Доктрина смертности - Джеймс Дэшнер

Свет и звук усилились до такой степени, что Майкл больше не мог их выносить. Его буквально сжимало со всех сторон, грозило расплющить. Из груди рвалась мольба о помощи, но едва она слетела с губ, как сразу потонула в море шума.

Потом стало тихо и темно. Майкл слышал только собственное дыхание. Обливаясь потом, он инстинктивно держал глаза закрытыми и молился, чтобы его просто оставили в покое. У него отняли ядро – хакнули код чудовищным в своей незаконности способом, и это страшило куда больше, чем Майкл мог себе представить.

Он не хотел умирать. Его и прежде пугали, но тогда хотя бы Майкл знал: смерть означает возвращение в реальный мир. Можно вылезти из гроба и рухнуть в кровать. Полученные в игре раны останутся только в уме, хороший мозгоправ запросто избавит от них за пару сеансов. Да и с СБВ можно справиться.

Теперь все будет взаправду. Без ядра – без барьера и связи с гробом – физический мозг умрет вместе с виртуальным. Ядро – часть системы, как и симуляция сердечного пульса ауры, без нее инфраструктуры виртнета не работали бы как надо, жизнь в нем не походила бы на реальную. Барьер в виде ядра – неотъемлемая часть кода.

И вот Майкл остался без него.

Он даже не хотел открывать глаз. Будь здесь одеяло, он укрылся бы с головой и захныкал, как в детстве.

Так он лежал несколько минут, пока сквозь сомкнутые веки не пробились красноватые отсветы. Майкл медленно открыл глаза и увидел простую деревянную дверь, омытую светом красной неоновой вывески: «ОСВЯЩЕННАЯ ДОЛИНА».

Майкл чуть не вскочил на ноги, но вовремя опомнился и сдержал порыв. Он лежал на полу, свернувшись калачиком; осторожно вытянул ноги и улегся на спину. Осмотрелся: нет ли в комнате кого-то или чего-то, желающего причинить ему вред. Однако нашел лишь вторую – точно такую же – дверь под зеленой неоновой вывеской: «СОЙТИ С ПУТИ».

Майкл сел и обнял колени. Кроме двух дверей и знаков над ними он больше ничего не видел: ни стен, ни потолка, ни пола. Он будто парил в пустоте.

«Освященная Долина».

«Сойти с Пути».

Выбор не большой. Майкл встал, поглядывая попеременно на обе двери. После всего пройденного вот он – шанс оказаться там, куда направлялся. Куда его направили. Шанс выполнить задание, остановить то, что, по словам СБВ, угрожает миру. За Майклом следят, и если он войдет в Освященную Долину, отыщет Каина, агенты СБВ явятся и спасут его.

Не-ет, что-то здесь не чисто. Майклу явно чего-то недосказали. Его переполняло чувство, будто Путь – никакой не файрволл, и Майкл, идя по нему, делал ровно то, чего хотел от него Каин. СБВ здесь вообще ни при чем. Вот сейчас он откроет дверь и, войдя в Освященную Долину, совершит последний шаг… к чему? Непонятно.

К тому же теперь на кону его реальная жизнь.

Брайсон вернулся домой. Сара тоже вернулась. Родители Майкла…

Его семья. Мама и папа. Хельга. Он совсем о них забыл. Что с ними стало? Как можно продолжать миссию, не зная, за что идешь в бой?

Впрочем, душа Майкла зачерствела за время в пути. Повернуть назад? Его семье угрожают. Угрожают его лучшим друзьям. Он дал слово Саре. К тому же надо остановить вышедшую из-под контроля утилиту.

Ему позволили последний раз самому решать, и Майкл выбрал единственно верный путь.

Как никогда уверенный в собственной правоте, он решительно направился к двери под знаком «ОСВЯЩЕННАЯ ДОЛИНА». Открыл ее и перешагнул порог.

По ту сторону было абсолютно темно и тихо: ни звука, ни дуновения ветра. Одна лишь непроницаемая тьма. Майкла это не остановило, он решительно затворил за собой дверь.

Все тут же переменилось, как будто ожили уснувшие до того пять чувств. Теплый ветер кинул в лицо песок. Протирая глаза рукавом, Майкл сквозь прикрытые веки увидел яркое сияние. Открыл глаза, да так и обмер.

Он очутился посреди пустыни.

Дверь исчезла, во всех направлениях простирались золотые дюны. В раскаленном воздухе клубились песчаные облака, будто пар, что валит из трубы древнего паровоза.

Неподалеку стояла покосившая постройка размером со шкаф, собранная из кривых серых досок на погнутых ржавых гвоздях. На сломанных петлях поскрипывала дверь. Ничего неуместнее нельзя было и вообразить.

Майкл направился к деревянной постройке, уже жалея, что не вернулся домой.

Солнце пекло немилосердно. Майкла одолевали мрачные мысли, и он изо всех сил старался очистить разум, следовать сделанному выбору. Что-то подсказывало: конец – так или иначе – близок.

Лицо заливал пот, одежду будто постирали и только вынули из сушилки. Майкл приближался к деревянной развалюхе, надеясь отыскать там нечто большее, нежели выгребная яма. Надеясь на ответы.

Он уже потянулся к дверной ручке, когда из-за спины донесся мужской голос.

– На твоем месте я бы не входил.

Резко обернувшись, Майкл увидел незнакомца, завернутого с ног до головы в большой отрез грязной потрепанной ткани. На глазах у него поблескивали солнцезащитные очки.

– Простите? – переспросил Майкл. Неужто он нашел Каина?

– Согласен, в этих дюнах ветрено, – произнес незнакомец из-под прикрывающей рот тряпки. – Однако ты слышал меня, и слышал отчетливо.

– Мне лучше не входить в эту будку? Почему?

– Тому есть множество причин, однако я скажу так: войдешь туда, и жизнь твоя навсегда переменится.

– Ну… – Майкл поискал подходящие слова. – Разве это так плохо?

– Все относительно. – Говоря, незнакомец оставался совершенно неподвижен. – Для связанного веревками нож – божий дар, а для закованного в цепи – верная смерть.

– Глубоко копаете. – Может, это утилита, посланная поиздеваться над Майклом?

– Понимай как хочешь.

– Скажите хотя бы, кто вы и откуда?

– Ты в глубине виртнета, – сказал незнакомец. – Я пришел оттуда, откуда пришел.

– Просто ответьте: почему мне лучше не входить в эту дверь?

Незнакомец не отвечал, а ветер, казалось, стал дуть чуть сильнее. В глаза и рот набились песчинки. Откашлявшись и отплевавшись, Майкл повторил вопрос, и на сей раз незнакомец ответил:

– Если остановишься, то головные боли пройдут.

Пришел черед Майкла молчать. Он замер, глядя незнакомцу в лицо. Жизнь без головных болей, без приступов – что может быть лучше?

– Не входи, – повторил незнакомец. – Идем со мной туда, где незнание станет для тебя величайшим благословением.

– Как? – наконец выдавил из себя Майкл.