19-я жена - Дэвид Эберсхоф

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 157
Перейти на страницу:

— Мы в порядке.

— А вдруг он станет нас преследовать?

— Не станет. Такое дерьмо сойдет ему с рук только в Месадейле.

— Надеюсь, он на моей маме не отыграется.

— Он не тебя искал.

По дороге в Сент-Джордж я пытался обдумать разные вещи, но Джонни не замолкал, все болтал и болтал о том, как его мать и отчим поломали ему всю жизнь.

— А хочешь знать, как моя мама связалась с отчимом?

— Не очень.

— Мы жили недалеко от Бригам-Сити — моя мама и я с ней, одни, я хочу сказать. Вдруг однажды, когда мне пять лет было, она швыряет мои вещички в машину и везет нас сюда, в Месадейл. А я типа: «У нас что, каникулы?» А она мне такое: «Ты скоро привыкнешь». И мы стали жить с отчимом. Не скажу точно, как они познакомились, только думаю, по мейлу, или через интернет, или через что там еще. Я помню, первый раз, как я его увидел, подумал: это что, чей-то дедушка? Он даже тогда уже был старый. Тощий и с таким, знаешь, стариковским запахом. Он сказал: «Я думаю, тебе здесь понравится». А я ответил: «Сомневаюсь». Тогда он знаешь что сделал? Он влепил мне пощечину. Это было в первый раз, что меня кто-то ударил, так что я просто на маму посмотрел, так типа: «И ты позволишь ему так со мной обращаться?» Ну, я хочу что сказать: я так был уверен, что она сразу нас обратно домой отвезет, в ту же минуту, но она только сказала: «Джонни, ты должен слушаться папу». Вот тогда я понял, что мама моя — человек конченый, исключая, что, когда тебе пять, ты не знаешь, что такие слова означают. Все, что я понял, — это что моя мама больше не моя мама, что-то с ней случилось, и они мне объяснили, что, если я сделаю что-то не так и разозлю старикашку, Бог на моей маме отыграется.

— Это все та же самая история, — заметил я. — Повторяется снова и снова.

— Господи, как мне хочется, чтобы моя мать тоже взяла бы и одним выстрелом выбила ему из груди его гребаное сердце!

— Моя мама не убивала моего отца.

— Ну да ладно, ты же понимаешь, что я хочу сказать.

К тому времени как мы добрались до Сент-Джорджа, почти все везде уже позакрывали, но в кафе «Облепешенная женщина» еще горел свет. Девушка-готка лежала грудью на стойке с бубликами и смотрела телевизор. Выглядела она так, будто это был самый скучный вечер в ее жизни.

— Наконец-то хоть один посетитель, который мне всамделе нравится! — сказала она.

Пока Электра с Джонни выпрашивали у нее печенье, я бросился к компьютеру — проверить почту.

— Есть что-нибудь от цыпочек? — спросил Джонни.

Я пощелкал мышью:

— Вроде бы пришло что-то от Александры.

— Придурок, она же тебя хочет! Открывай!

Было очень приятно с тобой познакомиться. Мне жаль, что такое случилось с твоим отцом. Но знаешь что? Я нашла его фотку в моем компьютере. Мы с ним початились совсем недолго, так что если бы я и помнила больше, уверена, это не принесло бы много пользы. Но вот фотка, которую он мне послал. Я подумала, она может быть тебе нужна.

Я открыл приложенную фотографию, и она медленно, сверху вниз, развернулась на экране. На ней был мой отец с таким сообщением: «Как видишь, я люблю мои пушечки!»

— Ну блин! — высказался Джонни. — Он этим пользуется, чтобы цыпочек ловить!

Отец стоял в своем подвале в дешевом галстуке винного цвета, обнимая одной рукой женщину, лицо которой было зафотошоплено так халтурно, что в ней легко узнавалась моя мама. Они держали между собой пушку, как рыбаки позируют со своей добычей. Если ты вырос не за решеткой, у тебя есть хотя бы то преимущество, что ты разбираешься в оружии. Пушка на экране была — винчестер «Биг-бой», и у него на дуле сидел глушитель размером с банку из-под «Маунтин дью».[70]

IX СИОН-ЗАЙОН
ДЕВЯТНАДЦАТАЯ ЖЕНА Глава пятая Моя юность в Дезерете

Теперь, с вашего позволения, я поведаю вам истории о моей юности на Территории Юта и о том, как те годы, 1850-е, привели меня к моей Судьбе — Судьбе жены Бригама Янга. Осенью 1848 года, когда мне исполнилось четыре года, мы обосновались в Городе у Большого Соленого озера — в новом поселке, глядящем на огромное соленое море. Когда моя семья прибыла на эту заброшенную землю, мы являли собою жалкую кучку людей, обладавших едва ли чем еще, кроме двух фургонов, нескольких волов, дойной коровы и одежды, словно жесткой коркой покрывавшей наши спины. Вам, несомненно, приходилось видеть множество дагеротипов семей, направлявшихся на Запад: бородатый отец семейства в подтяжках, мать в фартуке (она всегда выглядит худее, чем ее дети), ребятишки с темными полукружьями усталости под глазами. Такими мы и были — американское семейство, возложившее все свои надежды на Запад. За исключением того, что к этому историческому образу следует добавить Сестру Лидию и ее малышку Дайанту. Неопытному глазу она показалась бы просто вдовой тетушкой, но к данному моменту мой Дорогой Читатель уже знает тайны клана Мормонов.

В наш первый год в Дезерете мы были так заняты, копая, расчищая, строя, паша землю и сея, что времени чувствовать себя несчастными почти не оставалось. Чтобы моя откровенность предстала перед вами в наиполнейшей форме, я должна признаться, что те первые годы в Зайоне были самыми счастливыми в жизни моей семьи. Мы — все и каждый новоприбывший Святой — поставили перед собою цель: построить свой дом, одновременно создавая колонию, где все мы могли бы жить, свободно исповедуя свою веру. Это была благородная цель, дело, способное вдохновить даже самое маленькое сердце, такое, каким было тогда мое, дело, способное вернуть колеблющиеся умы на верный путь. Мой отец, всегда трудолюбивый и предприимчивый, создал новую каретную мастерскую, и вскоре его горны запылали. Моя мать, никогда в жизни не проведшая ни единого дня в школе, по просьбе самого Пророка стала один раз в неделю преподавать в Школьном доме Зайона. (Я не стану затрачивать чернила, отвлекаясь на описание курьезной попытки Бригама создать Алфавит Дезерета, составленный из тридцати восьми знаков, в большинстве своем совсем новых. Этот алфавит давал Святым возможность писать по-английски, используя тайнопись. Некоторое — недолгое — время ему обучали всех детей в Зайоне, включая и меня. Некоторое время моя мама, повинуясь указаниям своих духовных руководителей, была вынуждена стоять у классной доски, обучая этому алфавиту детей, хотя и сознавала, что это всего лишь бесполезный жаргон вроде детского тайного языка, где слова произносятся задом наперед.)

Всякий, кто когда-либо решался на великое предприятие, вступал в новую фазу своей жизни или заново начинал жизнь на незнакомой ему земле, поймет всеобщий подъем, предощущение безграничных возможностей, характерные для тех первых лет в Юте. Мы меньше думали о том, чего нам недостает, чем о том, чем сможем обладать в будущем. Это — здоровое представление о жизни, и этим мы все обязаны Бригаму Янгу. Со своей кафедры в Молитвенном доме он определял настрой каждого дня на Территории. Он требовал, чтобы в определенном порядке были проложены ровные улицы, и наметил строительство Храмовой площади такого масштаба, что ему пришлось объяснить нам, что Храм строится не для нас, ныне живущих, а для Святых грядущего века и того века, что последует за ним. Он повелел отрыть артезианские колодцы, так что свежая пресная вода, текущая по галечному ложу небольшого искусственного канала, подходила прямо к нашей двери. Он разделил город на приходы и поставил во главе каждого из них епископа — руководить населением прихода во времена насилия и слабости духа. Он побудил самых предприимчивых людей открыть дубильню, кожевенную и горшечную мастерские, склады для хранения красок и кож, магазины для торговли обувью, тканями, мылом, свечами и практически всем остальным, что требовалось для жизни. Почти мгновенно на месте песчаного лунного ландшафта, поросшего полынью, алоэ и пыльными тополями, вырос город, словно возникнув из ничего. Словно головокружительные дикорастущие цветы, рождающиеся в пустыне после апрельских дождей: каждый цветок — крохотное яркое чудо, вознесенное на своем стебле, а все вместе они — свидетельство могущества Господня. Несмотря на то что Бригам Янг в один злосчастный день станет моим врагом, я должна признать его заслуги в том, что он создал для его Святых. Предприимчивость, способность идти напролом, которую считают характерной для Мормонов, пришла к ним от руководительства Бригама Янга в те трудные времена. Менее чем за десять лет он превратил бассейн, столь засушливый и негостеприимный, что даже самые неустрашимые и находчивые индейские племена тысячелетиями избегали здесь селиться, в Город Святых, метрополию с населением, превышающим двадцать тысяч душ, в процветающую теократию, которой он правил, как он уверял нас, по Божественному законоустановлению.

1 ... 43 44 45 46 47 48 49 50 51 ... 157
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?