(Не)идеальная пара - Надежда Волгина

– И вот еще что… – снова замолчал Потапыч, но на этот раз продолжил сразу же. – Не спешила бы ты винить своего любимого.

– Тут все очевидно, прокурором быть не нужно, – горестно вздохнула я.

– Не скажи, Леся… В жизни всяко случается, – изрек Потапыч, чем заставил меня задуматься – а не слишком ли резко я обошлась с Артемом?

Артем

– Что это? – бросил Артем на стол бумаги, и оказались те аккурат перед носом Славы.

– А что это? – удивленно вскинул брови зам и брезгливо развернул довольно потрепанные листы бумаги.

Артем наблюдал за лицом своего зама, брезгливость с которого быстро сползала, уступая место страху. Самому ему после целого дня проверки финансовых документов все было предельно ясно, но хотелось услышать версию из первых уст. Интересно, чем будет оправдываться тот, кто с холодной головой обворовывал людей, у которых и так за душой ничего не было.

– Я жду! – поторопил Артем теперь уже бывшего зама. Уволить его он решил сразу же, но одного увольнения будет мало. По его подсчетам, обманул Слава двенадцать человек, вернее, обворовал. И этим людям он сполна вернет все, что им обещали изначально.

– Ну… это стандартный договор купли-продажи, – нехотя отозвался Слава.

– Что? Я не ослышался, ты сказал стандартный? – едва не вскипел Артем. – А что же там за приписка мелким шрифтом? Какая такая неустойка? Что за комиссионные? И где они?.. Что-то по нашей кассе эти деньги не проходили. Ни по белой, ни по черной. Куда же они тогда делись? И ты, наверное, следишь за судьбой тех людей. Как они устроились на те деньги, что ты соизволил им получить с барского плеча?..

Никогда еще Артем не был так зол. Он смотрел на холеную рожу своего зама, понимая, что тот лихорадочно подбирает слова, чтобы обелить себя. А в глубине души даже сейчас не чувствует себя виноватым.

– А чего ты так кипятишься? – заговорил, наконец, Слава. – Я тебе землю освободил? Освободил. Дома ты там строишь? Строишь. Ну а методы… уж как смог. Да и какая разница? Они могли не подписывать бумаги, не продавать землю. Сами дураки.

– Нет, Слава! Дурак тут один, и это ты, – вздохнул Артем. – И я больше не хочу ни видеть тебя, ни слышать. У тебя есть месяц, чтобы вернуть все деньги в кассу. Как ты это сделаешь, меня не интересует. Если через месяц их не будет, ты пойдешь под суд за мошенничество. И не сомневайся, что я это сделаю. А сейчас, пшел вон! – указал он теперь уже бывшему заму на дверь.

– Тебе зачем?! – вскочил Слава со стула и смотрел на него огромными от возмущения глазами. – У тебя и так этих бабок выше крыши. А я лишь хотел подзаработать, надоело влачить жалкое существование.

– Думаю, что ты не очень понимаешь, о чем говоришь сейчас, – хмыкнул Артем. – Для первого заместителя у тебя зарплата была едва ли не самая высокая в городе. Но тебе этого показалось мало. Что там у тебя есть? Дом? Считай уже нет… Дача? С ней тоже придется расстаться. Ну и со всей остальной недвижимостью, по-видимому, тоже. Вот тогда ты точно будешь знать, что значит влачить жалкое существование. Знаешь, иногда полезно побыть в чужой шкуре.

– Ты не посмеешь… – побледнел Слава.

– Еще как посмею! – с угрозой в голосе произнес Артем. – И уйди уже, смотреть на тебя противно, – отвернулся он к окну.

Еще вчера он распорядился выплатить тем семьям всю недостающую часть денег. Проблема сейчас стояла разыскать тех людей, ведь он понятия не имел, куда они переехали. Но и этим его люди уже занимались вовсю. А угрозу свою он тоже намеревался выполнить, если Слава не вернет должок.

* * *

– И что ты собираешься делать?

Мы с Потапычем остановились перекусить на пути в город. Последний адрес оказался в глухой деревне, в двухстах километрах от города.

– Не знаю пока, – вздохнула я.

Мы оказались правы. Из всех семей, что продали дома в Нагорно-овражном, только семья Василия смогла достойно устроиться в городе. Остальные нашли приют в других деревнях.

– Но точно знаю, что так этого дела не оставлю. Завтра поеду к нему и потребую вернуть людям все до копейки.

– А если он откажется?

– Пусть только попробует! – сжались мои кулаки против воли.

Но это я на словах была такая храбрая, а на деле понятия не имела, как буду вести себя завтра. С Артемом мы не виделись уже почти неделю. Я ужасно тосковала по нему и ревела вечерами напролет. А днем мы с Потапычем занимались поисковыми работами по тем адресам, что нарыли его обученные люди. Помотаться пришлось изрядно, но не зря. Теперь у меня на руках были доказательства вины Артема. Но легче от этого не становилось.

– Главное, подойди к этому делу с холодной головой, – посоветовал Потапыч.

Да где же я возьму холодную голову, если речь идет об Артеме? Все, что связано с ним, заставляет закипать мою кровь. И от завтрашней встречи я уже заранее трепещу.

И он тоже хорош – неделю ни слуху ни духу от него. А это лишь доказывает, что рыльце у него в пушку. Ну или не нужна я ему вовсе. От последней мысли на глаза запросились слезы, но пролиться я им не дала.

– Все! Решено! Вот улажу завтра это неприятное дело и рвану к маме на недельку. Как думаешь, Потапыч, отпустит меня Кира Юрьевна? – спохватилась я.

– Должна отпустить. А ежели что, я за тебя похлопочу, – важно изрек Потапыч.

Я не сдержала улыбки. В последнее время Потапыч стал активно обхаживать нашу королеву, как я про себя назвала Киру Юрьевну. И она ему делала ответные знаки внимания. Я же очень хотела, чтобы у этих двоих все получилось. Хоть они будут счастливы, – не сдержала я горестного вздоха.

Сначала я хотела нагрянуть к Артему внезапно, как в прошлый раз. Но потом передумала. Вдруг его не будет в офисе? Или секретарша опять закатит истерику… Нет, лучше позвонить и заранее договориться о встрече.

Перед тем как набрать заветный номер, несколько минут смотрела на дисплей телефона во власти грустных воспоминаний. Еще совсем недавно я могла запросто позвонить Артему, чтобы просто поинтересоваться его делами или договориться о планах на вечер, да или не для чего, чтобы поболтать, услышать его голос. А теперь вот никак не могла решиться нажать на кнопку вызова. Как же быстро все переменилось.

– Алло, – раздался на том проводе до боли родной и какой-то очень уставший голос. Сердце дрогнуло и пустило по внутренностям волну печали. На глаза запросились слезы, а голос подвел в самый неподходящий момент.

– Привет! – севшим от волнения голосом проговорила я.

Если он не стер мой номер, то точно знал, кто ему звонит. Малявка – так обозвал он меня в своей телефонной книге. И рингтон на меня поставил отрывок из «Истерики» Агаты Кристи. Почему-то мне нравилась эта песня, хоть и звучала она действительно истерично. Но порой только она и отражала мой характер. Так и представила, как у него заиграло и запело при моем вызове: «Я тебя люблю за то, что я люблю тебя. Я тебя люблю за то, что ты не любишь меня. Я тебя убью, как только я убью тебя. Я тебя убью, как только поменяю коня…»