Завоеватели. Как португальцы построили первую мировую империю - Роджер Кроули

Хусейн очень нуждался в людях. Победу при Чауле можно было назвать пирровой — она досталась слишком дорогой ценой. Хусейн потерял около шестисот — семисот человек, притом что общая численность его войск едва достигала восьмисот. Кроме того, воины, участвовавшие в бою с португальцами, теперь боялись мощи европейских пушек. Что же касается Айяза, то он отказался передавать Хусейну девятнадцать португальских пленников. Он хорошо с ними обращался и предоставил раненым лечение, а когда прибывали важные гости, с гордостью демонстрировал этих пленных. Айяз был достаточно мудр и осторожен, чтобы понимать — битва еще не закончена. В случае необходимости пленников можно будет использовать как весомый аргумент во время переговоров.

Португальские корабли отправились в Кочин, где их ждали гнев и горе вице-короля. Отступавшие были весьма озадачены, когда заметили, что за ними плывут три больших корабля. Только когда суда подошли ближе, на мачтах удалось разглядеть португальские флаги. Это были корабли капитанов, восставших против Афонсу ди Албукерка и отправившихся в Кочин жаловаться на своего командира.

Бунтовщики, присоединившись к уцелевшим в Чауле, продолжили путь в Кочин. В Ормузе же рвал и метал разгневанный Албукерк. В его распоряжении находилось всего два корабля. Пришлось смириться с постыдной необходимостью снять осаду и отплыть на Сокотру. В Ормуз Албукерк вернулся в августе, надеясь со второй попытки захватить город. Однако на этот раз жители хорошо подготовились. Недостроенный форт использовали в качестве боевого укрепления. Все подступы были перекрыты. Албукерку снова пришлось отступать.

В середине 1508 года Албукерк отправил много писем, а также отчетов в Лиссабон. Охваченный яростью, он писал Алмейде, который в это время еще был ниже по иерархии: «Если бы они не покинули меня, через пятнадцать дней Ормуз бы сдался… Представить не могу, что за обиды заставили их уплыть! Если эти люди утверждают, будто я дурно с ними обходился, прошу вашу светлость записать все их жалобы… Однако… [ничто] не может искупить их вины… дезертировать в военное время — непростительный поступок… какое бы наказание ваша светлость для них ни придумали, они его заслуживают!»

В письме, которое так и не было отправлено, Алмейда осыпает самого Албукерка упреками. Возможно, так на него подействовала смерть Лоуренсу и то, что по вине Албукерка не удалось вовремя перехватить мамлюков. «Синьор, напоминаю, что главная цель, с которой Его Величество отправил вас сюда, — охранять вход в пролив (Красное море), чтобы через него не могли возить специи из Индии, однако вы двинулись совсем в другом направлении — в Ормуз, и пролив оказался брошенным».

Албукерк был умен, бесстрашен и неподкупен, а кроме того, являлся блестящим стратегом. Он был преданным слугой короля во всех смыслах слова, однако Мануэл оказался слишком недальновиден, чтобы по достоинству оценить все эти качества. Многие черты его характера — высокомерие, самодовольство, склонность к одержимости каким-либо делом или идеей, а также некоторый эгоизм отпугивали многих. Во второй половине 1508 года мнения о дезертирстве из Ормуза разделились, позже породив многочисленные споры среди историков. В результате произошло разделение на фракции, между которыми происходили конфликты.

В этом эпизоде ясно выявились недостатки Албукерка как лидера — ему не хватало ни такта, ни умения налаживать отношения с подчиненными. Однако как завоеватель Албукерк, вне всякого сомнения, был грозен. Но случившееся в Ормузе подкосило его. Он поклялся не стричь бороду, пока город не будет снова захвачен. Албукерк записал поражение в Ормузе в список поражений, за которые был твердо намерен взять реванш.

В Кочине же разговор тоже шел о бородах. Среди фидальго борода считалась священным символом мужественности, статуса и боевой доблести. Портреты величайших португальских конкистадоров изображают этих людей гордо стоящими в одной и той же позе — руки на поясе. На них одежды из черного бархата и рукава с прорезями из цветного шелка. На заднем плане можно увидеть гербы и титулы. Завоеватели с длинными черными бородами смотрят сурово, будто воплощения Марса, бога войны. Жуан де Нова, возмущенный тем, что Албукерк вырвал ему бороду, завернул ее в бумагу и доставил вице-королю, торжественно предъявив в качестве доказательства нанесенного оскорбления. Эта борода произвела сильное впечатление на глубоко сочувствовавших пострадавшему аристократов.

Алмейда не стал наказывать дезертировавших капитанов. Вместо этого он принял их в свой флот. И, что еще хуже, Алмейда написал письмо Хуага-ате в Ормуз, извиняясь за поведение Албукерка. Визирь со злорадством продемонстрировал это послание потрясенному Албукерку.

Впрочем, в 1508 году Алмейду гораздо больше занимали другие дела. Поражение в Чауле и смерть сына принесли вице-королю много горя. Он понимал, что со стратегической точки зрения присутствие в Индийском океане румов угрожает всем завоеваниям португальцев. Кроме того, теперь у него была личная причина расправиться с румами — он должен был отомстить за гибель Лоуренсу. Вот что сказал Алмейда: «Тому, кто съел цыпленка, придется съесть и петуха или заплатить возмещение».

На подготовку к новой кампании ушло почти девять месяцев. Планы Алмейды пришлось отложить — сначала из-за сезона дождей, потом из-за необходимости собрать и отправить ежегодный груз специй. Вести из Чаула оказались для Алмейды тяжелым ударом, но еще больше его усугубила все возрастающая холодность Мануэла. Вице-король утратил доверие правителя. Письмо короля от 1507 года содержит длинный список претензий и безапелляционных распоряжений, основанных на многочисленных жалобах завистливых придворных и капитанов, недовольных Алмейдой. Его обвиняли в превышении полномочий, отсутствии навыков управленца, в малаккском фиаско, а также в том, что не обо всем информирует короля. Тот факт, что находившийся у Алмейды в подчинении Албукерк предпринял самовольную миссию, еще больше пошатнул положение вице-короля. В 1508 году Алмейда узнал, что в конце года будет смещен с должности, которую теперь займет Албукерк. Мануэл был одержим честолюбивыми мечтаниями, однако из-за большого расстояния, разделявшего Лиссабон и Индию, планы короля расходились с тем, как их интерпретировал на местности Алмейда.

К концу 1508 года вице-король ясно понимал, что разгром флота румов следует сделать первостепенной задачей. Это был последний шанс Алмейды, прежде чем истечет срок его полномочий. К декабрю он успел собрать внушительный военный флот в Кочине. В его распоряжении было 18 кораблей и 1200 человек. Сюда входили беглые капитаны, которых требовал наказать Албукерк.

Накануне отплытия Алмейда написал королю длинное письмо. Для вице-короля это послание было своего рода завещанием. Он одновременно и рассказывал о своем горе, и оправдывал собственные действия, и по пунктам опровергал все выдвинутые против него обвинения, и просил прощения, и готовился к возможной гибели. Это исповедь человека, на плечах которого лежало непосильное бремя службы и долга. В непривычном климате и вдали от дома приходилось выносить много тягот, бороться и с коррупцией, и с враждебностью окружавших со всех сторон недругов.