Нежеланная императрица, или Постоялый двор попаданки - Ксения Мэо

Джина! Моя подруга и… дочь Альфреда! Я судорожно глотаю воздух, едва не выдав себя. Что за письма? О чём они говорят⁈

— Тогда наш заговор можно будет выполнить, — рокочущим довольным голосом отвечает Альфред.

Голова начинает гудеть, будто кровь хлынула к вискам. Заговор? Мурашки колючие катятся по спине.

— Когда это случится, отец? — с горячим придыханием спрашивает женский голос. — Мне уже не терпится! Мы так долго к этому шли!

Я прижимаю руку к губам, чтобы не выдать себя.

Что-то ломается внутри. Всё, что я знала о дворце, переворачивается с ног на голову.

— Сначала нужно подставить Аделину, — говорит Альфред, размеренно, будто пересказывая уже обговорённый план. — Эта курица всё равно ничего не поймёт.

Курица⁈ Это я-то⁈

Но факт — они говорят обо мне.

Кровь стынет в жилах.

— Потом твой выход, Джина, — деловито продолжает Альфред. — Отравишь императора, и мы взойдём на престол.

Я вцепляюсь в полку так, что ногти царапают дерево.

— Вместе, отец, — голос Джины звенит от восторга и нетерпения.

— Конечно, дочь моя, — Альфред мягко смеётся. — Я стану регентом, и мы разделим бразды правления.

Нет. Нет, это не может быть правдой! В ушах поднимается гул крови.

Я должна рассказать Эдварду. Срочно! Он вот-вот должен вернуться во дворец!

Я осторожно делаю шаг назад, но половица предательски скрипит. Всё мгновенно замирает.

— Чш-ш! — зловеще шипит Альфред.

Они поняли, что здесь кто-то есть! В душе разгорается паника, сжимает горло холодными пальцами. Я должна бежать!

Я со всех ног бросаюсь к выходу, но сзади раздаётся резкий голос Альфреда:

— Кто здесь⁈

Я не отвечаю, бегу к двери, выскакиваю в коридор.

И бегу. Мне нужно к мужу! Сказать, что против него готовится заговор! Предупредить!

Коридоры пусты. Никого. Ноги в кожаных ботильонах для верховой езды цокают по каменным плитам. Подбираю юбки как могу, но они все равно мешают сделать широкий шаг! Поворот. Коридор тянется, как змей, пустой и тёмный. Тяжелые шаги Альфреда с металлическим звоном эхом повторяют мои и отдаются от каменных стен. Дыхание сбивается. Паника затапливает душу.

Лестница в покои мужа! Наверх.

Я знаю, куда нужно добежать.

Эдвард всегда приземляется на верхнем балконе. Если доберусь туда, спасусь. Эдвард не даст меня в обиду и выслушает!

Я взлетаю по лестнице, но за спиной все ближе и ближе шаги Альфреда. Я не оборачиваюсь, бегу как могу, но уже чувствую, что мне не уйти.

Дыхание рваное, сердце грохочет в груди.

Мне остается один последний марш. Последний рывок, небольшая площадка — и дверь в императорскую спальню. Добежать бы!

Я успеваю поставить ногу на верхнюю ступень, и вдруг грубая мужская рука резко хватает меня за запястье. Рывком разворачивает.

Альфред прожигает меня полным ледяной ненависти взглядом, но лицо холодное, в глазах расчетливый блеск.

Я открываю рот, чтобы закричать, но он дёргает меня на себя и шепчет тихо и холодно:

— Ты слишком много знаешь.

Рывок — и мир кружится. Все летит вверх тормашками вместе со мной.

Лестница мелькает перед глазами. В какой-то момент голову пронзает острейшая боль, кажется, я слышу хруст собственного черепа, а потом наступает тьма.

Густая, непроглядная тьма.

49

Эдвард

Ночь. Лишь единичные огоньки в редких деревеньках или городках проносятся подо мной и остаются далеко позади. Свистящий в ушах ветер. Ледяной воздух обтекает меня плотным потоком. Но драконы не боятся холода. Тем более, когда в груди у них пожар.

Я погружен в мысли и не замечаю, когда мои когти уже вгрызаются в перила балкона. Я пролетел полстраны туда и обратно и должен быть совершенно вымотанным, но во мне опять просыпается неуёмная жажда действия.

Но надо действовать осторожнее, чтобы не спугнуть подлинного преступника. Он должен пребывать в полной уверенности, что я всё еще подозреваю жену в измене.

Мне срочно надо переговорить с Фарквалом, но так, чтобы о беседе не прознали заговорщики. Я слишком расслабился за последние годы, потерял бдительность. Моя самоуверенность позволила прорасти семенам заговора у меня под боком.

За свою жизнь я не боюсь, но Аделина… Как бы она ни хорохорилась и не огрызалась — она человек, а значит, злодеям избавиться от нее не составит труда. Черт побери! Да если бы меня сегодня какое-то предчувствие не привело в Зеленую, то…

Отгоняю страшные мысли. Тут надо мыслить холодно и трезво. Собираюсь.

Кому из соратников я могу доверять? Пожалуй, лишь Фарквалу. Достаю из секретного ящика стола шкатулку с заряженными драгоценными и полудрагоценными камнями в оправе. Это переговорные артефакты.

Таких сейчас не делают. У меня в шкатулке то, что осталось. Они уже совсем слабые. Заряда хватит на полминуты, поэтому надо четко сформулировать запрос. Беру черный опал в серебряной оправе-паутинке, согреваю в ладони и представляю Джозефа Фарквала.

Внутри камешка вспыхивает красный огонек. Сигнал услышан. Где-то там Джозеф держит заряженный камень. Даю ему пару минут, чтобы уединиться, и бросаю в камень короткое сообщение-приказ:

— Встретимся в нашем месте через полчаса. Избегай слежки.

Тресь! Камень разваливается на несколько обжигающих руку частей. Послание доставлено. Прячу шкатулку в стол, бесполезные теперь осколки бросаю в камин. Выхожу на балкон и снова принимаю форму дракона.

* * *

Через полчаса я сижу в секретной комнате в таверне «Коготь дракона». Таверна расположена в не самом благополучном районе столицы, и это неплохое прикрытие для ведения секретных дел. Например, для общения с тайными агентами.

Мы не раз с Фарквалом встречались здесь с разведчиками. Хозяин, который многим мне обязан, предлагает вина и угощений, но я так напряжен, что и подумать не могу о питье или закуске.

Вскоре появляется начальник тайной канцелярии. Он садится напротив и ждет, прекрасно понимая, что просто так, без каких-то вестей, я бы не вытащил его в это место.

Кратко излагаю суть произошедшего сегодня и мои догадки. Фарквал слушает внимательно и обеспокоенно хмурится. Потом какое-то время молчит. Наконец делится тем, что сам успел выяснить:

— Ваше Величество, все ниточки, какие были, ни к чему не привели. Но недавно кое-что интересное всё же произошло. Ко мне попало ходатайство вдовы Шервуда о назначении пенсии по потере кормильца.

— И что в этом такого? — не сразу понимаю, к чему он клонит. — Она имеет право на пенсию.

— Вы абсолютно правы. Но. Госпожа Шервуд затребовала повышенную пенсию, на какую могла бы рассчитывать разве что вдова