Орда. Книга 1. Месяц седых трав - Андрей Посняков

Баурджин взглянул на реку – вон там, с той стороны, тогда, в тридцать девятом, наступали самураи. А вот здесь, чуть левее, проходила наша линия обороны – как раз по Баин-Цаганскому плоскогорью. Стойко держался 149-й стрелковый полк под командованием Ивана Михайловича Ремезова, рядом – 24-й мотострелковый, комполка Федюнинский, а вот оттуда, во-он из-за той сопки, перешли в контрнаступление «бэтэшки» 11-й танковой бригады… Как давно это было! Давно?!

Баурджин усмехнулся и покачал головой. Да-да, именно из-за той сопки и поползли тогда наши танки, очень даже вовремя… Что за черт? Юноша пристально всмотрелся вдаль. Ну да, прямо к реке, к ним, погоняя плетью коня, скакал всадник. Даже не скакал, а несся, стремительно и быстро, как ветер.

Осадил коня у самого берега, и Баурджин узнал Тогрокула Рваный Гутал – одного из людей Кэзгерула. Улыбнулся:

– Садись к нам, Тогрокул! Ты проездом или по делу?

– По делу, – не слезая с лошади, хмуро кивнул всадник. – Собирайте табун, гоните в кочевье. За сопками видели тумены монголов!

– Монголы? – удивленно переспросил Баурджин. – Но ведь они вроде бы откочевали в Гоби?

– Значит, вернулись. Кэзгерул велел передать, чтобы вы уходили как можно быстрей.

– Ну, Кэзгерул – это одно, а вот что скажет старый Олонг или Жорпыгыл Крыса?

– Жорпыгыл как раз у нас. Велел всем убираться, а меня послал к вам.

– Ну, так бы сразу и говорил, – свистом подозвав лошадь, Баурджин проворно вскочил в седло. – По коням, парни! Собирайте табун!

По пути в кочевье к парням Баурджина присоединялись и другие – Кэзгерул со своими людьми, Оглан-Кучук и прочие. Все тревожно переговаривались, то и дело подъезжая друг к другу. Так, по пути выяснилось, что вовсе не тумен видели пастухи, а довольно небольшой отрядец, и не за сопками, а в степи, и не монголы то были, а черт знает кто.

– В общем, конокрады! – злобно сплюнул под копыта коня Оглан-Кучук. – Я бы на месте хана выслал к ним воинов – напал бы! Разгромил бы… ну, или прогнал.

Старый Олонг с Жорпыгылом Крысой так и поступили – целых три дня лучшие воины рода (среди них и Баурджин со своим андой Кэзгерулом) рыскали вокруг кочевья, обследовали все пастбища, степь, сопки, маковые луга. Так никого и не отыскали. Следы копыт все-таки были – чужаки явно присматривались к кочевью и, похоже, неожиданно ушли в степи. Наверное, устрашились вдруг появившихся воинов.

– Да, – слезая с лошади, Жорпыгыл довольно погладил себя по животу. – Эти собаки, видать, нас испугались. Сообразили, что ничего у них тут не выгорит! Ну и слава Богу.

Жорпыгыл Крыса тоже самолично ездил по сопкам и в степь – только не вместе со всеми, а с наиболее доверенными людьми, в числе которых были Оглан-Кучук и похожий на шакала Аракча, совсем пустой человечишко, маленький, мелочный и злобный, так бездарно провалившийся в должности десятника и не оправдавший надежды Жорпыгыла. Ну, не умел Аракча командовать людьми, да что там командовать – даже просто уживаться с ними. Полагал, что если он подчиненный – он всем пятки лижет, а уж если он главный, то все обязаны лизать ему. И середины – не было. Никого не уважал Аракча, потому и его самого тоже не уважал никто. А за что уважать такого шакала?

Пользуясь удобным моментом – Жорпыгыл разрешил всем отдыхать еще сутки, а уж затем разъезжаться по пастбищам, – Баурджин решил все-таки прояснить для себя вопрос с поясом Кэзгерула. Ведь кто-то же его выкрал и потом передал посланцу Инанч-Бильгэ. Не сам же посланец украл пояс: в чужом роде, где ты никого не знаешь, украсть что-либо весьма затруднительно. Значит, ему кто-то помог? Кто? Наверняка что-то может знать Хульдэ, она вообще в кочевье все про всех знает, такой уж характер. Вот ее и навестить… нет, не в ханской юрте, лучше так, на нейтральной почве.

Устроившись неподалеку от белой юрты Олонга, юноша примерно с полчаса старательно начищал сбрую – в конце концов она так заблестела, что глазам стало больно. И не зря старался – углядел, как выскользнула из юрты худенькая востроглазая девушка. Позвал:

– Эй, Хульдэ!

– Ой! – обернулась девушка. – Это ты, Баурджин. Рада тебя видеть.

– Я тоже. – Юноша подошел ближе. – Куда направляешься?

– Олонг велел съездить в степь, нарвать маков – что-то ему плохо спится.

– Поехать, что ли, с тобой, прокатиться?

– А и правда. – Хульдэ явно обрадовалась. – Поехали! Вдвоем-то куда веселее.

– Подожди, я возьму лошадь.

Вдвоем, уж конечно, оказалось весело. Едва выехав за кочевье, оба всадника – Баурджин и Хульдэ – не сговариваясь, принялись громко орать песни, в основном короткие – «богино дуу». Начинал – так уж вышло – Баурджин, а Хульдэ, смеясь, подхватывала, отвечала.

– А дорога серою лентою вьется, – пряча улыбку, старательно выводил юноша.

– А по дороге два всадника скачу-у-ут, – подвывала Хульдэ.

– И не по дороге, а по степи-и-и, – отзывался Баурджин.

– А степь широкая-а-а-а!

– Хоть год скачи – не объеде-э-э-шь!

– И год, и два, и три-и-и… Хоть девять ле-э-эт!

– Ах, хорош мой тэрлэк!

– Да и мой ничего-о-о!

– Ах, еще б и пояс… Такой, как у анды моего-о-о… Красный!

– Красный… Постой. – Хульдэ сбилась. – Так ведь пояс-то у побратима твоего украли!

– Кто сказал?

– Да все кочевье говорило!

Баурджин ухмыльнулся:

– Да врали! Пояс-то до сих пор у Кэзгерула, вот посмотри, как приедем!

– И посмотрю! – Девчонка бросила на своего спутника быстрый взгляд. – Нет, правда?

– Да правда…

– Что ж тогда… – Хульдэ вдруг резко перевела разговор на другую тему. – Ой, смотри, какая трава густая! Вот бы пригнать сюда наших коров.

Ага! Эка невидаль – трава густая! Хитра девица, но и Баурджин не лыком шит. Придержал коня:

– Давай-ка, передохнем малость.

– Давай, – сверкнув глазами, охотно согласилась девушка.

Передохнуть решили основательно: расседлав коней, постелили на траву попоны, улеглись. Над головами в сверкающем синевой небе ярко светило майское солнце, пекло, жарило, и только лишь легонький, пахнущий горькой полынью ветерок иногда приносил прохладу.

– Жарко как. – Хульдэ подула себе на лоб.

– Да, жарковато, – согласно кивнув, Баурджин сбросил с себя халат, оставшись по пояс голым. – А ты? – посмотрев прямо в глаза девушке, тихо спросил он. – Ты что же не раздеваешься?

– Так никто не помогает, – лукаво улыбнулась Хульдэ.

И они прильнули друг к другу, и руки девушки заскользили по плечам и спине Баурджина… Дээли Хульдэ был распахнут вмиг и тут же отброшен в траву… куда затем полетела и вся остальная одежда…