Безупречный - Элси Сильвер

меня взглядом, весь этот вежливый, солнечный, дерьмовый образ фермерского мальчика сразу же тает.

— Проваливай, Итон.

— Ты что, не слышал меня, Буш? Я сказал, что у тебя ни единого гребаного шанса. Я знаю твои игры. Занимайся ими где-нибудь в другом месте. Подыши на эту девушку не так, и я прикончу тебя прямо здесь, а не просто надеру тебе задницу на арене.

Он сужает водянисто-голубые глаза и пристально смотрит на меня. Его челюсть отвисает, плечи напряжены. Не нужно быть очень умным, чтобы понять, что он хочет ударить меня. Я бы хотел, чтобы он это сделал, и тогда я мог бы уничтожить его глупую, глянцевую, хищную физиономию.

Саммер подходит к нам, и на ее полных губах появляется сексуальная ухмылка, когда она поднимает руку, указывая на меня. Я знаю, что она пытается разрядить ситуацию, уберечь меня от неприятностей. Вот почему я так удивлен, когда она говорит:

— Хорошо. Тогда ты выпиваешь шот.

Она не отводит от меня взгляда и встает перед Эмметтом. Он позади нее, а бар переполнен, но все, что я вижу, — это ее.

Ее глаза сверкают, щеки порозовели от напряжения, темные волосы распущены и растрепаны по плечам.

Саммер выпячивает грудь, и мой взгляд опускается к ней, к линии декольте и вертикальному шраму, который проходит по центру.

— Вставь его.

Я стону. Она прикусывает губу, осознавая, что только что сказала. Я подхожу ближе, сдерживаясь, чтобы не провести руками по всему ее телу, и поднимаю хрупкий бокал. Я медленно устанавливаю его между ее упругими грудями и касаюсь подушечкой безымянного пальца верхней части ее груди, прежде чем провести линию вверх. По шраму, который она не прикрывает, потому что она такая чертовски сильная. Такая храбрая.

Я прикасаюсь к неровной коже, не заботясь о том, насколько это личное, неуместное для публики. Мурашки пробегают по ее груди, и даже сквозь громкую музыку я слышу ее тихий вздох. Я чувствую ее дыхание. Это чертовски отвлекает. От этого мой член набухает в джинсах.

Она протягивает руку и поднимает баллончик взбитых сливок с вызывающим блеском в глазах. Мы неуклюже танцуем вокруг друг друга с того самого дня у забора. Мы почти не разговаривали все это время, но теперь она смотрит на меня так, словно хочет сделать гораздо больше, чем просто поговорить.

— В настроении съесть немного молочных продуктов, Ретт? — Она встряхивает баллончик и, прежде чем я успеваю ее остановить, разбрызгивает сливки в шот, зажатый у нее между сисек, и по всей длине шрама.

Это чертовски порнографично. Или, может быть, я просто отвык от такого. В любом случае я хочу вытащить ее отсюда к чертовой матери, наклонить и отшлепать ее идеальную задницу за то, что она надела шляпу Эмметта. Поставить ее на колени и засунуть член между этими губами, которые дразнят меня уже несколько недель. Увидеть, как расширяются ее глаза, когда я врезаюсь в ее горло.

Она смотрит на меня снизу вверх, взбитые сливки стекают по ее коже, опускаются от ярко выраженных ключиц к самой груди.

— Или это будет слишком молочно для тебя?

Я наклоняю голову в ее сторону, загораживая некоторых зрителей полями собственной шляпы.

— Ты хочешь, чтобы я слизал с тебя взбитые сливки, принцесса?

Она высовывает язык и облизывает нижнюю губу, в то время как ее голодные глаза изучают мое тело.

— Ага. Я думаю, что да.

Мне не нужно, чтобы она просила дважды. Я наклоняюсь и прижимаюсь языком к ее обнаженной коже, в то время как ее руки ложатся на мои плечи. Мой рот скользит по ее груди, и я не думаю о том, насколько это этично. Я облизываю ее, касаюсь зубами и, когда добираюсь до мягкого углубления, посасываю ее кожу, прежде чем запечатлеть на ней нежный поцелуй.

Ее пальцы сжимают мою рубашку, а ее глаза сфокусированы на мне, как лазер, когда я бросаю взгляд на ее лицо.

Я одариваю ее своей лучшей дерзкой ухмылкой, от которой у девушек мокнут трусики, и снова ныряю между ее грудей. Ее рука скользит сзади по моей шее, а пальцы перебирают мои волосы, прежде чем завладеть ими. Я обхватываю губами шот с чем-то сиропообразным и сладким. С чем-то, что я никогда бы не выпил по своей воле. Но, если Саммер хочет, чтобы я слизал это с каждого дюйма ее восхитительного тела, я с радостью потрачу часы на то, чтобы услужить ей.

Я выпрямляюсь и обнимаю ее за талию, притягивая к себе. Откидываю голову назад и опускаю шот.

Я чувствую, как ее сердце колотится о мои ребра. Она идеально помещается под моей рукой, как будто это место предназначено для нее.

— Ладно, моя очередь. — Эмметт пытается вмешаться, но я отворачиваю Саммер и прикрываю ее собой. Мысль о том, чтобы отпустить ее сейчас, почти невыносима. К нему или к кому бы то ни было.

Очередь? Это не боулинг, придурок.

— Я уже сказал тебе. Ни единого гребаного шанса.

Я слышу, как он пытается что-то сказать Саммер, но я хватаю ее за запястье и направляю к двери.

Мы сваливаем отсюда.

20

Саммер

Папа: Саммер, что ты сделала с бедным мальчиком?

Саммер: Я не понимаю, о чем ты говоришь. Но я действительно хочу, чтобы все перестали говорить о мужчине за тридцать как о ребенке. Или о собаке.

Папа: Хорошо. Ты тоже защищаешься. Понял.

Саммер: Я не защищаюсь. Я просто указываю на кое-что.

Папа: Защищаясь.

— Куда, черт возьми, ты меня тащишь? — спрашиваю я, как только мы выходим на прохладный ночной воздух. На воздух, в котором я отчаянно нуждаюсь после того, как Ретт Итон воспламенил все мое тело.

Я злюсь на него. Я страстно хочу его. И эти два желания так смешались, что их почти невозможно различить.

Вздох вырывается из груди Ретта, когда мы встречаемся лицом к лицу.

— Подальше от Эмметта. Прежде чем он расскажет тебе о правиле ковбойской шляпы.

Я усмехаюсь.

— Что, черт возьми, это за правило насчет ковбойской шляпы?

— Если ты носишь шляпу, ты ездишь верхом на ковбое.

Мои глаза расширяются от шока.

— Что?

— Ты слышала меня. Хочешь прокатиться на Эмметте, Саммер? — В его голосе чистый яд, и это заставляет меня отшатнуться.

— А что, если хочу? — Я не отступлю только потому, что Ретт ведет себя