожделенно прикрыв глаза, как в бреду, бессвязно, иногда со стоном отвечала: «Да, да, Антоша, милый, твое… все твое… возьми это… о-ей!.. хорошо!.. и это тоже возьми!.. Возьми меня всю!..»

Не сговариваясь, они сделали некоторые движения – и он оказался над ней, губы их снова слились, и наконец он вошел в ее трепещущее горячее и от ожидания влажное лоно.

Через некоторое время, довольные и утомленные, они лежали прямо поверх покрывала. Антон, опершись на локоть, смотрел на нее, гладил по волосам и благодарно и нежно целовал – и в губы, и в нос, и в щеки. Даша, теперь стесняясь, запахнула халатик, который так и не был снят. В ней каким-то удивительным образом сочеталась первоначальная девственная стыдливость Евы, еще не вкусившей запретного яблока, с недавними ухищрениями, когда она пыталась обольстить Антона. Изредка, бросая на него взгляд, спешно отводила глаза и ругала себя за свою неудержимость во время оргазма, когда, не в силах совладать с собой, проделывала невероятные телодвижения нижней частью тела, при этом в экстазе стонала и охала. «Что он теперь подумает обо мне? – говорила она себе. – Я такая развратница». Антон, несмотря на свой вековой крестьянский род, все-таки обладал утонченной натурой, сразу понял причину стыдливости и, продолжая ее целовать, с улыбкой успокоительно прошептал: «Глупенькая моя, сладкая, Дашенька, я люблю тебя»…

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 100
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?