Цветы всегда молчат - Яся Белая

Джози вздохнула. И когда взглянула на Джоэла вновь, тот уже был полностью поглощен болтовней с Латоей, радуясь старой знакомой и, казалось, потеряв интерес ко всем остальным.

Джози почувствовала себя преданной, раздавленной, одинокой. В сердцах она сама сжала руку мужа, будто ища поддержки. И тут произошло преображение – этого невинного жеста хватило, чтобы Ричард засиял и показался ей вдруг очень красивым. То была утонченная, строгая, одухотворенная красота, перед которой броский Макалистер выглядел таким нарочитым и вульгарным.

Джози нежно и ободряюще улыбнулась мужу и заметила, что Ричард в шаге от того, чтобы, наплевав на приличия, расцеловать ее радостно и жарко.

– Сударь, я, конечно, понимаю, что ослепительная красота моей кузины способна лишить рассудка и заставить забыть о приличиях, но все-таки не потрудились бы вы объяснить, какими судьбами вас занесло в Глоум-Хилл? – Колдер покрутил в пальцах бокал и зло посмотрел на непрошеного гостя.

Джоэл с неохотой отвлекся от беседы с Латоей и бросил на хозяина замка такой взгляд, словно это не он, а тот явился к нему незваным. Однако ответил:

– В паре миль отсюда имение моего деда, которое недавно перешло ко мне. Я отправился посмотреть, как там дела. Но дороги у вас препаршивые! Тут на крыльях летать надо! У меня на экипаже даже рессоры просели!

– Искренне соболезную! – совершенно неискренне ухмыльнулся Колдер и добавил: – Но если я хоть что-то смыслю в механике, это не должно было вас остановить?

– И все-таки я предпочел остановиться – не люблю, знаете ли, рисковать! – заявил Джоэл.

– Вот как… Ну тогда, я думаю, вам следовало навести справки об обитателях этого замка. Знаете, в таких местах по шкафам прячутся не только скелеты, но и кое-кто похуже, – Колдер говорил вкрадчиво, с притворной дружественностью.

Джоэл хмыкнул:

– Я реалист и к тому же занимаюсь боксом. Так что как-нибудь справлюсь с грудой старых костей.

Сидящая рядом с ним Латоя одарила всех присутствующих такой надменной улыбкой, словно это она сама только что одолела страшное чудище.

Джози скривилась от ее гримасы и переплела под столом свои пальцы с пальцами Ричарда. На лице у него от этого сделалось какое-то странное выражение – умоляюще-счастливое.

После обеда к Джози подошла леди Грэнвилл и, поскольку дождь перестал, пригласила прогуляться в сад. Садик был небольшой, но очень уютный, и догорал сейчас последними яркими красками осени.

– Миссис Торндайк… – начала хозяйка Глоум-Хилла, но Джози перебила ее.

– Ах! Зовите меня Джози! – вскричала она, хватая леди Грэнвилл под руку.

Мифэнви, явно не ожидавшая такой страстности, слегка обомлела, но, мягко улыбнувшись, согласилась:

– А вы меня – Мейв!

– Как вам не страшно жить здесь?! – переходя на загробный шепот, проговорила Джози.

– Сначала было немного, но теперь я не променяю Глоум-Хилл на самые прекрасные дворцы! – искренне заверила леди Грэнвилл и, чуть помолчав, перешла к главному, что давно беспокоило ее: – У вас, как я понимаю, давнее соперничество с нашей Латоей?!

Джози презрительно фыркнула:

– Я бы не стала звать это соперничеством!

– И тем не менее разве вы не заметили ее повышенного внимания к вашему мужу?

– Какая глупость! – Джози сама не верила в то, что сейчас говорила. – Вряд ли у нее есть шанс заинтересовать его!

– Она заинтересовала Джоэла Макалистера, а уж он-то цену себе знает, – Мифэнви посмотрела на нее пристально, будто желая проникнуть взглядом в самые глубины души.

Джози вспомнила, как Макалистер мгновенно забыл о ней, тут же переключившись на Латою, и поняла, что эта партия не за ней.

– Простите меня, Мейв, – Джози отпустила ее локоть, – я пойду к себе. Плохо переношу дорогу, знаете ли.

К себе Джози почти вбежала, в комнате было тихо – Ричард сразу после обеда ушел куда-то с лордом Грэнвиллом. И Джози, чувствуя себя брошенной и необыкновенно несчастной, с рыданиями кинулась на подушку, молотя ее кулачками.

День был полон забот, и к вечеру она устала так, что, присев в кресло, тут же прикрыла глаза и задремала.

– Здесь нельзя спать! – прошептал Колдер ей на ухо, и она улыбнулась ему, не открывая глаз и позволяя себя поднять.

Он принес ее в спальню и опустил на кровать. Она открыла глаза.

Полог над ними был расцвечен звездами, а по потолку плыли облака. Незримый оркестр играл тихую и прекрасную мелодию.

– Ты – волшебник! – восхищенно вздохнула Мифэнви.

– Я предпочитаю колдуна. Так темнее и жестче, – прошептал он, целуя ее шею.

Она отстранилась, откинулась на подушки и протянула к нему руки:

– Я хочу познать тебя всяким, в том числе темным и жестким, – облизнув губы, проговорила она.

– Хорошо, – он навис над ней, нежно вжимая в подушку ее тонкие запястья, – только потом не проси пощады и не кричи слишком громко.

Он демонически ухмыльнулся, и в глазах его загорелся темный огонь…

Джози стояла на коленях на краю постели, обнаженная, только после ванны, где ее радостно искупала Мэрион, и рассматривала себя в зеркало. Длинные темные волосы струились по ее плечам и спине, стекая на простыню переливчатыми кольцами.

Ричард полулежал сзади с книгой в руках.

– Как жаль, – упавшим дрожащим голоском пролепетала она, – но я ведь не блондинка.

Ричард отложил книгу и приблизился к ней.

– Это очевидно, ангел мой, но ваши волосы на солнце отливают золотом, а при луне – перламутром, – он набрал полные пригоршни тяжелого темного шелка волос и стал осыпать поцелуями каждый захваченный локон.

Джози вздохнула.

– А моя грудь?.. – хныкнула она.

– Ваша грудь, – Ричард накрыл ладонями эти дивные холмики, пропуская между пальцами розовые горошинки сосков, отчего те тотчас же затвердели, – достойна кисти художника. Сама Венера позавидовала бы ей!

Джози откинулась на него и прикрыла глаза. Его руки скользили по идеальным изгибам ее фигуры – тонкой талии, округлым бедрам, соблазнительным полусферам попки. Ловкие пальцы раздвинули лепестки ее половых губок и стали ласкать…

Она ахнула и накрыла его ладонь своей маленькой ладошкой, побуждая проникать глубже…

– Но… разве ей не нужно быть несколько больше? – выдохнула она, двигая бедрами в такт его прикосновениям к ее сокровенному местечку.

– При вашей-то миниатюрности, – его дыхание обожгло шею, дорожка поцелуев спустилась на плечо, затем он наклонился и поймал ее сосок, нежно прикусив его.

Джози громко застонала. Она подняла руку и обняла его за голову, теснее прижимая к себе.