У вендетты длинные руки - Марина Серова

Пожалуй, к больнице мне надо приехать пораньше. К половине восьмого, когда начинают работать регистратура и лаборатория. Вдруг Алена захочет прийти к Тамаре раньше всех больных? Но вряд ли Ольшанская окажется на рабочем месте в одиночестве. Я слышала, что она с кем-то разговаривала, значит, с ней там сидит еще одна сотрудница. А что Алена сможет сделать в присутствии постороннего человека? Не знаю, не знаю, от этой дамочки можно чего угодно ожидать! Кажется, Тамара сильно разозлила ее во время их последнего разговора, это было слышно по ее интонации. Алена слишком недобро, с какой-то затаенной угрозой, сказала подруге: «Все, все, я поняла. Хорошо, мы что-нибудь решим. Пока, до завтра». Как будто эти слова предназначались не Тамаре, а ей самой! Мол, я все поняла, знаю, что теперь с тобой надо делать, так что чеши отсюда, не мешай мне думу думать. Ой, что-то у меня неспокойно на душе! Нет, я обязательно приеду к больнице пораньше, встану у входа и буду высматривать Алену. Или Анатолия. И если кто-то из них войдет внутрь…

И что тогда? А тогда я тоже войду следом и… Там будет видно. Как говорится, война план покажет. Но обязательно мне надо быть рядом с Тамарой. Что-то мне подсказывает, что завтра Дьяченко попытаются нечто с ней сделать…

Приняв это решение, я отправилась спать в детское время. Завтра мне предстоял ранний подъем, чего я страшно не люблю, и вообще неизвестно, как там все сложится, так что я хоть встану с ясной головой.

* * *

На следующее утро уже в четверть восьмого я сидела в своем «Мини Купере» на некотором расстоянии от крыльца больницы и во все глаза смотрела на двери. Они были закрыты. Вскоре пришла какая-то женщина, открыла их и вошла внутрь. Потом потихоньку потянулись и другие, работники больницы или страждущие, неважно. Я высматривала кого-нибудь из четы Дьяченко. А может, и обоих сразу, как знать?

Время тянулось медленно. Прошла Тамара. Я достала мобильник и набрала номер Серафимы, не сводя глаз с крыльца:

– Не разбудила?

– Что ты, Полина, я давно на ногах. Я – пташка ранняя! Готовлюсь к уборке.

– А у меня для тебя новость: я нашла тебе работу.

– Правда? Спасибо!

– Почему не спрашиваешь, какую? Может, тебе не понравится то, что я тебе хочу предложить?

– Я думаю, все равно это лучше, чем мыть полы в общаге и кидать лопатой снег весь день.

– Не знаю, не знаю… Ты слышала о таком стилисте – Андрее Птицыне?

– Разумеется, кто же о нем не слышал!

– Он вчера в очередной раз поссорился со своей экономкой. Решил расстаться с ней окончательно и бесповоротно. Ищет новую.

– Экономка? Это что, домработница?

– Это больше, чем домработница! Это администратор-хозяйственник, то, кем ты работала раньше. Я рекомендовала ему тебя. Сможешь подъехать сегодня в девять к его дому?

– А где он живет?

– В коттеджном поселке. Запиши телефон.

Я продиктовала Серафиме номер сотового Птицына.

– Полина, а откуда ты его знаешь?

– Я стригусь у него.

– О-о-о! Может, мне тебя на «вы» называть?

– Когда ты начнешь у него работать, тебя тоже все будут называть на «вы». А если серьезно, созвонись с ним сегодня и не забудь уточнить размер оплаты. Но я думаю, она окажется на порядок выше твоей теперешней, это как минимум. Потом сообщишь мне, как прошло ваше собеседование.

– Обязательно. И спасибо тебе еще раз.

– Чао, созвонимся.

Я убрала телефон, достала термос с кофе и тосты и принялась завтракать прямо в машине, не сводя глаз с входивших в больницу людей.

В одиннадцать часов мои глаза от напряжения уже слезились. Черт, этого еще не хватало! Я вытерла их платком. На несколько секунд я зажмурилась, поморгала… Ноги и нижняя часть туловища из-за неподвижности у меня сильно затекли. Мне очень хотелось выйти из машины, побегать вокруг нее и даже попрыгать, короче, сделать что-нибудь, лишь бы подвигаться. Но я не могла себе этого позволить.

В половине двенадцатого я все-таки вылезла из машины и походила немного взад-вперед, не сводя глаз с крыльца, вновь села на свое место. Из прослушки ничего не доносилось. Какие-то шорохи, отдаленные голоса… Я подождала еще некоторое время. Из-за упорного всматривания в одно и то же место глаза мои устали неимоверно. Я прикрыла их на несколько секунд, часто-часто поморгала и в сотый раз уставилась на двери больницы.

В половине первого я встревожилась. Тамара уже должна была уйти домой! Почему она не появляется?

Ровно в час я вышла из машины, поставила ее на сигнализацию и вошла в больницу. На четвертом этаже, в самом конце коридора, толпились люди. Я приближалась к лаборатории с недобрым предчувствием. Когда я подошла совсем близко, какой-то врач строго спросил меня, куда я иду.

– Так мне на рентген надо, – ответила я.

– Кабинет не работает, приходите завтра, – недовольно проворчал он, – и вообще, не подходите сюда.

– А что случилось? – спросила я.

– Уходите, уходите, здесь нельзя быть посторонним! – замахал он на меня руками.

В это время позади меня кто-то крикнул:

– Милицию пропустите!

Я повернулась и увидела двух мужчин в форме. Их быстро провели в лабораторию.

– Товарищи, немедленно уйдите все отсюда! – гаркнул на нас один из них.

Я отошла на несколько шагов и встала у стены. Другие пациенты потихоньку отодвинулись от двери кабинета.

– Что там случилось? – спросила я одну женщину с грустным лицом.

– Говорят, лаборантку одну нашли мертвой, ту, которая забор крови делала, – пожала она плечами, – больше я ничего не знаю…

Я прыгнула в машину и буквально полетела к магазину «Каменный цветок». В голове стучало одно: я не смогла! Предотвратить, предугадать… Не смогла! Как же они прошли мимо меня?! Ведь я глядела во все глаза! Целых пять часов я буквально поедала глазами всех, входивших в больницу! Я могу поклясться чем угодно: ни Алена, ни ее супруг на крыльце не появлялись. Как же так?! Неужели я все-таки их проглядела? А может, кто-то из них приехал раньше меня? Нет, больницу открыли при мне. Как тогда они могли прошмыгнуть незамеченными? И что они с ней сделали? Ведь вокруг столько людей? Черт! Черт! Меня просто трясло от злости и обиды. Я так готовилась – и нате вам! «Лаборантку нашли мертвой!»

Не доезжая метров тридцати до магазина, я остановила машину и включила прослушку.

Тишина! Ни звука. Подождав минут двадцать и не услышав ни шороха, я покинула машину и на свой страх и риск вошла внутрь. Алина стояла за прилавком и демонстрировала двум дамам какие-то серьги. На прилавке лежало несколько пар.

– Что вы, опал в серебре очень хорошо смотрится!

– Но почти три тысячи – это очень дорого! – воскликнула одна из покупательниц.