Эсэсовский легион Гитлера. Откровения с петлей на шее - Леон Дегрелль

Но в общем наши солдаты испытывали детскую радость при виде теплой одежды. Вскоре каждая багажная повозка была набита дарами Санта-Клауса.

* * *

Мы пересекли Галицию, которую уже поливали осенние дожди. Затем длинные поезда повернули на юг. Далеко на западе синели горы. Огромная мутная река, на берегах которой росли камышовые дебри, проскользнула под мостом. Мы пересекли Днестр и попали в Бессарабию.

С этого момента мы двигались по дорогам, забитым настолько, что нам требовалось от 15 до 20 дней, чтобы попасть из Лемберга на фронт. Массы солдат, возвращавшихся из отпусков, совсем не рвались поскорее попасть на фронт и искали возможность оттянуть неизбежное. В направлении Одессы во множестве неслись спальные вагоны и вагоны-рестораны. Со станционных платформ, куда мы выбирались, чтобы размять кости во время остановок на 40 и даже 50 часов, мы могли видеть ярко освещенные роскошные вагоны.

Но в целом движение было почти парализовано.

Бармены проскакивали без задержки, а вот армия либо не двигалась вообще, либо шла совсем крошечными шажками. Наши поезда застряли в Румынии на одноколейной линии.

* * *

Постепенно мы уверились, что направляемся в Крым.

Крымский полуостров уже был отрезан от материка советским наступлением, но немецкие подкрепления отправлялись из Одессы морем. Поэтому мы совершенно не удивились, когда однажды утром увидели красные стены старой крепости в Тирасполе, расположенные на высоком правом берегу Днестра.

С другого берега реки мы видели однообразные избы, колодцы с длинными черными журавлями, миллионы стеблей подсолнухов, серых и обезглавленных, что было верным признаком приближения зимы.

Но поезд останавливался на мрачных станциях, совершенно очевидно повернув на восток. Поход в Крым завершился. В течение двух дней мы непрерывно катили вверх. Северо-восток, северо-восток, северо-восток. Огромные украинские станции, занесенные снегом, пролетали мимо. Счастливые женщины, выглядевшие сильными и полными в стеганых одеждах, жевали подсолнечные семечки и плевали шелухой, как если бы они работали грузчиками в грузовых доках.

Мы подъезжали все ближе и ближе к Днепру, но далеко к северу от Днепропетровска. Мы уже могли слышать отдаленную артиллерийскую канонаду.

Наконец вечером мы заметили яркие отблески пламени справа от себя и такие же яркие отблески слева.

Поезд двигался вперед еще несколько часов, втискиваясь между этими фейерверками. Мы все глубже и глубже лезли в какое-то бутылочное горлышко. Советские самолеты обстреливали дорогу. Перед нами появились горящие здания. Это была Корсунь.

Мы высадились там посреди ночи.

Нам предстояло занять позиции примерно в 30 километрах восточнее Корсуни.

Нашим 354 машинам потребовались три дня, чтобы проделать последний отрезок путешествия, на который обычно уходили два часа.

Чудовищная река грязи, этой ужасной русской грязи, густой, как смола, залила все дороги. Ее глубина доходила местами до полуметра.

Наши новые водители были вынуждены вести машины по этой липкой массе, они нещадно вырубали вишневые сады, чтобы проложить новый путь. Буквально перед самым лесом мы влетели в огромное болото. Там пришлось двигаться по гати, сколоченной из тысяч бревен. Мы тряслись, как в лихорадке.

Тропа, которая пересекала сосновый лес, тоже была устлана бревнами, но не из-за грязи, а из-за мелкого песка, в котором любая машина немедленно утонула бы до самого мотора.

Большевики прекрасно знали сложности этого маршрута. Поэтому лес буквально кишел партизанами, которые по ночам весьма умело ставили мины. Утром на них взрывались две или три машины. Это была стандартная ежедневная плата.

Через каждые 500 метров были построены огромные бревенчатые бастионы, похожие на африканские форты. Там жили ремонтные команды, укрываясь за внушительными стенами.

* * *

Восточнее сосновый лес выходил на Днепровскую равнину.

В Белозерье, большой деревне, растянувшейся на несколько километров, располагался штаб переформированной дивизии СС «Викинг». Нам предстояло сражаться вместе с ней до лета 1944 года.

Прекрасно вооруженная, полностью моторизованная, укомплектованная тысячами молодых мужчин, крепких, как лесорубы, дивизия «Викинг» получила задачу оборонять Днепр, уже обойденный с северо-востока и с юга дивизиями Сталина.

Советские войска выбросили парашютные десанты на правый берег в районе Белозерья, как раз когда отступающие немецкие дивизии отходили на левый берег и толпились у моста, ожидая своей очереди переправляться.

Вражеских парашютистов сразу обнаружили. Многие были уничтожены в последовавших схватках, уцелевшие были отогнаны в большой лес возле Черкасс. Там они связались с многочисленными партизанами.

* * *

Зона, которую нам выделили, располагалась южнее сектора дивизии «Викинг» и граничила с западной опушкой леса. Парашютисты и украинские партизаны несколько недель действовали в этом лесистом районе на правом берегу Днепра. Они установили связь с главными силами Красной Армии, которая форсировала реку ниже по течению.

Лес с запада выходил на реку Ольшанка, которая имела ширину от 15 до 20 метров. Река текла с юга и проходила рядом с деревней Староселье, потом ненадолго поворачивала на северо-запад, затем снова поворачивала к деревне и текла на восток. Она проходила через деревню Байбузы, стоящую на холме на левом берегу. На другом берегу реки на самой опушке леса находилась занятая противником деревенька Закревка.

Ольшанка вертелась и крутилась между утесами. Через 5 или 6 километров она подходила к четвертой деревне — Мошны. Затем Ольшанка окончательно скрывалась в лесу. Она становилась шире, и здесь через нее был перекинут бревенчатый мост. Каждая изба имела рыбные ловушки, сети и другие рыбацкие снасти. Деревню украшала великолепная церковь с внушительным куполом.

От Мошны Ольшанка снова поворачивала на восток. И уже в самом конце ковыльной степи под хмурым ноябрьским небом раскинулся город Лозовок. Высокие белые дюны возвышались над рекой, впадающей в Днепр, между островами золотого песка и черными елями.

Такова была местность, на которой впоследствии разыгрались жестокие бои.

* * *

Прежде всего нам нужно было занять населенные пункты Мошны и Байбузы.

Значительная часть сил нашей бригады отправилась в Мошны, к тамошним рыбакам и обгорелому мосту.

В качестве командира 3-й роты я должен был оборонять Байбузы. Рота почти целиком состояла из горячих голов из организации «Молодые рексисты», которые прошли тщательную подготовку, чтобы впоследствии занять руководящие должности. Эти парни 16 и 17 лет были людьми кристальной чистоты и идеализма.

Я прибыл вместе с ними в Байбузы. Две длинные линии изб стояли на вершине холма. Ниже этих крытых соломой домишек местность начинала плавно понижаться в сторону Ольшанки. Загадочный лес внимательно следил за нами.