Дама со злой собачкой - Дарья Калинина

– И что ты сделал дальше? – спросила у Владика Мариша, пропустив мимо ушей замечание о бдительном охраннике.

– Что я мог? – развел руками Владик. – Конечно, я вернулся домой. И тут только узнал, что мама, оказывается, никуда так и не уезжала. Она вышла, и ее сразу же застрелили. На ее тело наткнулся сосед-наркоман. Он вообще ведет ночной образ жизни. Поэтому мусор он поперся выносить уже под утро. И там, за мусоропроводом, он наткнулся на… на нее.

– Но как же ты не слышал шума борьбы? – спросила Мариша. – Ты же вышел из квартиры практически сразу же за Ритой?

– Да менты сказали, что никакой борьбы и не было. В нее стреляли в упор из пистолета с глушителем. И маму уже мертвую затащили в закуток и оставили там. Наверное, преступник поджидал ее у дверей. А потом просто спустился по черной лестнице. Я же ехал вниз на лифте. И опять же никого по пути не встретил.

– Скажи, а твоя мама звонила кому-нибудь этим вечером? – спросила Инна. – Я имею в виду, уже после того, как ты сообщил ей о ранении Марка Семеновича?

– Нет, при мне, во всяком случае, нет, – ответил Владик. – Но у нее был мобильный телефон. Она могла позвонить с него.

– Где он? – жадно воскликнули подруги. – Где этот телефон?

– Я не знаю, – растерялся Владик. – Возле мамы его не нашли. Может быть, в ее сумочке? Хотя я ее тоже не видел. Может быть, ее украли?

С этим вопросом подруги предложили Владику самому обратиться к ментам. Но те дружно заверили сына убитой, что никакой дамской сумочки на месте преступления обнаружено не было.

– Похоже, ее вообще тщательно обыскали, – сказал один из ментов. – Ваша мать носила драгоценности?

– Да, – кивнул вместо Владика Георг. – Она любила дорогие побрякушки. И всегда носила что-нибудь из своих запасов.

– На ней ничего из ювелирных украшений не осталось, – произнес мент. – Возможно, преступник снял с нее все ценное. Можете посмотреть дома, пропало ли что-нибудь из драгоценностей?

Георг с Владиком согласились. И поднялись к себе. Подруги, как бы желая утешить Владика, прошли с ними. Менты еще не до конца сообразили, кто здесь кто, поэтому, видимо, приняли подруг за близких подруг Владика и не препятствовали им. Дома у Риты и в самом деле обнаружилось, что в ее шкатулке не хватает дорогих серег с изумрудами, кольца с таким же камнем и нескольких золотых цепочек, которые Рита обычно носила на шее не снимая.

– Будь они прокляты, эти побрякушки! – неожиданно зло воскликнул Георг. – Это из-за них все и случилось!

– Что вы имеете в виду? – мигом насторожились работники правоохранительных органов. – Кто-то из ее знакомых уже и раньше покушался на украшения вашей жены?

Да и у подруг ушки мигом оказались на макушке.

– Не то я имею в виду! – с горечью ответил Георг. – Я к тому, что если бы не это проклятое кольцо ее деда, то она не нашла бы предлога, чтобы обратиться к этому подлецу, своему бывшему мужу! И не пойму я, чего Ритка в нем нашла. Ну, была у них в прошлом любовь. Сынок вот родился. Так это же давно было. Зачем прошлое ворошить? Я ведь сначала не знал, в чем дело. Только сегодня смекнул, что к чему. И зачем она меня к нему послала? Зачем? А еще побрякушки эти проклятые. Через них Риточка и погибла. Говорил же, не носи, дурочка, столько цацок на себе!

– Леша, – обратился один из ментов к коллеге, – вызови сюда врача. Пусть вколют вдовцу чего-нибудь, чтобы успокоился. А то он разнервничался очень. А сам потом начни обход соседей. Глядишь, кроме этого наркомана с мусорным ведром, еще кто-нибудь что-то видел. А я тут пока осмотрюсь. Где была комната потерпевшей?

Владик отправился показывать комнату Риты и ее бумаги. А Мариша с Инной остались возле Георга.

– Георг, – потрясла его за руку Мариша, – а что ты говорил о Марке Семеновиче и кольце?

– Не произноси в этом доме имени этого человека! – гневно воскликнул Георг. – Да, я знаю, Риточка его любила. И это после всего того, что он, подлец, ей сделал! Кто поймет женщин? Кто?

– А что, она с ним встречалась? – спросила у него Мариша.

– Да как вы можете! Рита была честнейшая женщина! – подбоченился Георг. – Она никогда не обманула бы меня. Нет! Она с ним не встречалась. Она даже не хотела на минутку с ним встретиться. Я это только сейчас понял. А тогда еще упирался, идти не хотел. Ну что я, мужчина, понимаю в ювелирных украшениях? А она настаивала. Она говорит: «Я к нему идти одна не хочу и говорить с ним тяжело. А ты с ним по-мужски скорей договоришься».

– Рита посылала вас со своим кольцом к Марку Семеновичу? – спросила Мариша, даже открыв рот от изумления. – Когда?

– Да уже прилично времени прошло, – сказал Георг.

– А все же? – настойчиво спросила Мариша.

– Где-то в конце ноября это было, – ответил Георг, немного подумав.

Подруги переглянулись. Именно в это время к Марку Семеновичу явился средних лет брюнет со старинным кольцом с синим брильянтом. Да, брюнет представился Сашей, но его приметы идеально совпадали с внешностью Георга.

– Так это вы ходили с кольцом вашей жены к Марку Семеновичу! – воскликнула Мариша. – А что это было за кольцо? Вы можете его описать?

– Старинной работы, – равнодушно ответил Георг, похоже, у него после приступа гнева наступила апатия. – Камень синенький. А вокруг него блестящие брильянты. Перстень-то мужской был. После того, как ювелир свою работу сделал, Рита мне его подарила.

– Где он? – прошептала Мариша. – Где этот перстень?

– Да там, – отмахнулся Георг. – Среди прочих драгоценностей лежит. Я его в Ритиной шкатулке держал. Если вам охота на него взглянуть, то идите. Глаза б мои на него не смотрели.

Тут очень кстати пришел врач, который занялся Георгом. А подруги ускользнули в другую комнату.

– Что ты обо всем этом думаешь? – спросила у Инны Мариша, когда они упросили Владика показать им драгоценности его матери и вытащили из числа многих драгоценных вещиц уже ставший знакомым им перстень.

– Размер мужской, – заметила Инна. – Но в остальном это точная копия того кольца, которое было у нас с тобой.

– Вот и я о том же, – вздохнула Мариша.

И, повернувшись к Владику, она показала ему кольцо и спросила:

– Ты не помнишь, оно у твоей матери давно?

– Сколько себя помню, оно всегда у нас было, от деда нам досталось, – равнодушно ответил Владик. – У матери пальцы крупные. Оно ей подходило. Она этот перстень особенно сильно в молодости любила и просто не расставалась с ним. Потом смекнула, что украшение-то скорей мужское и носить его не очень-то женщине пристало. И Георгу передарила. Но я не против, меня эти камни не прельщают. По-моему, глупость таскать такие булыжники на пальцах. Да и Георг принял подарок, только чтобы мать не обидеть. А носить – так толком никогда и не носил. Даром только старинную оправу относили чистить.