Ее королевское высочество - Даниэла Стил

Макс с Кристианой обследовали одну дорогу, затем другую. Через некоторое время они увидели желтый автобус и остановились, чтобы переговорить с коллегами. Никто из местных жителей не встречал Фиону, хотя все они ее знали.

Поиски были продолжены. Макс вел машину, а Кристиана внимательно вглядывалась в окрестности. Спустя два часа напряженных поисков Макс вдруг резко затормозил. Что-то привлекло его внимание. Ничего не сказав Кристиане, чтобы не волновать ее понапрасну, он выскочил на дождь и, пробежав несколько шагов, остановился. Это была Фиона. Она лежала на обочине, словно тряпичная кукла, голая, с растрепанными волосами и широко открытыми глазами. Кристиана, прибежавшая следом за Максом, в ужасе застыла. Фиону явно изнасиловали, а затем убили, нанеся несколько ножевых ран. Это было самое ужасное зрелище, которое Кристиане довелось увидеть. Макс отодвинул ее в сторону и велел вернуться в машину.

— Нет! — крикнула она. — Нет!

Упав на колени, она стянула с себя куртку и прикрыла Фиону, затем осторожно приподняла ее голову, утопавшую в грязи. Дождь нещадно поливал их, но Кристиана ничего не замечала. Обняв Фиону, она почти лежала в грязи и безутешно рыдала. Макс попытался оттащить ее, но не смог. Спустя несколько минут подъехал автобус. Все выскочили на дорогу. Клаус и Эрнест помогли Максу увести рыдающую Кристиану. Джефф связался по радио с остальными, и кто-то привез брезент. Осторожно завернув в него Фиону, они погрузили ее в автобус и двинулись назад, в лагерь.

Остаток дня прошел как в тумане. В лагерь прибыли представители местных властей. Весь день они прочесывали территорию, но никого не обнаружили. Никто ничего не знал, и власти объявили, что это дело рук мародерствующих эфиопов, что представлялось маловероятным. Преступление скорее всего совершил местный маньяк, которому удалось уйти от наказания. Это был первый случай насилия по отношению к сотрудникам медицинского центра. Джефф сам поехал в Синейфи, чтобы сообщить по телефону родным Фионы страшную весть. Все сотрудники пребывали в шоке, а Макс и Сэм, несмотря на мольбы Кристианы, отправились на почту вместе с Джеффом, чтобы позвонить ее отцу.

Реакцию князя можно было предсказать заранее: «Увезите ее оттуда. Сегодня же!» Телохранители передали его приказ Кристиане, но она отказалась уезжать, слишком потрясенная гибелью подруги и тем, как это произошло. Учитывая общую ситуацию в Африке, родственникам Фионы пришлось согласиться, чтобы ее похоронили в Синейфи. Доставка тела домой была бы слишком сложной и дорогостоящей. Впрочем, Фиона очень любила Африку, и казалось естественным, что она обретет здесь вечный покой.

Несмотря на потребность связаться с Паркером, Кристиана была настолько раздавлена случившимся, что не могла поехать на почту с Максом и Сэмом. К тому же ей не хотелось говорить с отцом. Ей было все равно, что он скажет. Она не собиралась возвращаться домой, во всяком случае, до похорон Фионы. Мир вокруг внезапно изменился, и ей нужно было время, чтобы свыкнуться с его пугающим ликом.

Похороны состоялись на следующий день. Пришло много местных жителей. Все они любили Фиону и встретили известие о ее гибели с ужасом и гневом. После короткой похоронной церемонии сотрудники лагеря собрались в обеденной палатке. Это были даже не поминки в традиционном понимании, а единение людей, охваченных горем и возмущением, которые не могли смириться с потерей столь дорогого им человека. Кристиана и Мэри рыдали, обнявшись, Урсула выглядела потерянной. Джефф и Мэгги были потрясены сильнее, чем могли выразить словами. Это была ужасная трагедия для обитателей лагеря. А затем небо обрушилось им на голову.

Через два дня после похорон Фионы на границе произошла новая стычка, а еще через три дня между Эфиопией и Эритреей началась война. На этот раз Макс и Сэм даже не стали звонить князю или препираться с Кристианой. Сэм просто упаковал ее вещи, а Макс ждал возле женской палатки, пока она оденется. Они не предоставили ей выбора, пригрозив, что насильно увезут ее, если она откажется подчиниться. Джефф был полностью согласен с телохранителями. В принципе это касалось и других сотрудников. Каждый волен был выбирать, остаться ему или уехать. Но в случае с Кристианой у Джеффа не было никаких колебаний. Ее время истекло. Она с готовностью отдавалась общему делу и пользовалась всеобщей любовью, но это не было ее работой или призванием, и он не хотел, чтобы это стоило ей жизни. Остальные сотрудники воспринимали риск как часть своей миссии. У Кристианы была другая миссия. Время, которое она провела с ними в Африке, было ее подарком им и самой себе.

Все вышли проводить ее в дорогу. Было много слез и объятий. В последний раз навестив пациентов, больных СПИДом, Кристиана попрощалась с каждым и села в машину. Джефф отвез ее и телохранителей в Асмэру. Они стояли под дождем, ожидая, пока приземлится самолет. Когда пришло время расставаться, Кристиана бросилась Джеффу на шею и разрыдалась как дитя. В последние дни случилось столько ужасных событий, что ей было страшно за тех, кто оставался в лагере. Она чувствовала себя предательницей, бросая их в трудную минуту. В зону конфликта уже начали прибывать войска ООН и Африканского союза.

— Вам нельзя здесь оставаться, ваше высочество, — сказал Джефф, как будто хотел напомнить ей, кто она такая. — Ваш отец никогда бы не простил нас, если бы с вами что-нибудь случилось.

Несмотря на девять месяцев, проведенных в Африке, Кристиана все еще не была готова к отъезду и сомневалась, что этот момент когда-нибудь наступит. Здесь оставалось ее сердце и кусок жизни, который она никогда не забудет.

— А что будет с вами? — спросила она.

— Трудно сказать. Все зависит от развития событий. Будем ждать, что решат в Женеве. Но вам пора возвращаться.

Они крепко обнялись на прощание. Кристиана призналась, что это были самые счастливые месяцы в ее жизни, а Джефф поблагодарил ее за помощь и сказал, что она необыкновенная девушка.

Он подождал, пока Кристиана и ее спутники поднимутся на борт самолета, помахал им рукой и побежал к своей машине. Спустя несколько минут самолет поднялся в воздух и взял курс на Франкфурт. Оттуда они должны были проследовать до Цюриха, а затем направиться домой.

Большую часть пути Кристиана просидела, уставившись в пространство и размышляя о Фионе, Паркере и Лоре, об Урсуле и детях, которых они учили, о Мэри и ее пациентах. Позади оставалось так много людей, которых она успела полюбить. А несчастная Фиона навеки заняла место в ее сердце. За весь полет Кристиана не обменялась и словом с Максом и Сэмом. Она сидела по одну сторону от прохода, а они — по другую. Телохранители с удовлетворением сознавали, что на сей раз они выполнили свою работу. Если бы понадобилось, они втащили бы Кристиану в самолет на руках. С началом войны ни для них, ни для ее отца не было вопроса, где она должна находиться. И Кристиана даже не пыталась с ними спорить.

Как только они ступили на землю, она позвонила Паркеру и рассказала ему обо всем, что произошло за последние дни. О Фионе, о стычках на границе и начале очередной войны. Паркер был потрясен.

— Боже мой, Крики, с тобой все в порядке?