Соло - Джил Мансел

— Прекрати, пожалуйста! — воскликнула Тесса. — Еще чуть-чуть, и я расплачусь. Сердце просто разрывается на части.

— Мое сердце уже давно разбито, — заверил ее Доминик с горестным выражением на лице. — Мне необходимо утешение, необходимо понимание. Я должен знать, что мои настоящие друзья все еще меня любят. Мне нужна…

— Не говори, — перебила его Тесса. — Дай сама догадаюсь. Крыша над головой.

— Ты не только невероятно толстая, — ответил он с ослепительной улыбкой, легко проводя рукой по ее большому животу, — но и невероятно добрая. Я знал, что ты меня не подведешь. Ой, он меня пнул!

…………………………………………..

— Я превращаюсь в старую деву, — заявила Холли в пятницу вечером. — Все мои друзья нашли себе пару. Ты, — она с упреком указала на Тессу, — прикована к этой чертовой кровати, и все, на что я могу надеяться в свой выходной, это замороженный карри и сериал «Коронэйшн-стрит».

— Ты же терпеть не можешь «Коронэйшн-стрит», — спокойно сказала Тесса. Холли явно даже в голову не приходило, что Тессе тоже может быть скучно, она ведь уже третью неделю лежит в постели, и единственное ее развлечение — это иногда сходить в ванную. Если Холли была расстроена, она хотела, чтобы весь мир знал об этом.

— Вот именно! — Холли выхватила из вазы гвоздику. Возбужденно отрывая лепестки, она раскидывала их по всей кровати. — Не любит! Не любит! Не любит! Что мне делать, Тесса? Пойти на вечерние курсы вязания?

— Лучше к Эдаму, — робко предложила Тесса, понимая, что сейчас для этого не самое подходящее время, но все равно решив рискнуть.

Холли засунула ощипанную гвоздику назад в вазу и поднялась, чтобы уйти.

— Ну уж нет, — бросила она. — Я еще не дошла до ручки.

— В таком случае, — усмехнувшись, произнесла Тесса, — завтра расскажешь, что случилось, когда Майк Болдуин узнал о том, что Дирдре сменила пол.

…………………………………………..

— Мой бог, этот домик стоит вообще на отшибе, — жаловался полчаса спустя Доминик.

— Извини, — сказала Тесса, сдерживая вздох. — Может, мне туда сбегать и построить вокруг несколько пабов и жилых домов?

Почувствовав, что она обижена, Доминик улыбнулся.

— Понимаю, понимаю. Я — неблагодарная скотина. Дело в том, что я совершенно не выношу одиночества. В прошлый раз ты была там.

— А теперь я тут. Если бы я переехала обратно в свой дом, — ехидно добавила она, — тебе бы пришлось за мной ухаживать. И еще мыть всю посуду.

Доминик, поняв, что над ним насмехаются, поморщился.

— Ладно, я не самая лучшая в мире нянька. Только, Тесса, я ведь в Бате никого не знаю, и мне так скучно…

…………………………………………..

— Я хочу, чтобы ты знала, что это была идея Тессы, а не моя, — безо всякого вступления заявил Доминик. — Так что на многое не рассчитывай.

Холли, которая и без того была не в самом радужном настроении, гневно на него посмотрела. Сарказм и оскорбления со стороны еще одного равнодушного мужчины — это как раз то, чего ей сейчас не хватало.

— Не обольщайся, — сердито сказала она. — Давай ближе к делу.

Доминик состроил гримасу.

— Очаровательно. Ладно, Тесса как-то случайно упомянула, что тебе скучно и одиноко. Я просто подумал, что, может быть, ты захочешь куда-нибудь сходить со мной сегодня вечером.

— С тобой? — произнесла Холли, вскинув от удивления брови.

— По словам Тессы, — с невозмутимым видом продолжил Доминик, — тебе больше не с кем.

— Я еще ей говорила, что не дошла до ручки, — грубо отрезала Холли.

— Так да или нет?

Сериал «Коронэйшн-стрит» манил ее аж целую микросекунду.

— Ну ладно, — сказала Холли, понимая, что еще пожалеет об этом.

Доминик ликовал.

— Так это значит да или нет? — снова спросил он, поддразнивая ее.

— Не наседай, остряк. Я же сказала — ладно.

Долгие годы многие женщины уличали Росса во лжи, так что теперь он считал себя умелым лгуном. Когда его ставили перед лицом доказательств, он твердо придерживался своего девиза: «Отрицать, отрицать и еще раз отрицать». И пока что такая тактика служила ему превосходно. Лгать было просто: стой подольше на своем, и в конце концов аргументы у обвинителя кончатся.

Но с Тессой так не получалось. Начнем с того, что она никогда не спорила, и если даже сомневалась в истинности его слов, то никак этого не проявляла.

Для Росса это означало, что, чем охотнее она принимала его объяснения, тем запутанней они становились.

— И так как Нико убежден, что этот его знакомый заинтересуется твоими работами, — говорил Росс, продолжая плести свою лживую сеть, — он спросил меня, не может ли он на время взять твою картину.

— Превосходно, — радостно откликнулась Тесса. — Только это не моя, а твоя картина. Твоя.

— Ну да… так вот сейчас этот знакомый в Америке, и даже Нико не знает, когда он вернется. Но как только это произойдет, он сразу посмотрит на твою — мою — картину, и Нико тут же ее вернет.

— Хорошо. Росс, не можешь дать мне вон ту книгу, что лежит на комоде?

— На это может уйти несколько месяцев, — осторожно прибавил он.

Тесса склонила голову набок. Она медленно и членораздельно произнесла:

— Это библиотечная книга. К тому времени ее уже надо будет вернуть. Не можешь дать мне ее сейчас?

— Я имел в виду картину, — сказал Росс, чувствуя себя немного неуютно.

— Мне уже надоела эта история! — крикнула Тесса и бросила ему в голову подушку. — Делай со своей картиной что хочешь! Дай мне только ту чертову книгу!

…………………………………………..

Несмотря на полное ухабов начало, вечер получился лучше, чем того ожидали и Доминик, и Холли.

Так как Доминик не имел собственного транспортного средства, Холли заехала за ним в домик Тессы. Холли не хотела, чтобы он подумал, что она хочет произвести на него впечатление, и нарочно оделась как можно проще: в однотонную, безо всякой отделки хлопчатобумажную рубашку цвета шалфейного листа, выпущенную поверх зеленых, но более темного оттенка джинсов от Фьоруччи. Минимум косметики, совсем чуть-чуть духов и непосредственная манера поведения дополнили ее имидж. Ее замысел Доминик разгадал сразу и с большим удовольствием постарался перещеголять ее во всех отношениях. Его мятая вязаная кофта и драные джинсы были по-настоящему старыми, косметикой он не пользовался, а что касается непосредственности, то в этом ему равных не было.

Словесная перепалка долго не продлилась. После нескольких бокалов, выпитых в крохотном, освещенном свечами баре в центре Бата, Доминику удалось пробиться сквозь многомильную линию обороны и узнать — к своему удивлению, — что Холли любит слушать живой джаз.