Точка искажения - Елена Соловьева

— А если откликнется она?

— Я же боевой маг, забыла? Уж с одинокой женщиной я как-нибудь справлюсь.

Как бы кощунственно ни прозвучали слова Ноэля, они ее успокоили.

— Ну хорошо, можно попробовать, — согласилась Эйлин, оглядываясь по сторонам и игнорируя сомнения. Нити истории вот-вот сойдутся в клубок, так зачем накручивать себя подозрениями?

Она закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь наладить связь с Винсентом. Сейчас она ближе к нему, чем раньше, значит, шансы больше. Мысли переплетались в замысловатые узоры, сознание формировало образы, которые потоком энергии хлынули в подземелье, словно ищейки, выискивая принца. «Малыш, ты там? Я иду за тобой». Ответом была тяжелая тишина, от которой заболела голова, но Эйлин продолжала. Услышал ли он ее?

«Эйлин, — шепот, словно взмах крыльев бархатного мотылька, приятно защекотал сознание, — я умираю…»

Связь оборвалась. Эйлин открыла глаза и встретила взволнованный взгляд Ноэля.

— Он там, живой.

По ее щекам текли слезы, сияя крупицами магического света.

* * *

Снова спуск в неизвестность, снова натянутые нервы. Но на этот раз стена оказалась только по левую сторону, справа не было ничего: даже не темень, а именно странная, тяжелая пустота, которую не хотелось ощупывать, чтобы не лишиться руки. Возможно, в подземелье наложили какие-то заклинания, защищающие ход.

Ступени раздробились от времени, кое-где они сливались в сплошное пятно опасного спуска — тогда Ноэль останавливался и проверял носком кроссовки, не соскользнет ли вниз. Первого падения в объятия игнаруса для него, видно, хватило на всю жизнь. Эйлин стало тяжело дышать от спертого воздуха, насыщенного пылью и смрадом. Она то и дело опиралась ладонью о камень слева, от чего кожа приобрела легкий неоновый оттенок.

Потеряв счет времени, Эйлин вздрогнула, когда Ноэль замедлил шаг и наконец остановился.

— Пришли, — прошептал он.

Они оказались в сиявшем прямоугольном зале, с одним-единственным ходом вперед. Казалось, если ступить туда, то очутишься в ином мире, настолько сильным было ощущение потустороннего. Взявшись за руки, они вошли в лабиринт, не оглядываясь, чтобы не сбежать назад.

Вокруг все выглядело холодным, мерцавшим, заплесневелым — как и положено любому древнему подземелью. Стены оказались высокими, потолок утопал во тьме: глубоко же они под академией.

Эйлин решила чертить кресты на стенах, чтобы потом найти выход: каждый новый поворот — на один крест больше. Благо, по плесени получалось рисовать пальцами.

Она попробовала снова воззвать к Винсенту, однако ничего не получилось. Возможно, из-за тяжелого энергетического поля в лабиринте, возможно — из-за волнения.

— Малыш! Принц Беренгар! — позвала она срывавшимся голосом. — Это я, Эйлин, не бойся.

Они остановились перед раздвоенным коридором. Эйлин замялась. Насколько большой этот подвал? Они могут так запутаться, что будут бродить здесь до ночи. Ноэль взял инициативу на себя и свернул направо.

Эйлин рисовала кресты и продолжала безуспешно звать принца. Впереди лабиринт изгибался и потом снова разветвлялся в разные стороны.

— Почти неделя прошла, он, должно быть, обезвожен. Или потерял сознание.

Ноэль поднял руку, чтобы она замолчала:

— Мне кажется или там капает вода? — Он кивнул куда-то в глубь хода.

Эйлин прислушалась: точно. Возможно, и принц там, рядом с источником питья. Они направились на звук капели.

— Вполне достаточно для первой вылазки, не считаешь? Мы примерно знаем, где он. Давай не геройствовать и вернемся за помощью.

Конечно, слова Ноэля звучали здраво, но…

— Еще пару коридоров, — попросила Эйлин. — Мы легко найдем дорогу обратно.

— Ладно, — нехотя сказал он.

Они продолжали звать принца и все время озирались. Шум воды медленно приближался. Жаль, с ними нет Реннена, он умел вселить в Эйлин уверенность в том, что все будет хорошо. Ноэль же, наоборот, нервировал ее напряженным молчанием, словно она вела их обоих в западню.

— Слушай, а что за история с Дианой? — спросила она, чтобы отвлечься от невыносимой паники внутри. — Мне казалось, вы тогда сильно поссорились с Торсом из-за нее.

— Да ну, всё забыто. — Его голос сделался серьезным. — Не знаю, вправе ли я ворошить прошлое. С другой стороны, некоторые шушукаются до сих пор, все равно узнаешь. Диана — странная девушка, как бы помягче выразиться… — Он замолчал, и Эйлин уточнила:

— Это она тебя сюда водила?

— Нет, нет, — ужаснулся Ноэль. — Диана приехала из какой-то глухомани, из пуританской семьи, потому вела себя как паинька. Мы стали встречаться, но она не хотела, чтобы о нас знали. Не думай ничего такого, мы просто общались… ну да, целовались, конечно, но приходилось прятаться. Она очень красивая была.

— Была? А что случилось?

— Однажды мы поссорились. Из-за пустяка, как мне казалось. Она обиделась и, похоже, назло мне начала встречаться с Монвидом. Торсом. По крайней мере, они везде появлялись вместе, и все такое. Меня, конечно, взбесила ее инфантильность. А потом она после летних каникул не вернулась в академию. Мы узнали, что она покончила с собой.

— Ничего себе, какой ужас.

— Да, — с болью в голосе сказал Ноа. — Естественно, я пошел к Торсу разбираться. Был уверен, что он на нее как-то повлиял. Считается, что некроманты, иногда даже сами того не осознавая, могут провоцировать в человеке психическое расстройство. Торсу не понравилось, что я сую нос в его дела. Мы сцепились. С тех пор и ходим, как быки на арене, не можем спокойно друг друга видеть.

— Вот почему ты назвал его черной вдовой, — дошло до Эйлин. Реннен мог вызвать в девушке помешательство рассудка, она когда-то проверила это на себе, поэтому повода не верить Ноэлю не нашла.

— Грустная история, в общем, — подытожил он. — Так что держалась бы от Монвида подальше.

— Он то же самое сказал о тебе, — усмехнулась Эйлин.

В разговорах они не заметили, как впереди выросла непроходимая преграда: оказалось, что ветвь лабиринта вела в никуда. Тупик. Нужно поворачивать назад.

Ноэль выругался и ударил ногой в мерцающий камень.

— Мы скоро заблудимся, уверяю тебя, — сказал он.

Позади раздались шорохи, похожие на мелкие шаги. За ними кто-то следит? Эйлин сглотнула и пожалела о своей безрассудности, но признаться в этом не могла — поздно.

— Слышишь? — шепнул Ноэль и встал перед ней, заслоняя от возможной угрозы.

— Винсент, Беренгар, это я, Эйлин! — Голос сорвался на крик.

Впереди мелькнула тень, потом еще одна и еще. Эйлин вцепилась в плечо Ноэля и вскрикнула: перед ними росла стая крыс, необычных, больших, со светящимися зелеными глазами, будто они наелись мерцавшей крошки со стен.