Дневники чудовища. Освобождая души - Кристина Кузикянц

Тяжелее всего было не убить ее, а изображать безутешную дочь.

Возмездие Немезиды свершилось, теперь и Я СВОБОДНА!

7 апреля

ВН».

Каждый из нас чей-то сын или дочь, у каждого из нас есть или была мама. Она оберегает от опасностей и угроз, заботится и учит ребенка жить в этом мире. Если надо будет, мать, не задумываясь ни на секунду, отдаст жизнь за свое дитя. Быть матерью — это значит получить подарок от самой природы как продолжение жизни через рождение детей. Материнство — это взлеты и падения, открытия и лишения, веселье и житейские мелочи. Ребенок, живущий рядом с нами, — это отражение нас самих. Сама жизнь, принимая экзамен на материнство, расставляет все точки за совершенные материнские ошибки, за которые приходиться расплачиваться детям.

Женщинам свойственны нерешительность, чрезмерная эмоциональность, мягкость, а настоящие мужчины не плачут, им не присущи нотки сентиментальности. Максим же был настоящим мужчиной, обладающим главными качествами мужчины — мужеством и логической оценкой ситуации. Да, он был нерушимой скалой, но проявления чувствительности в определенные моменты не были ему также чужды. Прочитанные строки побудили в нем желание услышать голос матери. Он почитал и ценил свою мать, ближе и роднее он не знал человека. Ни сестра, ни жена не смогли заменить или поравняться с этой женщиной. Сославшись на перекур, Максим вышел и направился к себе в кабинет. Он хотел поскорее набрать номер телефона.

— Мама!

— Сынок, я поздравляю тебя, — прозвучал теплый нежный голос.

— Ма, я хотел только тебе сказать…

— Я знаю, сынок. Мы смотрели репортаж. Я не сомневалась, что ты поймаешь эту акулу.

— Мам, я люблю тебя!

— И я тебя люблю, мой родной.

— Я обещаю, как только дело Освободительницы закончится, я приеду к вам. Я соскучился.

— Мы будем ждать. А разве еще не закончилось?

— Нет, это еще не конец истории.

31. Тайное становится явным

Наконец-то Марго вызвали в психиатрическую клинику. Она мчалась, не чувствуя своих ног, по белому коридору в надежде скорее увидеть дочь. В воздухе стоял смешанный запах лекарств и больничной еды. Ей как медсестре отделения реанимации больничная обстановка была привычна. Она по долгу своей профессии видела немало тяжело и безнадежных больных, но атмосфера данного медицинского учреждения была иной. Здесь стены были пропитаны не физической болью и недугами, а душевными страданиями и страхами своих жителей. Найдя кабинет врача, собравшись духом, она дрожащими руками постучала. Услышав одобрение за дверью, она зашла:

— Здравствуйте, Михаил Сергеевич?! Вы мне звонили. Я мама Ники Калининой, — взволнованно проговорила Маргарита.

В кабинете присутствовали еще двое мужчин, которые представились следователями. Их присутствие не смутило Марго, поскольку она понимала, что при попытке совершения суицида привлекают полицию.

— Как она? Я могу ее увидеть? Почему Ника пошла на это? Что это, доктор? Послеродовая депрессия? — возбужденно тараторила без умолку Маргарита.

— Присядьте. Тише, тише, — сказал доктор. — Вам предстоит тяжелый разговор. Поберегите силы.

Доктор налил немного воды в стакан, накапал лекарство и протянул успокоительный напиток Маргарите. Она почувствовала, что ее готовят к чему-то серьезному, и проявление заботы и внимания привело к еще большему волнению. Непонимающая Марго не задумываясь, покорно слушаясь доктора, опрокинула залпом содержимое, как если это была рюмка с водкой.

— На все вопросы вам ответят вот эти господа, — указывая на мужчин, произнес доктор. — Я буду неподалеку, если я вам понадоблюсь, — сказав напоследок, доктор покинул кабинет, оставив Марго наедине со следователями.

— Мы расследуем дело Освободительницы. Вчера убийца была задержана, — проговорил майор Медведев.

— Вы поймали убийцу моей дочери? Кто она?

— Вы смотрели новости по телевизору вчера, сегодня? — спросил капитан Колесников.

— Нет. Я очень устала и легла раньше спать, а потом я все ждала звонка, когда меня позовут увидеться с Никой.

— Вы знакомы с Владиславой Назаровой? — уточнил Медведев.

— Да, она проводила мне сеансы массажа, милая девушка… А в чем дело? Это что, она убила Веру? Влада убила всех этих женщин, это она Освободительница? Не может быть, я бы не подумала. О, боже! — крикнула Марго, закрыв рот ладонью.

— А Назарова была знакома с вашими дочерями? — продолжал задавать вопросы Медведев.

— Ну да. Массаж Влада делала мне дома… Она убила Веру, потому что та могла ее опознать. О, боже!

— Ника, ваша дочь смотрела вчера телевизор в роддоме. В программе «Вести» было объявлено, что поймана Освободительница и убийцей является Владислава Назарова, — пояснил Колесников.

— О, ужас! Теперь все ясно. Ника, бедная моя девочка, она такая впечатлительная. Глупая, зачем она решила на себя наложить руки, Веру этим не вернешь!

— При задержании Назаровой были изъяты дневники, которые она вела. — Максим протянул отксерокопированные листы Маргарите. — Вам стоит на это взглянуть.

Марго принялась читать. Запись была датирована седьмым ноября, днем смерти Веры.

«Среди ночи порядочные люди спят или сидят по своим домам в тепле, за просмотром телевизора, с телефоном в руках или в кругу близких. С наступлением ночи на улицу выползают другие — воры, убийцы, охотники и маргинальные личности, шастая в поисках наживы и добычи. Такой и была эта мерзкая тварь. Алкоголичка, валяющаяся в парке в алкогольном опьянении. Чудовище, которое било своих детей без повода, ей не было и дела до своих детей — где они, сытые ли они. Почему такие существа плодятся как кошки, а другие не могут иметь детей?

Возмездие Немезиды свершилось, но не в полном объеме. Мне пришлось спешно ретироваться, недоделав начатое. Мне помешали. Но я успела высказать этой твари алкоголичке все, что о ней думаю, чего она заслуживает. Да услышат меня те, кому был отправлен мой посыл.

Я почувствовала, что за мной из-за кустов кто-то наблюдает. Мне не нужен был свидетель, но все разрешилось само собой, как кстати. В темном парке наши глаза встретились на мгновение. Мы узнали друг друга. Это была Ника, младшая дочь Маргариты Калининой, той самой, к которой я ходила на сеансы. Я не знаю, как бы я поступила дальше, но сама судьба распорядилась и предначертала дальнейшие действия. Ника в испуге от увиденного хотела убежать и дала деру, выбежав из кустов на тротуар, как вдруг, откуда ни возьмись, появилась ее сестра Вера и перегородила ей дорогу. Они ругались, а я наблюдала и слушала. Из мимолетных высказываний претензий сестер друг другу я поняла: поводом для ссор был мужчина и сестринская зависть. О, мужчины, разве они стоят переживаний женщин. Зависть — один из семи смертных грехов. Как ни крути, но это причины, по которым женщины могут убить. В Нике было столько