Соль и шторм - Кендалл Калпер

Здоровой рукой он схватил меня за предплечье. Ахнув, я попыталась вырваться, но его пальцы были твердыми как сталь.

– Я всегда говорил, что заставлю эту ведьму заплатить, – он притянув меня к себе так близко, что я ощутила запах его сальной кожи. – Но она сделала заклинание против мести, да? У тебя тоже есть заклинание?

Ногти впились в мою кожу, бармен так дернул, будто собирался оторвать мне руку, но в этот момент кто-то из зала произнес:

– Отпусти ее, Ливин.

Бармен посмотрел в ту сторону, и я услышала твердый, механический щелчок: взвод курка.

Стальная хватка ослабла, я отпрянула, потирая руку, и обернулась. За моей спиной стоял мужчина, прямой и тонкий, словно лезвие, в правой руке он держал серебристый пистолет и не сводил глаз с бармена. Затем взглянул на меня и уселся за пустой столик.

– Почему бы тебе не присоединиться ко мне? – он махнул пистолетом, указывая на свободный стул. – Я не держу обиды на ведьм.

Я почувствовала, как напряглись мои нервы и расширились глаза. Хотелось бежать отсюда без оглядки и поскорее забыть о том, что вообще ходила в «Треску». И уж точно не хотелось подсаживаться к загадочному незнакомцу, который держал пистолет наготове и явно был не прочь им воспользоваться.

Но я помнила о своем обещании. Я должна была хоть что-то сделать для Тэйна!

После нескольких секунд тревожных раздумий я отодвинула стул и присела. В мерцающем свете свечи, что стояла посреди стола, я рассмотрела сидящего напротив меня мужчину. Взъерошенные густые черные волосы падали на высокий лоб, зеленые яркие глаза блестели, как горящие угольки, тонкие скулы поросли трехдневной щетиной, а когда он поднял руку, чтобы прикурить сигару, я увидела, что костяшки его пальцев сбиты в кровь, будто он недавно дрался.

– Меня зовут Эвери Роу, – нервно облизнув губы, представилась я. – А вы кто?

Мужчина улыбнулся.

– Не нужно имен, девочка, – погрозил он мне пальцем. С соседнего столика донеслось чье-то ехидное хихиканье. – Я только скромный бизнесмен и всего-то.

Никаких сомнений, это контрабандист… Пока шла война, многие из наших моряков сообразили, что можно использовать свои навыки и знания, чтобы перевозить контрабандный товар мимо военно-морских блокпостов, и хотя война уже закончилась, противозаконную торговлю сворачивать не спешили. Правда, некоторые возобновили законный бизнес на острове, поскольку риск разоблачения был слишком велик.

Сначала я решила, что он чужак. «Чайка». Он и выглядел чужаком со своими яркими глазами и высокими скулами, но вскоре заговорил с особыми переливами, знакомыми не хуже шелеста волн.

– Вы с острова Принца, местный! – утвердительно сказала я.

Мужчина вальяжно развалился на стуле и хитро улыбнулся.

– Я жил здесь в молодости, – подтвердил он. – Я знал твою мать еще до… несчастного случая. Она была самой красивой девушкой в Новой Англии.

Он выпустил густой клуб сигарного дыма, пристально меня изучая. На его лице застыло выражение мягкой грусти, словно он вдруг вспомнил свою юность. Мне стало интересно, был ли одним из многочисленных поклонников матери.

– Знаешь, – произнес он, наклоняя ко мне голову, – а ты совсем на нее не похожа.

Я нахмурилась, он рассмеялся и наклонился ко мне.

– Что ты здесь ищешь?

– Мне нужны сведения, – ответила я, тоже подавшись вперед. – Меньше года назад одно судно причалило к маленькому острову в южной части Тихого океана. Остров Ховелл. Моряки с этого судна уничтожили племя, которое там жило. Я хочу выяснить о них что-нибудь.

– О племени?

– О моряках.

– Зачем?

– А вы как думаете? Они убили невинных людей.

Закатив глаза, контрабандист снова откинулся на стуле.

– Дикари… С какой стати тебе за них переживать? Ты ведь не одна из тех дамочек, что помешаны на социальных реформах? Что ты собираешься сделать? Устроить женский митинг? Протест в городском сквере?

Я глубоко вздохнула.

– Те дикари, как вы их называете, были заколоты. Все – старики, женщины, дети. Их убили, а тела сбросили в море.

– Трагедия, конечно. Но на что тебе те парни, которые это сотворили? – спросил он, пожимая плечами. – Ты собираешься призвать их к ответу?

Я немного помолчала, задумавшись.

– Да, что-то в этом роде.

Контрабандист разглядывал меня, кончик сигары светился в темноте красным огоньком.

– Ты никогда не бывала на китобойном судне.

– Нет, конечно.

– И ты не знаешь, на что это похоже, – начал он, потирая свои разбитые костяшки. – Времена, когда мужчина мог прокормить свою семью, зарабатывая на китовом жире, кончаются. Разумеется, они твердят, что надо плыть на север, в Арктику, искать китов. Возможно, киты там найдутся, но корабли застревают во льдах. Многие китобойные суда возвращаются в порт такими же пустыми, что и в день отплытия. Поинтересуйся как-нибудь, что случается с человеком, который три года охотился впустую? Он потихоньку сходит с ума в океане. Впадает в отчаяние. Зачастую спивается. Я не оправдываю то, что они сделали, китобой должен убивать китов, но если его как следует прижало, он может начать использовать свой гарпун как придется.

В его словах я уловила обвиняющие нотки и откинулась на стул.

– В этом нет моей вины, – сказала я спокойно.

Контрабандист пожал плечами.

– Я такого и не говорил.

Я оглянулась на других мужчин в баре. Многие прекратили разговоры и прислушивались к нам. На их лицах проступила затаенная злоба.

– Вы, может, и нет, зато остальные… – я понизила голос.

Контрабандист проследил за моим взглядом и посмотрел на тех, кто с каменными лицами слушал наш разговор. Они тут же отвернулись, занявшись своей выпивкой.

– Ну, я и не китобой, так? – усмехнулся он. – Эти моряки думают, что в их неудачах виновата твоя бабушка, но это просто оправдание.

Он наклонился и посмотрел на бармена, который, низко опустив голову, разливал напитки.

– Взгляни на Ливина, – произнес он тихо. – Дурак потерял руку, сунув ее в лебедку, а винит в этом твою бабушку. А где была его голова, когда помощник капитана объяснял, что надо делать?

Он пожал плечами.

– Магия твоей бабушки сделала людей избалованными и ленивыми. Пора проснуться, даже если их ждет горькое разочарование. Они не могут спать вечно. И, кроме того, хочешь знать настоящую причину, по которой они не смогут больше зарабатывать на китобойном промысле?

Его длинный, в ссадинах, палец едва не уткнулся мне в лицо – словно пистолет наставили.

– Слишком мало кораблей и слишком мало китов. Если твоя бабушка не может с помощью заклинаний вызвать китов из их укрытий, ее магия никуда не годится. И даже если бы могла, через несколько лет китовый жир сильно цениться не будет.