Воспоминания о Рерихах - Зинаида Фосдик

Вечером у нас был сеанс с Рерихами вчетвером, и нам было много Сказано о победе над самим собой, что лично к нам и относится. Накануне же у Рерихов был сеанс, на котором было Сказано: «Пусть Лихтманы принесут каждую жертву и покажут пример». Мы твердо решили быть готовыми на все, жить в доме[95], а если нам скажут выехать из него, то выехать. Нам все равно, что с нами случится с внешней, материальной, стороны, ибо с нами М. и Его Щит над нами, и мы твердо будем стоять на Его стороне. Мы долго сидели у Рерихов, часов до двенадцати, и все учились у них, и сжималось сердце при мысли, что они так скоро уедут и мы останемся без них, наших дивных, светлых учителей, через которых в нашу жизнь пришел Свет М.

Между прочим, я вспомнила, что на днях говорила Е.И. Ей давно уже было видение, где перед ней проходили восточные послы, а она им говорила речь на неизвестном ей языке и только запомнила слово «Куругузан». Это слово она написала в письме своему сыну Юрию, и тот прислал объяснение, что это на лаплийском языке означает то же, что Лобнор[96]. Замечательно, что когда все собрались этой зимой к нам на сеанс, было Сказано о чуде у Лобнора.

Я никогда не забуду этих последних вечеров у Рерихов перед их отъездом, наша связь с ними все крепнет, и я чувствую, что наша преданность к ним и любовь будут не только в этой жизни, но и во всех последующих, и дай Бог только, чтобы мы продолжали с ними быть кармически связаны. Через них мы приблизились к М. и Его Учению, и наша жизнь озарилась светом. Нам нужно учиться побеждать самих себя, чтобы быть достойными того, что они нам дали за это время! Светлые, святые души!

Разговор Е.И. Рерих с Хоршами

В половине 12-го ночи мне звонила Е.И. сказать, что только что от них ушли Хорши, и она мне рассказала о совершившемся [с ними] чуде. Хорши были совершенно другие, в особенности он, прямо поразительно, до чего они горели, были полны энтузиазма, как в первый день их прихода, говорили о будущем, смеялись над Кролем, мечтали о молодых, новых силах, полных идеалов, а не старых, которые приходят критиковать и требовать, вроде Кроля. Одним словом, они совершенно переродились, истинно М. совершил на них чудо. Е.И. сказала, что туча прошла, и мы убедились и видим, что никогда не надо встречать тучу тучей, алучше переждать явление бури и непогоды, тем более что у Хоршей настроение преходяще и долго не длится, а преданность их М. бесспорна. Мы все бесконечно счастливы тому, что у нас всех теперь полная гармония.

Вечер у Рерихов. Их воспоминания о жизни в России

После концерта, средства от которого пойдут на выплату стипендий и который недурно прошел, Ента, я и Нуця пошли с Рерихами к ним. Много нам Е.И. рассказывала об их жизни в Петрограде до революции. Как к ним все старались приближаться, благосостояние и имя их росло, а она за два месяца до революции подумала: «Боже мой, неужели это все так и будет идти до конца моей жизни, все возрастая — этажизнь в золотой клетке», а потом пришла революция и все переменилось. Рассказывал Н.К., как ему хотели давать ордена, чины, сделать царедворцем, а он всегда от всего этого уклонялся, все медали, присланные ему с разных выставок, он всегда отсылал обратно. Одна медаль с Брюссельской выставки шесть раз была ему прислана, а он ее все отсылал обратно.

Во время революции, когда кругом шла стрельба на улицах, убийства, грабежи, Е.И. всегда чувствовала, что им ничего не будет, уже тогда она чувствовала защиту над собой и всей семьей. Во время революции она только закрывала окна матрацами, боясь за детей, чтобы они не испугались, сама же не боялась. Однажды к ним пришло много солдат, разместились по классам школы, их надо было кормить, потом Е.И. пошла к ним и спросила, [может] они пришли охранять школу, а один солдат ответил: «Нет, мы грабить пришли». Но все-таки их никто не тронул и не ограбил, даже не приходили обыскивать. Всегда был Щит над ними.

Н.К. говорил, что при управлении школой он имел в руках весь аппарат школы и всегда пользовался им, сам завел с прессой личные отношения и советовал нам всем об этом думать на будущее. Е.И. при этом мудро заметила, что надо стараться найти ключик к каждому человеку и уметь подходить к людям. Надо следить за прессой и тем, что выходит из Школы для прессы.

Всем приближающимся к Рерихам М. протягивает Руку помощи.

Осмотр нового здания Школы

Утром Ента и я пошли смотреть дом с Нетти и Франсис. И очень мы обиделись, что нам дали плохие комнаты. Пришли домой, целый день ходили убитыми, вечером были у Рерихов и имели с ними разговор. Они оба нам многое пояснили, дали нам урок и направили наши мысли от малого, личного к великому служению. Они сказали, что мы должны смотреть на дом как на наш весь, а не думать, что нам в нем принадлежат только три комнатки, и туда совсем не приглашать людей, нужных для Школы, а принимать их внизу, в приемной в Музее. Поставить себя так, какими мы должны быть в деле, то есть одинаковыми работниками со всеми остальными, и потому принимать людей, где нам будет лучше и виднее. А наши комнаты — это наши личные, для нашего покоя, и в них посторонних не принимать и не сидеть в них, как в норе. Главное — думать не о себе, личных удобствах и обидах, а о полном служении и всех нужных жертвах для дела М. Мы получили дивный урок от Е.И. и Н.К. на будущее, и мне было потом стыдно за то, что я еще многого не понимаю и смотрю перед носом, а не в даль.

Был у нас потом дивный сеанс, и мы тоже были названы малолетними учениками, как и Хорши недавно, ибо мы заслужили это название. Нам было сказано, что через пять лет поедем в Россию. Трудно себе представить, что так скоро мы уже уедем. Н.К. рассказал о своем посещении Судейкина, и тот ему намекал на 1931 год и вообще говорил намеками об Индии и России в связи с Н.К. Произвел на Н.К. отвратительное впечатление, и его надо опасаться.

Рекомендации Н.К. Рериха Ф. Грант по организации работы с прессой

Н.К. сегодня в Школе говорил Грант о значении паблисити[97], что она должна со всеми сотрудничать и посылать статьи повсюду, и в Южную Африку, и на остров Яву, поставить весь этот аппарат паблисити так, чтобы все нити были у нее в руках и она могла пользоваться ими для проведения великой идеи нашего Учения, а не через посредство только Школы, «Корона Мунди» и Музея. Тогда наша работа будет оправдана.