Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

С севера налетел порывистый, пронизывающий ветер, и принес с собой тяжелые темные тучи, полностью затянувшие горизонт на западе. По крыше забарабанили капли дождя, сначала редкие, они лишь слегка прибили пыль и принесли в дом ощущение свежести и прохлады. Потом одна за другой небо прочертили сполохи молний, словно возвещая приближение бури, и на поля Белль Шена пролился настоящий потоп. Забегали слуги, поспешно закрывая окна и разводя в каминах огонь, который давно уже потух, позабытый всеми из-за дневной жары. Все строили предположения, каково в эту минуту приходится достойному мистеру Тичу и его храброму воинству. В конце концов, все сошлись во мнении, что у Хикори хватит сообразительности найти какое-нибудь убежище на время дождя, но смогут ли подобные личности провести всю ночь напролет бок о бок, чтобы не затеять свару, казалось довольно-таки маловероятным.

Уиллабелл пришла к Лирин, чтобы помочь своей молодой хозяйке переодеться к обеду и, хотя та уже готова была поддаться соблазну и провести вечер у себя в комнате, пришлось отказаться от мысли и довериться заботам старой негритянки. Выбор туалета не составил особого труда, поскольку заказанные Эштоном новые платья все еще не прислали, поэтому было решено, что Лирин наденет изумрудно-зеленое. Тем более, что оно было единственным, которое могло служить вечерним туалетом. Платье, вне всякого сомнения, было очаровательно: глубокий вырез в виде мыса позволял видеть плечи над пышными рукавами, и спускался вниз, обнажая соблазнительную ложбинку, а тугой корсет приподнимал грудь, дерзко выставляя напоказ восхитительные округлости. Оглядев себя, Лирин была вынуждена признать, что если она намерена и дальше держаться на почтительном расстоянии от Эштона, чтобы сохранять благоразумие, то в подобном платье делать это будет довольно трудно. К счастью, декольте показалось ей не таким смелым, как на платьях, в которых щеголяла Марелда, но, с другой стороны, грудь Лирин, гораздо более полная, чем у соперницы, представляла собой на редкость соблазнительное зрелище. Единственное, что несколько успокоило ее, это то, что за обедом будут и тетушки, а Эштон вряд ли позволит себе какие-то вольности на глазах у престарелых родственниц.

Она медленно спустилась по лестнице вниз и немного приободрилась, услышав нежные, глубокие звуки музыки, которые лились из гостиной. Подумав о том, что пока Эштон играет на виолончели, она в безопасности — ей не грозит встретить его обжигающий страстью взгляд, от которого дрожат и слабеют ноги, или почувствовать прикосновения, от которых сладко кружится голова. К тому же, пока он погружен в свою музыку, она без помех сможет наблюдать за ним.

Комната была мягко освещена мерцающим пламенем дюжины свечей в тяжелых канделябрах. В камине весело играл огонь, добавляя гостиной света и уютного тепла. А за окном по-прежнему яростно полыхали вспышки молний, и дикие порывы ветра с воем сотрясали стены дома, заставляя со скрипом клониться деревья, а трепещущие ветки кустов — царапаться в стены. Сидя спиной к двери, Эштон погрузился в игру, ничего не замечая вокруг, а Лирин, бесшумно проскользнув в дверь, глаз не могла оторвать от него. Даже стоя сзади, она могла бы поклясться, что одет он, как и подобает истинному джентльмену, но это было неудивительно. Он, казалось, находил своего рода удовольствие, выбирая одежду. Костюмы его всегда были на редкость элегантны и сидели превосходно. Вот и сейчас темно-синий сюртук сидел на нем, как влитой. Видно было, что над ним потрудился искусный портной — покрой слегка подчеркивал разворот широких плеч, сбегая вниз к узкой талии, при этом на нем не было ни единой морщинки. Впрочем, подумала Лирин, тут дело не только в искусстве портного. При своем высоком росте и атлетическом сложении Эштон выглядел на редкость элегантно даже в старых, потертых бриджах, который натягивал, когда возился в конюшне.

Не желая, чтобы он из-за нее прекратил играть, она попыталась было бесшумно проскользнуть мимо него на цыпочках. Но стоило ей только сделать несколько шагов, как мелодия оборвалась, и Эштон встал. Отложив виолончель в сторону, он повернулся и подошел к ней с улыбкой, в которой сквозило восхищение. Взгляд его откровенно упивался ее красотой, с одобрением остановившись на низком декольте платья. Взяв ее за руки, он низко склонился к ней и приоткрыл губы, и через мгновение обжигающее прикосновение его языка опалило ее будто огнем. Она и представить себе не могла, что ее встретят таким откровенно чувственным поцелуем, да еще в присутствии почтенных старушек. Вздрогнув, Лирин отпрянула в сторону.

— Подумайте, что скажет ваша бабушка… — беззвучно запротестовала она.

Ленивая усмешка скользнула по губам Эштона. Он все еще не мог оторвать глаз от дивного видения.

— Интересная мысль, мадам! И в самом деле, что скажет милая старушка, тем более, что ее здесь нет!

— Ее нет? — Взгляд ее упал на два пустых стула, где обычно сидели старые леди. Она растерянно взглянула на его улыбающееся лицо. — Но где…?

— Их с тетушкой Дженни пригласил на обед один из наших соседей, — Эштон беспечно пожал плечами. — Нас тоже приглашали, дорогая, но я взял на себя смелость отказаться.

— Так, значит… — Она обвела встревоженным взглядом пустую комнату и в голове молнией блеснула мысль, с ослепляющей ясностью приоткрыв его замысел. — Выходит, мы с вами остались одни?

— Если не считать слуг, — Он насмешливо вздернул бровь. — Неужели это так пугает вас, любовь моя?

Лирин нерешительно кивнула.

— Какой же вы коварный, мистер Уингейт!

Расхохотавшись, Эштон подхватил ее под руку и подвел к массивному буфету, где огоньки свечей заставляли ослепительно сверкать хрустальные графины. Налив в бокал немного шерри, он добавил туда воды и протянул ей.

— А чего же вы ожидали?

Лирин смущенно опустила глаза и пригубила из своего бокала. Потом, глубоко вздохнув, нерешительно прошептала:

— У меня такое чувство, словно вы намерены соблазнить меня!

Эштон саркастически ухмыльнулся, ослепительно сверкнув белоснежными зубами.

— А вы знаете, любовь моя, в чем разница между соблазном и насилием? В одном коротеньком слове «нет», которое вы всегда вправе произнести!

Лирин не нашлась, что ответить. Для нее это короткое слово означало лишь одно — безопасность. Но она поймала себя на том, что постепенно перестает ощущать вкус грозившей ей опасности, будто она просто сунула в рот сухую корку и жует ее без всякого удовольствия. И это, такое простое на первый взгляд слово почему-то все труднее произнести, если он рядом с ней.

А Эштон между тем ласкал загоревшимся взглядом две восхитительные выпуклости, туго обтянутые корсажем. Заметив это, она задохнулась от волнения. Он низко склонил голову, и сердце Лирин затрепетало, чуть только его горячие губы обожгли поцелуем ее обнаженное плечо.

— Вы необыкновенно соблазнительны сегодня вечером, дорогая…лакомый кусочек, ничего не скажешь! — Его язык слегка коснулся ее кожи, заставив ее затрепетать. Кровь снова с бешеной силой заструилась по венам. Он заметил, как она с тревогой покосилась в его сторону, и розовая краска медленно залила белую кожу, и улыбнулся. — На вкус восхитительно, но с первого раза не распробуешь, — пробормотал Эштон и склонился еще ниже. Кончик языка обвел восхитительную округлость груди, словно наслаждаясь изысканным лакомством.