Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

— Понять? В чем?

— Теперь я понимаю, что это такое — потерять близкого человека и знать при этом, что тот пал жертвой насилия. Так ведь случилось с его Изабеллой.

— А что случилось с тобой?

Кэтрин поднялась и отошла к окну. Роберт видел, что она вся скована внутренним напряжением.

— Я поняла, что с меня хватит.

— Это ты про свою работу?

— У меня исчезла мотивация. Раньше я думала, что тружусь ради большой и великой цели, а на поверку оказалось, что это всего лишь рутинная служба, как в канцелярии, за зарплату…

— Так что стряслось-то, ты можешь объяснить? Какой-то несчастный случай, который тебя так или иначе задел? Ты сказала, что потеряла близкого человека.

— Разве я это говорила?

— Что случилось, Кэтрин?

— Да так… ничего.

— Такое ощущение, что ты себя в чем-то винишь.

Она обернулась к Роберту, и он, пораженный, увидел в ее глазах слезы.

— Слушай, давай оставим эту тему, а? Расскажи лучше про Жаклин. Или про свою чертову работу!

Нью-Йорк,

27 августа 2004 года

В два часа пополудни Роберт стоял на Бродвее перед часовней Святого Павла и всматривался через ограду в обелиск, которому он накануне посвятил так много времени и о котором столько размышлял. Телефон, поймав сигнал со спутников с погрешностью в 29 футов, сообщал, что готов вести его по новому маршруту.

Потом раздался звонок.

— Роберт, пункт 064.

— И тебе тоже здравствуй…

— Привет, привет. Спускайся в метро и езжай до «Канал-стрит».

Новое место назначения находилось в Сохо — всего в миле на северо-запад от той точки, где Роберт находился сейчас. Он пересек Бродвей под гигантскими курантами на одном из зданий и зашагал на север в сторону мэрии. На углу Баркли-сквер он наткнулся на зеленую справочную будку, где всем желающим предлагались бесплатные карты города. Он, конечно же, не устоял перед таким соблазном.

Телефон начал принимать сигнал сети все хуже. Отчаянно пытаясь исправить положение, Роберт забрел в парк около мэрии и оказался среди отполированных до блеска гранитных плит, которые были врезаны прямо в мостовую. На них были изображены зарисовки старого Нью-Йорка. Роберт видел в граните собственное отражение словно в пруду… Внимательно изучив все картинки седой старины, он на всякий случай сфотографировал их и вернулся на Бродвей. Сигнал в телефоне вновь стал неплохим, когда Роберт приблизился к веткам R и W городской подземки.

До цели, согласно показаниям телефона, было около мили.

Спускаясь в метро, он вдруг обратил внимание на позеленевшую фигурку, отлитую из бронзы и припаянную к входной решетке на станцию. Это была огромная рыбина. Роберт сфотографировал ее.

— Пока будешь ехать, я расскажу тебе одну притчу, — вдруг раздался в наушниках голос Терри. — Надеюсь, тебе понравится.

— Я тебя прерву, если нет.

— Ты, случайно, не покупал билет в прошлом году в «Барримор-холл», где Аль Пачино выступал с чтением «Саломеи» Оскара Уайльда?

— Это прошло мимо меня.

— Там девушка исполняла танец семи вуалей. Такой, знаешь ли, восточный. Чем-то похож на танец живота. Я специально ходила, чтобы поглядеть на это. В какой-то момент она срывала с себя топик и демонстрировала залу спелые груди. Поверь мне, это смотрелось весьма и весьма эротично. Кстати, она не на каждом представлении проделывала этот трюк, но мне, видать, повезло.

— Теперь я жалею, что не побывал там.

— Танца семи вуалей в Библии нет — в отличие от сцены казни Иоанна Крестителя. Поразительно, что упоминание о танце в Священном Писании пропущено!

— Честно говоря, никогда не ставил перед собой задачи сличать текст «Саломеи» с Библией. Ну, допустим, там нет этого танца — и что теперь?

— Танец семи вуалей нигде и никогда не упоминался до тех пор, пока в девятнадцатом веке Уайльд не написал свою пьесу. Кстати, написал он ее на французском. И потом появилась версия, что он не придумал его, а взял из древней легенды, которая была запечатлена клинописью на глиняной табличке и в таком виде дошла до наших дней.

— Про кого легенда-то?

— Про Иштар.

— Ах да, ну конечно! Про Иштар! Как же я сразу не догадался!

— Заткнись и слушай. Помнишь, я послала тебе вчера аудиофайл? Включи его, как спустишься в метро. Это поможет приготовиться к тому, что тебя сегодня ждет. Когда доедешь до «Канал-стрит», поднимись на улицу через левый выход, перейди Бродвей и иди на запад. — И Терри отключилась.

Спускаясь по ступенькам под землю, Роберт отыскал в телефоне искомую запись и включил ее. В следующее мгновение в наушниках вновь раздался голос Терри, но теперь он звучал иначе — для записи она использовала очень хороший микрофон.

— Привет, Роберт. Сразу предупреждаю — ты получишь удовольствие. Иштар, богиня любви, дочь Луны, избрала себе возлюбленного — пастуха Таммуза, который был прекрасен, как солнечный день. Они поженились, и Таммузу был дарован статус бога плодородия. Жизнь на Земле расцвела. Но у Иштар была сестра, которая правила Царством мертвых. Она похитила Таммуза и заперла его в своих чертогах.

На платформу с шумом и свистом выкатился поезд. Роберт вошел в вагон и сел на свободное место.

— Иштар отправилась на поиски своего суженого в Землю теней, в мир, из которого не было обратной дороги, в Царство тьмы и страха. Иштар тосковала без Таммуза и готова была пойти на все, лишь бы освободить и вернуть его на свое ложе. И вот она стала приближаться к цели. Деревья, поначалу окружавшие ее, увяли, а потом и вовсе исчезли. Под ногами была лишь потрескавшаяся глина, в воздухе висела серая пыль, и вокруг не видно было ни росточка. По пути ей стали попадаться первые мертвые обитатели этого загробного мира. Они походили на призраки уснувших птиц. Иштар потребовала, чтобы ее впустили в Царство мертвых. Ее сестра Эрешкигаль, одержимая то ли яростью, то ли страхом, велела раскрыть перед ней ворота.

Роберт прикрыл глаза и весь превратился в слух. Перед мысленным взором его вдруг ожил тот сказочный мир, о котором рассказывала Терри. Он почувствовал под ногами хруст растрескавшейся мертвой земли, вдохнул носом сухую серую труху, увидел впереди мечущиеся тени усопших… В какой-то степени Роберт был подобен этой Иштар — ведь он тоже отправился на поиски заблудшей души, которая взывала о помощи. Иштар спасала своего мужа, а он пытается спасти друга.

— Привратник раскрыл перед Иштар первые ворота. На ней не было одежд, лишь украшения. Когда она прошла мимо него, он снял с ее головы корону. Иштар удивилась и спросила: «Зачем тебе моя корона?» На это привратник ответил: «Входи, женщина, и не спрашивай ни о чем. Все, что я делаю, я делаю по приказу своей царицы».