Русский сонм. Игры морока - Екатерина Белецкая

– Только, пожалуйста, не ядовитую, – попросил Кир. – Когда мне снимать личину?

– Дома, конечно. Я из метаморфозы тоже дома… блин… выйду. На меня и так уже из соседней машины пялятся. – Скрипач потянул через голову платье. – Да-да, ну конечно… – Он погрозил в окно кулаком. – Сейчас я вам стриптиз тут буду устраивать. – Под платьем у Скрипача, разумеется, была майка. – И нечего сигналить! – строго добавил он. – Уже переодеться спокойно честной девушке нельзя…

– Жрать хочешь, честная девушка? – спросил Кир. – Если хочешь, то сзади, под стеклом, есть салат и овощное рагу. А еще я конфеты купил. Вкусные.

– Отлично, – обрадовался Скрипач. – А то мы точно в пробку встрянем, так я хоть не такой злой буду…

До «работы» он, конечно, не ел – это и понятно, ведь территорию клиники ему пришлось проходить в ускоренном режиме и прятаться.

– Тогда ешь. – Кир немного прибавил скорость. – Нет, ты посмотри, нахал какой, – пожаловался он на водителя машины, который двумя минутами раньше сигналил. – Не отстает.

– Гонки не устраивай, незачем светиться. – Скрипач поморщился. – А что нахал, это да. Визио ему мало с голыми девками?..

* * *

На подходах к квартире они оба поняли, что там явно находятся не только свои. Скрипач прислушался – действительно, посторонний голос. Ри с кем-то разговаривал, точнее – что-то спрашивал. Собеседник отвечал короткими рублеными фразами, а потом вдруг смолк, осекся. Фэб – теперь уже не Ри, а Фэб – что-то произнес, но они оба не поняли что – работала шумовая защита.

– Снимай личину, – приказал он Киру. – Секунду…

Файри сдала позиции без звука, и через полминуты к двери они оба подошли уже в обычном виде. Кир с тревогой глянул на Скрипача, тот успокаивающе поднял руку.

– Там… подожди. Нет, там никакого криминала, но у нас в гостях явно посторонний мужик, и говорят они уже долго. Интересно.

Кир кивнул.

Вошли.

– …что именно находится в вашей компетенции, а что нет, – донесся до них раздраженный голос Ри. – Ворон, вы понимаете, чем сейчас рискуете?

– Остаться заложником, – ответил незнакомец. – Но лучше стать заложником, чем спустить это все на тормозах.

– Вы не представляете, на что обрекаете себя. – Голос Ита был глух и бесстрастен. – Мы были заложниками. Поверьте, это не просто страшно. Это…

– Это значит – остаться здесь, и все. Я бы и так остался, я люблю этот мир и видеть не могу то, что тут в результате…

– Вы не понимаете! – взвился Ри. – Остаться?! Всего лишь остаться?! Да как же! Нет, дорогой мой, приготовьтесь к тому, что вас будут травить, как зверя, и убьют при первой возможности. Мы через это прошли, мы знаем, о чем говорим.

– Но они не справляются! И не справятся – раз начали сюда пускать чужие группы! Несколько месяцев назад сюда пришли рауф, четверо, и до сих пор где-то бродят. Потом пустили вас. Может быть, еще кого-то пустят.

– Кто эти рауф? – Жесткий, требовательный голос. Ри явно зол и этого не скрывает.

– Я не знаю! Это не в моей компетенции! Имейте совесть, я пришел сюда сам, добровольно, я могу открыться, чтобы вы проверили, а если не верите, так берите меня под воздействие! Делайте со мной все, что вам угодно!

– Зачем? – резонно поинтересовался Ит. – Что это даст?

– Я могу предоставить информацию. Дополнительную информацию, может быть, она вам поможет.

– Вы не поняли. – В голосе Ита звучал металл. – Что это даст лично вам? Для чего вы это сейчас делаете?

– Я… о боже… Я сумел заключить сюда долгосрочный контракт. На пятьдесят лет. Пять лет назад. И сейчас… ко мне должна приехать жена. И сын.

– Так.

– И я не хочу, чтобы он…

– Вот я тебе говорил, гений, что всегда и везде надо искать личные интересы. – Ит невесело усмехнулся. – В этом вся суть и есть – эгоизм, эгоизм, эгоизм и еще раз эгоизм. Мир он любит, послушайте его только. Что, Ворон, хороший контракт, да? Представляю, сколько вам накинули и Официалка, и Молот за участие в проекте… Что, так? Или не так? Будете продолжать заливать нам про патриотизм?

– Буду, потому что мир этот я действительно люблю. – Голос собеседника обрел твердость. – Он раньше был совсем другим. Я… первый раз я попал сюда еще во время службы в дипломатическом отделе, и меня действительно словно что-то ударило, когда я тут очутился. И потом… я хотел… я действительно очень хотел…

– Не врет, – констатировал Фэб. – Простите, можно задать вопрос?

– Слушаю.

– Ворон – это кличка?

– Нет, это моя фамилия. Илья Ворон, в данный момент – старший офицер отдела Слияния. Работаю в проекте «Лупа». Работал… до сегодняшнего дня.

– И продолжаете работать, – остановил его Ит. – Не надо, Илья. Если вы не хотите неприятностей, не надо. Лучше возвращайтесь в посольство и постарайтесь забыть про визит сюда…

– Вы не понимаете!!! Мой сын… Господи… Он очень одаренный мальчик, ему четыре! Это… оно повсюду! Я пытался… оно повсюду, и он… оно его… Гришка… оно же убьет Гришку в момент!.. Оно не терпит таких детей, как вы не понимаете!.. Я хотел… хотя бы до возраста согласия, до семи… если что случись… воссоздание… но они… Через месяц их привезут сюда… насильно… и жену, и сына… Да что же вы за… за люди!.. Как можно… такой бессердечной скотиной быть!.. Да помогите же…

– Успокойтесь, – попросил Фэб. – Дать вам воды?

– К черту воду… она что, поможет мне спасти сына?..

– Рыжий, Кир, не стойте там, заходите, – позвал Ит. – И воды ему принесите кто-нибудь действительно.

В комнате обнаружилась следующее: за столом сидели Фэб, Ри и незнакомый мужчина. Одет в форму Официальной, невысокий, коренастый, темноволосый. Кир подумал, что этот тип людей ему знаком и что они, по его наблюдениям, всегда более чем спокойные и выдержанные, вот только этот мужчина, видать, дошел уже до последней степени отчаяния. Сейчас он сидел, сцепив руки так, что костяшки пальцев побелели, и отрешенным взглядом смотрел на стакан с водой, который перед ним поставил Ри. Ит и оба Мотылька расположились в кресле, причем Ит сидел на краешке, а Мотыльки – у него за спиной.

– Часть разговора мы слышали, – Скрипач плюхнулся на второе кресло. – Простите, Илья, а почему вы так уверены в том, что сказали? Почему вы решили, что это… ммм… существо обязательно убьет вашего сына? Может быть, оно его не тронет?

– Потому что оно – тронет, – хмуро произнес тот в ответ. – Я отлично знаю, кого оно трогает, а кого нет.

– И кого же оно трогает? – поинтересовался невзначай Ри.

– Странных. – Ворон наконец взял стакан и отпил глоток. – Служба отслеживает этот процесс с самого начала. Так вот, оно убивает странных – причем именно тех, кто способен к организации и работе с массами. В любом виде – от политики до творчества.