Русский сонм. Игры морока - Екатерина Белецкая

– Это точно? – Ри прищурился.

– Да, это точно. Сейчас тут живет уже второе поколение, которое не способно вообще ни на что, потому что все общество на всей планете состоит только из тех, кого Аарн называют пашу. Вы знаете, что это такое?

– Да, знаем, – кивнул Фэб. – Люди, лишенные духовного созидательного начала. Которые способны максимум поддерживать чужие начинания, но создать свои априори не могут. Просто природой не заложено. Они не плохие…

– А я и не говорил, что они плохие, – скривился Ворон. – На них общество держится, и это правильно. Но… общество не имеет права состоять только из них. Вы вообще понимаете, что тут происходит?

– Честно говоря, не очень, – признал Ри.

– Объясню сейчас. О законе Ралье вы слышали?

– Конечно, – кивнул Фэб. – Чем больше становится социум, тем больше в нем появляется потомства. Существует ряд сходных прогрессий, которые…

– Ну да, ну да. Так и есть. А что наступает потом, согласно тому же Ралье?

– Регресс, разумеется, – Ри задумался. – Как раковая опухоль, верно? Сначала бурный рост, а потом опухоль настолько истощает ресурсы организма, что он погибает.

– В точку, – кивнул Ворон. – Никто не знает, почему после подключения данной линзы к Терре-ноль тут это началось. Предположений было много, но они себя не оправдали.

– Что это за существо? – Ит встал. – Что это вообще такое, вы можете объяснить толком?

– Нет, – покачал головой Ворон. – И никто не может. Оно… оно сродни демиургам, как мы понимаем, потому что оно всемогуще. Оно действительно повсюду, потому что, согласно нашей статистике, оно запросто может одновременно сломать шею одному ребенку в Азии, десятерым в России и семерым в Штатах… и сотне где-то еще. Это достоверные данные.

– Об источниках не спрашиваю, и так все ясно. – Ит прошелся по комнате, остановился у окна. – А почему – Морок?

– Потому что оно действительно связано с Макеевым. Есть предположение, что это и есть сам Макеев, но именно что предположение. Бездоказательно. Вы думаете, никто не интересовался? И вождя-академика эксгумировали, и всю родню его оставшуюся проверяли – нет, все чисто. Дом, в котором он жил, сейчас музей. Экскурсии ходят, детям про доброго дедушку Золотую Маковку рассказывают… – Он скривился. – Никакой мистики в его доме нет, спирит-хантеры там тоже бывали, подтвердили, что все прозрачно.

– Я так понимаю, что люди со способностями тут все-таки имеются, – заметил Кир. – Мы тут надысь познакомились с хорошей поэтессой, потом спирит-хантеры эти самые, да? То есть он что, не всех убил?

– Тех, кого надо было, он убил. Эти… эти ему не опасны. Нам так кажется, что не опасны. Они не лидеры, они не талантливы. То есть талантливы, но избирательно. Не для всех. Понимаете?

– Не очень, – хмыкнул Ит.

– Объясняю. Есть таланты, которые могут «поднять» разве что десяток людей за всю свою жизнь. Это типа вашей поэтессы, видимо. Есть – которые могут «поднять» сотню. Тысячу. Десять тысяч. Сто. Миллион. Понимаете?

Ри кивнул.

– Тех, которые мало поднимают, он просто калечил. И калечит. Он их щадит. А убивает он тех, кто… я думаю, что от сотни.

– Зачем? – резонно спросил Фэб. – Ворон, зачем он это делает?

– Не знаю. – Ворон опустил голову. – Я не знаю.

Ри задумался. Встал из-за стола, потянулся, хрустнув суставами, зевнул.

– Так… – произнес он в пространство. – Народ, есть предложение продолжить за ужином. Ворон, вы сможете рассказать о том, что еще знаете, а также о том, что конкретно предпринимала Служба для предотвращения ситуации?

– Что знаю, расскажу, – хмыкнул тот в ответ. – А Служба… ничего не предпринимала. По одной простой причине. Когда кто-то из сотрудников заикался про то, что надо что-то предпринять, его на следующее утро находили со сломанной шеей. Точно как тех детей.

* * *

– Собственно, у нас два варианта. – Скрипач вытащил из пакета булочку, понюхал, скривился – пахло какой-то химией. – Первый – плюнуть на это все, в том числе и на корабль, и немедленно уходить. Через транспортную. И второй – остаться и попробовать разобраться. Я прав?

– Прав, – подтвердил Ри. – Не буду скрывать, первый вариант мне импонирует гораздо больше.

Ворон молча смотрел на них. К еде он так и не притронулся, даже коробку не открыл – Ит подумал, что это, к сожалению, показатель. И еще какой. Не голодал ты, мужик. Никогда. И настоящую цену той же еде не знаешь. Эту бы коробку Скрипачу и ему, да во время двадцатилетней войны, да на авиационную базу… какой праздник бы получился. А то ведь как… На двоих, на сутки – полбуханки серого хлеба, черт-те из чего сделанного, волглого, влажного, и две банки самых поганых рыбных консервов. И это – летному составу, элите, считай. Персоналу не доставалось консервов, персоналу доставался хлеб, сахар и яичный порошок, который шел за лакомство. Обычной каше, овсяной, самой простецкой, тогда радовались, как манне небесной. И до сих пор это сохранилось. И Ри, и Джессика, и Берта, и Кир, и они оба к еде относились… можно сказать, что и трепетно. А выбрасывать еду – было вообще кощунство, подлость.

– Гений, может быть, мы все-таки поработаем? – предложил Ит. – Несколько вариантов уже имеются, и мне кажется, что попробовать можно.

– Ит, спустись с небес на землю, пожалуйста, – попросил Ри. – Как ты думаешь, Официальная эти варианты не рассматривала? В жизни не поверю. Ты, как понял, сейчас говоришь о спирит-хантерах и…

– Я больше чем уверен, что она проверила. Но я имел в виду несколько иную проверку. – Ит задумался. – У нас, скажем так, было несколько случайностей, которые выводят на что-то новое.

– Можно? – Тринадцатый поднял руку. До этого он сидел у Ита на коленях и ел приготовленную Скрипачом специально для него еду – сладкую разваренную пшенку с мелко порезанной курагой. – Ит сейчас совершенно прав. То, что со мной случилось, действительно уводит нас в сторону. Например, этот кабинет. Дальше – метро, которое проверяли Брид с Киром. И еще ряд направлений, которые Официалка не смотрела, просто потому, что не на что было смотреть.

– А что в метро? – поинтересовался Ворон.

– В метро есть так называемое направление движения, – пояснил Ри. – У вас, в отличие от Сода, нет точек-порталов; по сути, тут вся Москва является огромным порталом, но согласно нашим исследованиям внутри портала существует структура, которая состоит из статичных и движущихся элементов. Тут, на Апрее, элементы частично визуализированы, как у меня получается.

– Как? – не понял Ворон.

– Ну вот как есть. Высотки, на которые опирается система, башни в Центре, еще ряд зданий – это неподвижные части структуры. И направление движения – транспортные потоки, метро… – Ри пожал плечами. – Пока что это теория, я не считал толком, некогда было.

Ит с интересом повернулся к нему.