Бунт на «Баунти» - Джон Бойн

– Возможно, отправиться с вами следовало бы мне, капитан, – сказал этот лизоблюд. – Кораблем смогут распорядиться мистер Фрейер с мистером Эльфинстоуном. Зачем вам брать с собой Турнепса? Он всего лишь слуга.

– И очень хороший к тому же, – ответил капитан, хлопнув меня по спине, совершенно как собственного сына. – Мастер Тернстайл будет носить за мной корзину с образцами растений. А вы нужны мне здесь, Флетчер. Последите за тем, чтобы команда занималась ремонтными работами. Я не хочу задерживаться в Африке дольше необходимого, даже при том, что она позволяет нам приятно отвлечься на пару дней от наших забот. Мы и так потеряли немало времени.

– Хорошо, сэр, – со вздохом согласился мистер Кристиан.

Смерить его самодовольным взглядом я, хоть и очень хотелось, не решился, поскольку понимал: пройдет недолгое время – и мистер Кристиан воздаст мне за него сторицей. Я знал, что ему хотелось бы задержаться здесь подольше, – по кораблю поползли слухи, что он успешно заигрывает с одной местной девкой. Я уже понял, что он за птица, будьте уверены.

Под сходнями нас ожидала карета, и вскоре мы с капитаном катили по пыльным улицам, оставив тень корабля позади.

– Вы упоминали о сэре Джозефе, капитан, – через несколько минут сказал я, повернувшись к нему от окна, за которым проплывали непривычные для меня картины.

– Да, упоминал.

– И не один раз, пока мы плыли. Могу я спросить, кто это?

Он удивленно посмотрел на меня, улыбнулся:

– Мой дорогой мальчик, неужели ты никогда не слышал о сэре Джозефе Банксе?

Я потряс головой и ответил:

– Нет, сэр. Ни от кого. Не считая вас, конечно.

По-видимому, моя неосведомленность несколько ошеломила его.

– Помилуй, я полагал, что каждый мальчик твоих лет знает, кто такой сэр Джозеф, и преклоняется перед ним. Это великий человек. Один из величайших. Не будь его, мы здесь не оказались бы.

На миг мне представилось, что капитан ставит его в один ряд со Спасителем, но, разумеется, это было глупой фантазией, и потому я молчал, просто смотрел на мистера Блая и ждал продолжения.

– Сэр Джозеф – первейший ботаник Англии, – наконец произнес он. – Ха! Я сказал – Англии? Мне следовало сказать – мира. Блестящий коллекционер редких и экзотических растений. Человек великого вкуса и ума. Он заседает в многочисленных правлениях и комитетах, снабжает мистера Питта советами по множеству вопросов общественной жизни и сохранения природы, как снабжал ими и Портленда, Шелборна и Рокингема. Ему принадлежит масса оранжерей, он ведет переписку со знающими ботаниками всего белого света и, как говорят, держит – чтобы отвечать на их письма – дюжину секретарей. Но самое главное, это он высказал мысль о необходимости нашей миссии.

Я кивнул, смущенный своим невежеством.

– Понятно, – сказал я, наклонившись вперед. – Выходит, человек он прославленный. Но, капитан, можно мне задать еще один вопрос?

– Можно.

– Наша миссия… в чем она состоит?

Капитан удивленно уставился на меня, потом расхохотался и покачал головой.

– Сколько времени ты уже провел на борту «Баунти», мой мальчик? Пять месяцев, верно? И ты каждый день стоял у моей каюты, а то и в ней самой, слушал разговоры офицеров и матросов и теперь говоришь мне, что не знаешь, в чем состоит наша миссия? Как можешь ты быть настолько несведущим? Или ты разыгрываешь меня?

– Прошу прощения, сэр, – сказал я, выпрямляясь, лицо мое раскраснелось от смущения, – я вовсе не думал поставить вас в неловкое положение.

– Нет, прощения должен просить я, – быстро ответил он. – Право же, Тернстайл, я не собирался посмеяться над тобой. Я лишь хотел сказать, что со времени отплытия этот вопрос должен был приходить тебе в голову многое множество раз, однако ты до сего дня ни разу его не задал.

– Я не люблю задавать вопросы, сэр.

– Не задавая их, ничего не узнаешь. Наша миссия, дорогой мой мальчик, имеет огромное значение. Тебе несомненно известно, что Англия владеет в Вест-Индии колониями, которые населены рабами?

Я и о них ничего не знал, а потому проделал единственное, что представлялось мне разумным в тех обстоятельствах, – кивнул и сказал, что мне это известно.

– Ну-с, – продолжал капитан, – рабы, они… безотносительно к их варварской природе, они все-таки люди и хотят есть. Что касается денег, которые Корона расходует на их содержание, точных цифр я не знаю, однако они весьма велики. Так вот, несколько лет назад, когда капитан Кук и я совершали плавание на борту «Решимости», мы привезли в Англию различные образцы растений, в том числе и съедобных, которые обнаружили на южных островах Тихого океана, одно из них известно теперь как хлебное дерево. Растение удивительное. Плоды походят на… на кокосы, если ты знаешь, что это такое, и растут на деревьях. Превосходный источник питательных веществ и почти не требующий ухода. Нам предстоит собрать столько тысяч саженцев этого дерева, сколько удастся, а на обратном пути доставить их в Вест-Индию, там их высадят, вырастят, и это избавит Корону от значительных трат.

– И позволит держать людей в цепях, – сказал я.

– О чем ты? – удивился он.

– Цель нашей миссии – удешевить содержание обращенных в рабство людей.

Прежде чем ответить, капитан некоторое время смотрел на меня, недоумевая.

– Ты говоришь, что… нет, Тернстайл, я тебя не понимаю. Ты считаешь, что кормить людей не обязательно?

– Да нет, – ответил я и потряс головой. Он был не из тех, кто мог уяснить ход моих мыслей, – слишком хорошо образованный и принадлежащий к слишком высоким кругам.

– Я рад, что наконец выяснил все, и только. Значит, большую каюту вскоре наполнят саженцы хлебных деревьев, так?

– Да, как только мы наберем их. То, что мы делаем, очень почетно, Тернстайл, – сказал он и покачал пальцем перед моим лицом, как будто с грудным младенцем разговаривал. – Когда-нибудь, в старости, ты будешь вспоминать об этом и рассказывать внукам. Не исключено, что к тому времени и собственные их рабы будут питаться плодами хлебного дерева, и это позволит тебе гордиться нашими свершениями.

Я кивнул, хоть и не питал в этом уверенности. Потом мы какое-то время ехали в молчании, я смотрел в окно кареты, радуясь возможности видеть, разнообразия ради, что-то ничем не похожее на огромный синий простор океана. В то же самое время эта местность, зеленая и гористая, не оправдывала моих надежд, в ней мало было дорог или селений, в которых я мог бы укрыться.

Мы остановились посреди маленькой деревни, где наша карета – и еще одна, уже стоящая там и столь же роскошная, – выглядела неуместной; впрочем, при нашем появлении из деревенской харчевни вышел, раскинув в стороны руки и приятно улыбаясь, и направился к нам некий человек.

– Вильям, – сердечно воскликнул он, – как я рад, что вы сумели приехать!