Соло - Джил Мансел

— Крохотный шанс, — строго повторила Тесса, но Эдам радостно улыбался.

— Ха, как раз такие ситуации я больше всего и люблю! Как насчет небольшого пари? Тридцать три к одному, что в конце концов я получу эту девушку!

— Я тут… устраиваю небольшую вечеринку, — небрежным тоном сказала Холли, изо всех сил стараясь, чтобы ее слова прозвучали так, словно вечеринки она устраивает постоянно. Поскольку Макс, по всей вероятности, не собирался в ближайшее время никуда ее приглашать, Холли решила использовать хитрый прием, описанный в журнале «Космополитен», — применить смену ролей. В журнале, который она украдкой читала под прикрытием администраторской стойки, говорилось, что ни один мужчина, претендующий называться воспитанным, даже не подумает отклонить такое приглашение. — Только самые близкие друзья, чудесные блюда и особенное вино, которое я специально приберегала…

Максу, который по уши увяз в работе, читать «Космополитен» было некогда. Даже не взглянув на Холли, он сказал:

— Очень любезно с твоей стороны, но боюсь, что я не смогу. Извини.

— Почему? — взвыла Холли. От легкого налета изысканности в ее манерах не осталось и следа. — Черт побери, Макс, я ведь тебе даже не сказала, когда будет вечеринка!

На этот раз он посмотрел на нее взглядом человека, уставшего от светской суеты, но всеми мыслями оставался сосредоточен на тонкостях сюжета, который как раз сейчас обдумывал.

— И когда она? — машинально спросил Макс.

— В четверг, — ответила Холли, ломая сцепленные за спиной пальцы. Затем, видя, что Макс колеблется, быстро выпалила: — Или в пятницу. Когда тебе удобнее.

— Извини, — повторил Макс, снова переводя взгляд на экран своего компьютера. — Боюсь, я действительно не смогу. Работа поджимает, — добавил он и постучал пальцем по экрану. — Приходится еще и сверхурочно работать.

— Ты никогда не работаешь сверхурочно, — с упреком возразила Холли. — Ты работаешь несколько часов в день и отдыхаешь, когда захочешь.

Макс, который был настолько поглощен своим новым проектом, что даже не заметил, насколько сильно пострадала гордость Холли, просто пожал плечами. Как можно тратить время на какие-то скучные вечеринки, когда вот-вот родится сценарий, который станет просто вершиной кинематографа? Кроме того, чем раньше он его закончит, тем скорее снова завоюет любовь и вечную благодарность Франсин…

— Мне надо работать, — строго произнес он. — Это важнее.

К своему стыду, Холли почувствовала, что глаза ее наполнились слезами. Она успела прочитать на мониторе набросок сюжета и сразу догадалась, почему Макс оказался вдруг так сильно поглощен этим проектом. Он явно все еще без ума от Франсин Лалонд, конкурировать с которой Холли даже не надеялась. Это жестоко, досадно и очень, очень несправедливо.

— Еще бы, — произнесла она, закусив губу, чтобы сдержаться. И, повернувшись, чтобы уходить, добавила: — Надеюсь, что и для нее это так же важно, как для тебе.

— Разумеется, — проговорил довольный Макс, который так был погружен в свои собственные мысли, что даже не задумался над косвенным намеком Холли на Франсин. — Не волнуйся, Холли. Все идет строго по плану.

…………………………………………..

Передавая картину Тессы одному из носильщиков, Росс чувствовал неловкость, словно он подбрасывал новорожденного ребенка на ступени приюта.

Королевская академия вся гудела, была забита людьми, словно Харродз[23] в первый день распродажи, почти каждый тащил картину приличного размера.

— Поосторожнее с ней, — сказал Росс, сунув десять фунтов носильщику. Носильщик подмигнул.

— Не беспокойтесь, хозяин. Буду нести так, словно она моя собственная.

После долгого обеда со своим старым другом Нико Колетто и двухчасовой прогулки по магазинам на Риджент-стрит и по торговой аркаде Берлингтон, где было оставлено немало денег, Росс вернулся в Академию. Лица, которые до этого светились надеждой, сейчас несли на себе черты подавленности. Кто стойко держался, а кто был откровенно разочарован. Те немногие счастливчики, чьи работы были приняты, явно об этом помалкивали. Насколько Росс заметил, почти никто не улыбался. Чисто случайно среди толпы, собравшейся в холле, Росс наткнулся на знакомого носильщика. Этого парня совершенно не трогала сложившаяся тут мрачная атмосфера, он приветствовал Росса, радостно подняв оба больших пальца вверх и широко улыбнувшись.

— Отлично, приятель. Вещь приняли.

Росс был доволен, но не удивлен. Он ни секунды не сомневался в том, что работа Тессы стоит того, чтобы ее показать. На обороте ее картины не надо было карандашом писать «Верх», как на той, что сейчас с недовольным видом протаскивали мимо него какие-то люди.

— Прекрасно, — сказал Росс и подумал, не ждет ли носильщик еще чаевых, чтобы принести картину назад. — Мне ее самому забирать, или ты мне ее принесешь?

Носильщик посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Да ты что, шеф, с Луны свалился? Наверное, первый раз тут? Картина теперь останется здесь до открытия выставки.

— Черт, ты шутишь! — воскликнул Росс. Вся идея заключалась в том, чтобы тайно привезти сюда картину, пока Тесса не встает с постели, и быстренько вернуть назад, чтобы никто не заметил ее отсутствия. Росс рассчитывал привезти Тессу на день в Лондон, чтобы она посетила Летнюю выставку и наткнулась там на собственную работу.

«Проклятье, — ругнулся он про себя. — Теперь надо придумывать оправдание, куда девалась картина».

…………………………………………..

— Прости, — сказал Доминик, — за то, что в прошлый раз не поверил, что ты знаменита.

Он остановился в дверях и поклонился. Тесса хихикнула.

— Как ты узнал, что я здесь?

— Прочел в газетах, конечно. Сейчас о тебе пишут больше, чем о членах королевской семьи. Так что я решил зайти проверить, снизойдешь ли ты до общения с простыми смертными.

— Я очень люблю общаться с простыми смертными, — заверила его Тесса, когда он доковылял до кровати и обнял ее. — Особенно с тобой. Сядь и расскажи мне все сплетни. Разобрался со своими женщинами?

Доминик скривился.

— А как ты думаешь, почему я здесь? Жена меня прогнала. Марина меня оставила. Джози, — с презрительной миной добавил он, — сбежала с необычайно бездарным художником из Сент-Ивза.

— Так ты совсем один?! — с притворным ужасом воскликнула Тесса. — Неужели нет справедливости в этом жестоком мире? Как же ты будешь жить?

Доминик стоически выдержал взгляд Тессы, поглаживая пальцами ее запястья с внутренней стороны.

— Я погружусь в работу, — грустно ответил он, — и приму обет безбрачия. Может быть, со временем — скажем, через семь или восемь лет — я встречу другую женщину и подумаю, не связать ли с ней свою жизнь, а пока…