Звание Баба-яга. Ученица ведьмы - Вера Чиркова

– Это ты ее совершила, придя сюда, – едко фыркнул от стеллажей князь. – Очень большую и глупую ошибку. Если войти в сокровищницу можно и без моего согласия, пользуясь открытым проходом, то выход открывается только с моего добровольного разрешения. Разумеется, ни один из вас никогда его не получит, даже если просидит тут сто лет. Но мне вовсе не хочется, чтобы вы запакостили мою сокровищницу, поэтому я дарую вам быструю и почти безболезненную смерть.

«Как это – смерть?» – недоверчиво хмыкнула я, оглядываясь на наставницу в надежде увидеть на ее призрачных губах насмешливую ухмылку. Однако на строгом лице нет и тени улыбки, наоборот, горькие складки залегли на лбу возле переносицы.

– А-а-а-а!!! – Вскочивший с кресла демон полоснул себя когтями по висевшей на заднице обивке, освобождая хвост, приклеившийся так, что не давал сделать ему даже шага. – Ты, лживое гномье отродье, не забывай, что подписал договор с главой гильдии магов! Я свою часть выполнил полностью, выводи меня отсюда, а оплату можешь прислать потом! Сейчас я возьму только ее!

Грозный коготь мага указал точно на меня, хотя сам он не сводил разъяренного взгляда с гнома.

– Кэт – моя ученица, и никуда ты ее не возьмешь, – холодно откликнулась Сирень.

– Правила об учениках не распространяются на существ с неопределенным статусом, – самодовольно ухмыльнулся Байтарз. – Поэтому она моя.

Какие еще правила? Вопросительно гляжу на наставницу, но она лишь досадливо морщится в ответ. Ничего себе порядочки! Живого человека делят как курицу, а мое мнение совсем значения не имеет?!

– Ничего подобного, – слабый голос Ургазира прозвучал для меня спасительным звоном. – Не твоя. Кэт – еще и моя ученица, а у меня статус вполне законный.

– Но такого не может быть, – злобно шипит претендент на мою свободу. – Ведьмы ни с кем не делятся ученицами. Значит, ты лжешь!

– Ничего он не лжет, – решив, что спасение утопающего пора брать в собственные руки, твердо заявляю, глядя в свирепые глаза демона. – В моем мире по разным предметам – разные учителя, вот я и решила взять себе второго учителя по демонской магии.

– А ты вообще помолчи, – оборвал меня Байтарз. – Ты при всех говорила, что согласна со мной пойти, что я лучше князя. И пусть под клятвой скажут, что это не так!

– Это не считается, это просто военная хитрость, – обиженно взвыла я, оглядываясь на ведьм в ожидании поддержки, но они только смущенно опускали глаза.

Ой, похоже, я опять натворила что-то по незнанию. Вот кто меня за язык тянул давать ему обещания? Не могла просто пококетничать, потянуть с согласием?

– Она действовала по моему тайному приказу, – снова выручает меня Ургазир, – и я могу это подтвердить под клятвой.

– Ваши разбирательства очень познавательны, но мне пора, – едко подводит итог спору Роул, о котором я почти забыла от расстройства. – Уничтожитель грабителей уже запущен, и у вас есть полчаса, чтобы высказать мне все, что я, по вашему мнению, должен узнать.

– Как «запущен»?! – возмущенно заорал его наемник и вдруг смолк, расширенными от ужаса глазами глядя вверх.

Я проследила направление его взгляда, но абсолютно ничего не заметила. «Может, они снова играют заодно?» – родилась было слабая надежда, но ее тут же убил печальный, полный откровенной нежности взгляд Ургазира, устремленный на дикую ведьму. Так смотрят только на прощанье, когда точно знают, что для этого уже никогда не будет ни более удобного места, ни времени.

Снова перевожу взгляд вверх, только теперь смотрю не так, как обычно, а внутренним зрением. И сразу понимаю, о чем идет речь. Нас со всех сторон окружает перевернутая чаша посверкивающего алыми всполохами купола, словно выкованного из острых стальных полос. Только призрачных и как живых, очень медленно стягивающихся к середине. И я вполне могу представить, что останется на полу через полчаса, когда они сойдутся.

Только не хочу. Ведь это произойдет не с кем-то далеким и чужим, а вот с этими ведьмами, Ургазиром, со мной, наконец!

Ой, мамочки! Так что же они все стоят-то и ничего не отвечают?!

– Ну так делайте что-нибудь! – закричала я на всех сразу. – Вас тут вон сколько, и все – самые сильные ведьмы и маги! Чего вы ждете?! Давайте все вместе по ней ударим, неужели не справимся?

– Кэт, – печально произнесла Малина, – про эту штуку все знают, ее магией не пробьешь, особенно изнутри. Только быстрее пойдет. И с оружием та же история. Лишь Роул может остановить – своей кровью.

– И то только в первые десять минут. Чем сильнее она сжимается, тем становится мощнее и непослушнее, – тихо добавил Ургазир.

– Так поторопитесь, придумайте что-нибудь!

Ну не привыкла я сдаваться вот так, покорно и беспрекословно!

– Эх, хорошая бы из тебя подруга демона вышла, – с тоской буркнул себе под нос Байтарз, однако в наступившей тишине услышали это все.

– Не нужно было на мой дворец и сокровища замахиваться. Был бы честнее, так ушел бы вместе с ней, – назидательно заметил Роул, усевшийся с удобством на широкий сундук в ожидании заказанного шоу.

– Я могу сказать тебе много интересного, но вначале кое-что покажу, – так спокойно и холодно, словно ничего непоправимого не происходит, произнесла Сирень, что я даже обозлилась.

Наверное, правда слишком мало осталось в ней человеческих эмоций, если она может быть такой равнодушной в этот момент. И потом, еще неизвестно, что станет с ней, когда нас… того, сожрет тот уничтожитель.

– Показывай, – любезно согласился князь.

Почему-то его звонкий голос и красивое лицо больше не вызывали в моей душе никакого умиления или восторга. Теперь там нетающей кучей острых льдинок лежали осколки той прекрасной штуки, которая заполняла мое сердце последние дни. Как выяснилось, я даже сама не подозревала, сколько места она занимала, и теперь вдруг с горечью обнаружила просто пропасть ненужного мне незанятого пространства. По которому гулял холодный ветерок одиночества, заставляя внутренне сжиматься от знакомого со дня гибели родителей ощущения безвозвратной потери.

– Смотри, – так же отстраненно кивнула Сирень и повела рукой в сторону самой тихой и инертной из своих помощниц.

Вот это фокус. На моих глазах внешность женщины стала меняться. Вначале стала нечеткой, словно на плохом снимке: смешались цвета, черты лица, пропорции тела. А потом из всего этого опасливо проступил совсем другой облик, начал твердеть, набирать четкость и в итоге застыл окончательно. Я сразу вспомнила, что уже видела один раз мельком эту неяркую, но очень милую девушку, еще хотела поближе познакомиться, да она куда-то пропала.

– Рябинка?! – Роул уже не сидит на сундуке, а стоит, вцепившись руками в стеллаж, от которого начал свое движение уничтожитель. – Нет, я не верю. Это не она. Ты снова лжешь, Трине! Ты все это придумала сейчас, сделала ее из своей подружки!

– Как я могла бы придумать то, чего не знала? – Наконец-то в голосе Сирени звучит хоть капля человеческих чувств, и не важно, что это только досада и усталость. – Она ведь встречалась с тобой тайно! Вначале по моей просьбе, нужно было, чтобы кто-то доносил тебе обо всех наших планах. Не истинных, разумеется. А потом пришла и заявила, что не может тебя обманывать, так как любит. Тогда мы стали незаметно подсовывать ей те сведения, какие нам были выгодны, но так, чтобы она не подозревала об обмане. Извини, Рябинка, но доверять влюбленной девушке глупо и опасно. Поэтому ты знала лишь то, о чем тебе позволяли узнать. И тебе, Роул, она не могла рассказать ничего по-настоящему важного. Конечно, ты можешь сейчас вспомнить про тех двух гольдов и одного из вампиров, который летал в Змейку к возлюбленной и приносил тебе новости, но их тоже кормили неправдой. Уж извини, война – такое дело. Правильно сегодня Кэт сказала – это военная хитрость.