Адъютор - Владимир Корн

– А как же ваша дама? Наносить ей визиты отсюда весьма затруднительно.

Намек, если не приказ: теперь ему придется находиться здесь неотлучно. Надеюсь, он его понял.

– Вся наша жизнь по большей части и состоит в том, что постоянно приходится чем-то жертвовать, – улыбнулся Стаккер. Затем посерьезнел. – Знаете, господин сарр Клименсе, я нахожусь в полном восхищении.

– Настолько вас впечатлило то, как ловко я умею соскакивать с коня?

– То, что произошло в переулке, недалеко от которого встретил вас вчера около полуночи.

Понятно, что он догадался. Непременно по всему Брумену уже поползли слухи о тех четырех, которых там обнаружили мертвыми. Со специфическими ранами на каждом. Ну а самому Стаккеру нетрудно связать одно с другим.

– В одиночку справиться с четырьмя послушниками Шестого Дома! И на что надеялся сар Торриас?

– Вы уверены, что там были именно они?

– Ну, если бы все было не так, вас не пришлось бы подхватывать, когда вы слезали с коня.

Ценю твое мнение о себе, Стаккер, и все-таки сомневаюсь, что в деле замешан и мифический Шестой Дом. Согласиться с командиром наемников означало бы поверить в его существование. Только такой проблемы мне еще не хватало!

– Да, господин сарр Клименсе… – Он замялся.

– Говорите, Курт, говорите.

– Опасаюсь, мне ненадолго удастся сохранить в тайне имя человека, с которым им не посчастливилось встретиться в одном известном нам обоим переулке. И который, судя по всему, не слишком-то и афиширует сам факт встречи. За меня можете не беспокоиться. И мои люди предупреждены, чтобы даже рта не открывали. Но что знают двое, знает и свинья, а со мной было куда больше. Непременно они уже успели обо всем разболтать, конечно же под страшным секретом.

Наименьшая из проблем. Тот, кто посылал четверку, отлично знает виновника гибели своих людей. Что же касается других… Глядишь, это и станет им предупреждением. Что особенно ценно сейчас, когда впору приобретать трость для ходьбы или даже костыль.

– Пусть болтают, Курт. Наверняка ведь слышали, что девушку за замком не удержишь.

– Скажите, сарр Клименсе, тогда, при встрече со мной, вам даже вполсилы напрягаться не понадобилось?

Было заметно, что мой ответ для него важен. Ну да, считает себя неплохим бойцом, но все ведь познается в сравнении. Не все так грустно, Стаккер! Была пара моментов, когда мне пришлось действовать на пределе своих возможностей. Есть и у меня слабые стороны, благо Курт их не заметил. Иначе, развивай он атаку в том направлении, мне пришлось бы лезть из кожи. Стоп! Тот незнакомец, который так лихо ткнул меня лицом в грязь, пусть и метафорически, возможно, всего-навсего прочитал меня как книгу одной тематики среди тех, которые он уже успел прочесть множество. И в ней для него не оказалось ничего нового. А значит, нет в нем ничего запредельного, всего лишь колоссальный опыт. Так? Надо будет поразмышлять об этом на досуге.

– Вы не правы, Курт, мне с вами пришлось изрядно попотеть. – Не совсем правда, но далеко и не ложь. – Кстати, по возвращении в Гладстуар буду хлопотать перед господином Стивеном сар Штраузеном о том, чтобы вас возвели в дворянское звание. Надеюсь, вам известно, что к его голосу прислушивается сам король? Не уверен, что получится, не обещаю, что наследственное, но даю слово, что так и будет. Безусловно, в том случае, если мы доберемся в Клаундстон успешно.

Так или иначе, но Стаккер входит в ближний круг Клауса, а в нем должны быть только надежные люди. Я внимательно посмотрел на Стаккера: достаточно ли велика морковка для того, чтобы ослик следовал за ней туда, куда ее направят?

Ведь даже появившаяся перед его фамилией приставка «асар», а именно так случится, если дворянство умрет вместе с ним, то есть не станет наследственным, дает не только преимущества, но и обязанности. И еще немало неприятных моментов. Когда, например, снобы, чье фамильное древо уходит корнями на несколько столетий назад, начнут относиться к нему весьма снисходительно, если не сказать больше – выскочка! У меня нет денег, чтобы Стаккер остался преданным Клаусу в том случае, если его попытаются перекупить. Я не собираюсь просить их у самого Клауса. И потому я предлагал ему то, что мог предложить.

Стаккер мой взгляд выдержал твердо.

– Прозвучит грубой солдатской шуткой, но будь я женщиной, после ваших слов обязательно сказал бы: Даниэль сарр Клименсе, теперь я ваша навеки и обладайте мною, как только пожелаете!

Остается только надеяться, что все так и есть. Что же касается дворянства… Неподалеку от нас крутятся два щенка. Забавные создания, на них невозможно смотреть без улыбки. Один из них самый обычный. Вырастет, его посадят на цепь. Другой щенок охотничьей породы. Из тех, что в одиночку способен загнать и крупную дичь. Но если его не натаскивать, не дрессировать, он испортит любую охоту. И все его охотничьи инстинкты, которые передаются из одного собачьего поколения в другое, ему не помогут. С людьми все куда сложнее. Сколько их, у которых нет ни воспитания, ни образования, а порой и принципов! Им только и остается, что кичиться своей длиннющей родословной.

Стаккера воспитала сама жизнь. Еще в Гладстуаре я навел о нем справки – нет за Куртом ничего такого, что бросало бы на него тень. Ремесло наемника? Человека, который убивает за деньги? А чем занимаются благородные пэры, которые входят в Большой совет короля? Правильно, лоббируют те решения, которые им необходимы, чтобы нагрести в карман еще больше золота. Для этой цели они затевают войны, на которых, как всем известно, кровь льется рекой. Причем далеко не всегда тех, кто точно того заслуживает.

Второе в усадьбе по величине строение после здания винокурни представляло собой довольно неказистый на вид двухэтажный дом, сложенный из плит песчаника. Центральный вход с двумя колоннами, с козырьком-аркой над ним. По три окна с каждой стороны от входа на первом этаже и одно большое на втором. Одетая черепицей бурого цвета почти плоская кровля – вот, собственно, и все. Архитектор явно себя не утруждал, если к его помощи вообще обращались. И тем больше дом удивил интерьером – красивой отделкой и со вкусом подобранной мебелью.

Я даже на шаг приостановился, настолько не ожидал увидеть подобного. Напротив входных дверей в холле располагался украшенный барельефами камин. Удивляли резные ножки стульев и столов, впрочем, как и балясины ведущей на второй этаж лестницы. Огромная картина на стене выделялась своей яркостью, но она была на своем месте. И мозаичный пол, который отлично гармонировал со всем остальным убранством.

«Неплохо, весьма неплохо, – размышлял я, поднимаясь вслед за слугой на второй этаж в комнаты, отведенные для отпрыска сар Штраузена. – Интересно, чья это рука? Самого сар Штобокка, его жены? Или они все-таки доверились человеку, чей вкус, который всегда идет рука об руку с чувством меры, является для него источником средств существования?»

Комната, в которой я обнаружил Клауса, производила впечатление ничуть не меньшее. Здесь было только необходимое, и в то же время создавалось ощущение достаточности. Клаус сидел за столом ко мне боком, склонившись над фигурами, решая какую-то шахматную задачу. Если судить по расстановке фигур, нечто сложное. И действительно, с его-то мастерством стал бы он развлекать себя такими задачами, как мат в два хода?