Прячась от света - Барбара Эрскин

Рядом с портретом Хопкинса была дверь, ведущая куда-то в темноту. Эмма уже хотела туда войти, когда три школьницы сбежали сверху, где проводились школьные экскурсии, протиснулись мимо нее, хихикая, и застыли на пороге, вглядываясь в темноту. Подталкивая друг друга, они пищали и шептались, но ни одна из них так и не отважилась войти первой. Эмма отошла в сторону и наблюдала, невольно забавляясь и раздражаясь одновременно, когда они пытались заставить друг друга войти внутрь. Оставив все свои попытки, девочки вдруг убежали вверх по лестнице – видимо, за подкреплением.

Эмма воспользовалась этим и вошла. Надпись над дверью гласила: «Входя, почувствуйте, как истерта деревянная ручка двери от прикосновений рук бесчисленных узников». Взглянув на надпись, Эмма засунула руки поглубже в карманы и, собрав всю свою смелость, шагнула в странную, какую-то всеобъемлющую тишину и мрак.

Она оказалась прямо напротив двух тюремных камер и, немного обождав в темноте с затаенным дыханием, вдруг заметила, как в одной из них появился тусклый зловещий свет, слабо осветивший пустое помещение. Тишина была прервана магнитофонным комментарием.

Эмма заставила себя слушать, ощущая всю тяжесть огромного здания у себя над головой, вес темных сводов и балок. Она почувствовала приступ клаустрофобии, а за ним – боль и страдание, страх и отчаяние, пропитавшие буквально каждый миллиметр этих стен вокруг нее.

Эмма пошла обратно и вдруг застыла от ужаса. Он пришел не из-за жутких подробностей, которые она сегодня узнала. Это были... воспоминания, которые возникли внезапно, память, сидящая в глубине ее самой!

Воспоминания из ее снов.

Воспоминания из ее прошлого.

Четверг, 22 октября

Эмма выходила из гастронома, когда Майк заметил ее с другой стороны улицы. Он только что навестил молодую вдову, скорбящую по недавно погибшему мужу, который не справился в тумане с управлением машины и врезался в дуб у дороги. Майк чувствовал невольную обиду и даже злость по поводу внезапного конца еще одной молодой жизни, которой предстояло так много совершить!

– Привет! – Он поднял руку, когда Эмма повернулась и заметила его. Перейдя через дорогу, он присоединился к ней. – Надеюсь, больше не было никаких полуночных приключений?

Она покачала головой. Выглядела она бледной и усталой.

– Боюсь, мои недавние ночные приключения связаны со мной самой. Ночные кошмары...

– Как результат деятельности Линдси? – Майк помрачнел.

Она пожала плечами:

– Не совсем. Возможно, я просто переутомилась. Обустраивать дом – очень нелегкая работа как для мужчин, так и для женщин. И постоянно хочется сделать что-нибудь еще и еще, остановиться очень трудно.

Он улыбнулся.

– Ну, тогда позвольте мне угостить вас кофе? – Он показал ей на небольшое кафе через два дома от них. – Мне бы и самому хотелось передохнуть. Утро было тяжелое.

– Тяжелое? – Она удивленно подняла брови. – Разве у священников бывает тяжелое утро?

Кивнув, Майк открыл дверь и провел ее внутрь.

– О, еще как бывает! В какой-то степени мы тоже социальные работники, и порой некоторые ситуации бывают весьма печальными.

– Догадываюсь. Но я всегда думала, что это относится только ко внутренним проблемам прихода. После нашей встречи я представляла себе вас, как некую смесь характеров священников Франклина Килверта и Гилберта Уайта, и еще с добавлением от отца Фабиана с элементами его изгнания духов.

Майк расхохотался.

– Если бы так! Какая, однако, прекрасная характеристика. – Они сели за маленький столик в углу. Майк кивнул в сторону двух дам, сидевших поблизости, и покачал головой: – О Господи! Вот так и рождаются сплетни! Надеюсь, вы не возражаете против того, чтобы вас видели в моем обществе?

Эмма улыбнулась:

– Я это переживу. Я так мало знакома с людьми в округе, что, возможно, сама уже стала Таинственной Незнакомкой. Не прибавит ли это вам популярности, кстати?

– Вообще-то прибавит. – Он взглянул на нее и задержал взгляд. Она отвела глаза.

– А как давно вы стали священником? – Она взяла меню и открыла его.

– Я здесь всего год. Это мой первый приход. Я стал священником довольно поздно, – ответил Майк.

– Поздно? – Она протянула ему меню. – Я бы просто выпила кофе, пожалуйста. А что вы определяете – «поздно»? Собираетесь сказать мне, что вам скоро седьмой десяток?

– Не совсем! – Он отодвинул стул. – Позвольте принести кофе, и я расскажу вам о своем «таинственном» прошлом.

– Я начинал как учитель, – продолжил он, когда снова сел, принеся два кофе и две сдобные лепешки. – Я люблю детей, мне хотелось учить, но я мог лишь кричать на них и требовать дисциплины. А детям было неинтересно. Поэтому я решил сделать кое-что другое. Какое это было облегчение! Я смог даже позволить себе нормально питаться и немного приодеться. – Он улыбнулся.

Эмме нравились морщинки в уголках его глаз. В лице была добрая ирония и сочувствие. Должно быть, подумала она, прихожане его очень любят.

– Вы обрели Бога?

Он кивнул:

– О, Бог всегда был во мне. Он лишь стал более настойчив, и я вдруг понял, что в этом заключалась суть. Правильный инстинкт.

– Замечательно – найти свое призвание. – Вдруг в ее голосе послышалась легкая тоска. – Интересно, найду ли я свое? Как садовник и травник. – Тон был полон самоиронии, но Майк уловил и тревогу.

– Страшно было так резко изменить свою жизнь? – Он снова взглянул на нее. – И одиночество...

Замечание его было проницательным. На миг Майк увидел в глазах Эммы боль, когда она склонила голову над чашечкой кофе.

– Давайте сменим тему, Майк. Можно, я буду звать вас просто Майк, или я должна обращаться к вам «преподобный» или еще как-то? – Она произнесла эти слова на деревенский манер.

– Можно просто Майк. – Он все еще разглядывал ее лицо. Она сидела спиной к окну, и ее черты были в легком полумраке: волосы слегка растрепаны ветром, на щеках легкий румянец. Но вдруг ее лицо стало меняться у него на глазах! На мгновение волосы словно покрылись белым чепцом, глаза ее стали маленькими и резкими, ее большой яркий рот превратился в узкую щель. Он внезапно резко отодвинул стул, толкнув чашки с кофе, так что они подпрыгнули и перевернулись в своих блюдцах.

– Майк? Что случилось?

Эмма уставилась на него широко раскрытыми глазами. Она снова была сама собой.

Майк посмотрел по сторонам и сделал глубокий вдох.

– Простите... Не знаю, это было... Я вдруг... – Он закрыл глаза. – Эмма, мне очень жаль. Вы, наверное, подумали, что я сошел с ума! – Он тряхнул головой. – Мне показалось, что я увидел кого-то прямо за вашей спиной. – Он не имел этого в виду, но едва ли мог бы объяснить, что же увидел на самом деле.