Это по-настоящему - Эрин Уатт

– Ну да. Но я же тебе говорила, что придется целоваться, и это ровно ничего не значит.

– Ничего не значит? – Он запускает обе руки в волосы. – Знаешь, как тяжело смотреть, когда твоя девушка целуется с другим парнем? Более того, с очень известным парнем! Тебе что, безразлично, как все это на мне отражается?

– Конечно, не безразлично, – отвечаю я, но он меня, похоже, не слышит.

– Не знаю, сколько еще смогу это выносить. Прошел только месяц, а мне страшно представить, что придется терпеть еще одиннадцать.

– Понимаю, – с виноватым видом говорю я. – Но это же мы, УУ! Вместе сильнее, чем по отдельности, помнишь?

Он, кажется, немного расслабился.

– Он тебе правда не нравится?

Я сажусь с ногами на стул.

– Нравится. – УУ прищуривается, и я вытягиваю руку, как бы останавливая критику. – Но просто как друг.

Как друг? С каких это пор мы с Окли друзья?

– Он не такой, как мне сначала казалось. Ну да, он довольно избалованный и временами ведет себя как полный кретин, но вообще-то он действительно талантливый, по-настоящему увлеченный музыкой и… очень одинокий.

УУ фыркает:

– Одинокий? Да ладно.

– Это правда! У меня, по крайней мере, такое ощущение. У него нелегкая жизнь. Если бы ты просто сам посмотрел, окунулся в этот мир, ты бы удивился, насколько мало у него возможностей побыть одному. И он даже не знает, дружат ли с ним его приятели или просто подлизываются, потому что им что-то нужно. Это заставляет замкнуться в себе. – Я устало вздыхаю. – Иногда мне даже бывает его жалко.

Жалко? Ты уверена, что это все, что ты к нему чувствуешь?

Вот бы этот внутренний голос заткнулся.

УУ молчит. Долго молчит. Проходит почти целая минута.

– Ну? – с тревогой говорю я.

Он медленно поворачивается и смотрит мне в глаза.

– Я не хотел, но это случилось.

Мое сердце практически останавливается.

– Нет… – выдыхаю я, словно предупреждая, что не хочу ничего слышать. Если он скажет это вслух, наши отношения уже никогда не будут прежними.

– Вчера на вечеринке… – произносит он и умолкает.

– Не надо, не говори, – вырывается у меня.

– Я должен. Там была одна девушка… И я многовато выпил.

Мои ладони так сильно вспотели, что я вытираю их о колени.

– Не хочу об этом знать, – умоляю я.

Но он продолжает рассказывать:

– Парни весь вечер на меня поглядывали. И тут эта девушка. Так откровенно одетая. Честное слово, если бы не те фотографии, я бы сдержался. Но вы целовались. Взасос. Там прямо язык видно. – Он издает такой звук, как будто его сейчас стошнит.

У меня начинает щипать глаза.

– Прости, – говорю я.

– Ты вообще обо мне думаешь, когда позируешь для фотографов, которые выкладывают все это в интернет напоказ нашим друзьям? Я весь вечер думал только о тебе, хотя та девушка от меня просто не отлипала. Мечтал танцевать с тобой, а не с ней. Это с тобой, а не с ней, я хотел целоваться.

– Нет, УУ, только не это. – У меня из глаз катятся слезы. Одно дело догадываться о том, что случилось, и совсем другое – услышать от него самого. – Но почему?

Он тянется вперед и берет мою холодную влажную руку.

– Честное слово, не хотел. Я бы не стал с ней целоваться, если бы не увидел те фотографии. Он запустил пальцы тебе в волосы! Вы так отлично проводили время, а я торчал один, как дурак. И я разозлился.

Я пытаюсь вырвать свою руку, но он не отпускает.

– И кое-что понял.

Я цежу сквозь зубы:

– О, то есть тебя посетило откровение?

– Именно. – Он не обращает внимания на сарказм. – Если мы хотим это выдержать, наша связь должна стать более прочной.

– Но я люблю тебя!

Никогда еще это не звучало так жалко.

– Ты так говоришь, но есть кое-что, чего ты мне не позволяешь. – Он протягивает руку и стирает слезы с моей щеки большим пальцем. – Мы должны перейти на следующий уровень. Я очень долго терпел. Другие парни настаивали бы, но я молчал. Той ночью на выпускном, помнишь? Ты сказала мне перестать, и я перестал.

Ну конечно. После бесконечного нытья и жалоб на то, что все нормальные люди давно это делают, а мы нет.

Я наконец освобождаюсь из его хватки и потираю лоб. Он, похоже, ожидает, что я буду ему благодарна за то, что он остановился, – и это меня страшно бесит.

Кроме того, УУ использует мои фотографии с Окли как оправдание измены. И это бесит меня еще сильнее. Но я тоже совсем не ангел. Когда мы ехали в машине после свидания с мороженым, я чувствовала то, что раньше чувствовала только с УУ.

– Почему все наши друзья занимаются сексом, а мы нет? – УУ встает на ноги и нависает надо мной. – Мои соседи по общежитию каждую ночь трахаются. Причем даже с девчонками, которых впервые видят. В университете девушки не такие чопорные, как ты. И они уж точно не стали бы целоваться с другими парнями, но при этом отказывать мне. Я бы мог переспать с той девчонкой вчера, но не стал.

Я снова сжимаю зубы:

– О, как это благородно с твоей стороны. Мне что, нужно теперь сказать спасибо, что ты не переспал с ней, а только целовался? Может, еще печеньки испечь?

– Да. Если ты целуешься взасос с Окли Фордом, я хочу получить от тебя нечто большее.

– Послушай, это не соревнование.

– Значит, ты не будешь со мной спать? – говорит он смертельно обиженным тоном, как будто предложил самое разумное решение проблемы, а я отказываюсь.

От его настойчивости у меня в животе все сжимается. Я ищу повод уйти от этого разговора, и тут, словно высшие силы сжалились надо мной, раздается звонок в дверь. Я пулей вскакиваю со стула:

– Я открою.

– Пейсли может открыть, – холодно говорит УУ.

– Она в душе, – бросаю я через плечо, уже торопясь к двери. На самом деле, я понятия не имею, где Пейсли и что она делает, но мне нужно собраться с мыслями.

УУ решает пойти за мной, и мне хочется закричать. Черт побери, я хочу побыть одна! Прийти в себя и подумать о том, что чувствую по поводу всего, о чем мы говорили.

УУ целовался с другой девушкой.

Но ты тоже…

Да, но я-то целовалась не по-настоящему, а для камер!

Точно?

Еще немного, и я закричу. Никогда в жизни не чувствовала себя такой растерянной, а УУ дышит в затылок, спускаясь за мной по лестнице, и это заставляет меня не просто чувствовать беспокойство, а по-настоящему паниковать.