Рыжие волосы, зеленые глаза - Звева Казати Модиньяни

Мариявопросительно посмотрела на нее.

— Я записываютелефонные переговоры некоторых людей. И то, что говорят мои гости, когдаприходят на виллу. На этом многие могут погореть. Понятно?

Девушка кивнула.

— Если сомной что-нибудь случится и ты об этом узнаешь, вернись сюда, где бы ты ни была,хоть на другом конце света, возьми эту коробку и отнеси ее в полицию.

— Зачем?

— Затем, чтоя тебя об этом прошу. И больше тебе ничего знать не нужно.

— С тобойничего не случится, — с тревогой возразила Мария.

— Случится. Будьуверена, — мрачно предрекла Моретта.

В эту ночь Марияспала очень крепко, глубоким сном без сновидений. Когда утреннее солнцепроникло сквозь занавески и она открыла глаза, ей потребовалось несколькосекунд, чтобы понять, где она, и вспомнить события вчерашнего дня.

Вспомнив, онаначала плакать. Такое же чувство было у нее, когда, совсем маленькой, онапотерялась в Форли, на проспекте Республики. Вся семья поехала туда на большуюежегодную ярмарку. Звучала музыка, кругом были лотки со сладостями, карусели имного-много народу. Мама держала ее за руку, а бабушка приговаривала:

— Давайтедержаться все вместе, а то растеряем друг друга в толчее.

На этой ярмаркебыло столько чудес, что Антарес и Эней, ее старшие братья, никак не моглиустоять на месте, и отцу приходилось то и дело награждать их подзатыльниками,чтобы слушались.

— Мы хотимсахарной ваты, — ныли мальчики.

Каждому досталосьпо палочке, обмотанной целым клубком белых и легких, как хлопок, волоконсладкой сахарной ваты. Маленькой Марии тоже дали такую палочку. Мама выпустилаее руку только на минуту, чтобы вынуть деньги из кошелька, и вот тут-то Марияоказалась одна среди толпы незнакомых людей. Она по-прежнему сжимала в рукепалочку с сахаром, не зная, что с ней делать. Девочка совершенно растерялась ииспугалась до полусмерти. Всеобщее веселье, музыка, смех, гомон сталивраждебными, страшными. Она почувствовала себя еще более одинокой, чем мальчикс пальчик, брошенный в лесу. Она, такая маленькая и беззащитная, тоже оказаласьв лесу, где стволами деревьев были чьи-то гигантские ноги. Больше она ничего невидела. Кто угодно мог наступить на нее и раздавить в любую минуту. И тогда онаначала плакать тихо и жалобно.

Кто-то постучал вдверь. Она вытерла слезы краем простыни, но не ответила. В двери повернулсяключ, послышался голос Челины, пожелавшей ей доброго утра. Она сделала вид, чтотолько что проснулась, и села в постели.

Служанка держала вруках ворох одежды, ее косноязычная речь была оживленно-веселой.

— Синьорапосылает вам платья. Она говорит, что ваши не годятся для такой красивойсиньорины, как вы. Сейчас приготовлю вам завтрак, — все это она произнеслаединым духом, без знаков препинания, развешивая одежду на спинке стула.

Мария прошла вванную и закрыла за собой дверь. Встав на край ванны и поднявшись на цыпочки,она дотянулась до передвижной панели на потолке и отодвинула ее. Коробка сбобинами была на месте. Когда она вышла из ванной, стол в кухне был уже накрыти завтрак готов. Челина убирала постель.

— А гдесиньора? — спросила Мария.

— Уехала.Сегодня хорошая погода, солнце светит. И есть одна большая новость, — свеселым видом ответила служанка.

— Правда? —удивленно спросила девушка.

— А вы незнали? Целое событие!

— Что жеименно?

— Январькончился. Начался февраль, — объявила Челина, зажимая себе рот рукой,чтобы сдержать смех.

Мария подумала,что только такая женщина, как полоумная Челина, может работать в этом доме.Возможно, Моретта остановила на ней свой выбор именно из-за ее умственных,очень скромных, возможностей.

— Ты всегда такаявеселая, Челина? — спросила она.

— Я иногдаплачу, но я, как и вы, синьорина, никому об этом не рассказываю. Все равноникто меня не жалеет, когда мне грустно.

Приступая кзавтраку, Мария решила, что, пожалуй, была не права, недооценив Челину.

— Чем можнозаняться сегодня утром? — вновь обратилась она к служанке, не особеннорассчитывая на ответ.

— На столе вгостиной лежит сегодняшняя газета. Синьора говорит, что там есть интересныеобъявления. Она их отметила карандашом. Вам надо съездить в город. Остановкаавтобуса прямо за воротами виллы. До центра полчаса езды.

Среди одежды,присланной Мореттой, Мария выбрала что попроще: юбку и свитер. Впрочем, онибыли отличного качества. Потом она надела пальто и вышла.

В тот же день,следуя одному из газетных объявлений, она нашла себе работу: представлятьпродукцию одной косметической фабрики на стенде во время ежегодной Болонскойярмарки. Приступать нужно было в конце недели, работать в течение пятнадцатидней. Нашла она и жилье: однокомнатную квартирку в университетском квартале. Ноона освобождалась только к концу февраля. Марии много пришлось ходить в этотдень. В полдень она перекусила в пиццерии, а всю вторую половину дня бродила поцентру. Ей понравился этот нарядный, красивый город с длинными аркадами,узенькими средневековыми улочками и ярко освещенными магазинчиками.

Мария долгобродила и много размышляла. В конце концов она убедила себя, что ни в коемслучае не повторит судьбу Моретты. Все, что для этого нужно, — держатьсяподальше от мужчин. После разочарования, пережитого с Мистралем, она никогдабольше ни в кого не влюбится. На виллу Мария вернулась к вечеру. Моретта ужеждала ее.

— Сегоднявечером, — объявила подруга, — у меня гости. Никто из них не должензнать, что ты здесь, так что запрись, а главное, не зажигай свет. Что бы ты ниувидала и ни услыхала — держи рот на замке.

В окнах нижнегоэтажа виллы горел неяркий свет. Приглушенные розовыми абажурами огни создавалиуютную и интимную атмосферу. Приемник, настроенный на станцию, транслирующуюсимфоническую музыку, работал едва слышно. Изысканные, плоские, как пиалы, вазыс белыми цветами наполняли просторную гостиную запахом жасмина. Вся обстановкабыла выдержана в псевдовосточном вкусе: диваны, ковры, низенькие столики ипышные подушки. Был тут и сервировочный столик на колесиках, уставленныйликерами, шоколадными конфетами и прочими сладостями. В ассортимент входилидаже засахаренные фиалки. Моретта потрудилась на славу. На верхнем этаже всетоже было устроено в наилучшем виде: постели в спальнях застланы свежимишелковыми простынями, на ночных столиках в изящных серебряных блюдечках ужеждали клиентов щедрые порции белого порошка. Великолепное взбадривающеесредство должно было прийтись по вкусу и гостям, среди которых ожидались некийвидный политический деятель и даже один действующий министр, и обслуживающим ихдевушкам.