Холод. Студеное дыхание - Сергей Тармашев

– Нет, Майк Батлер, – варвар наконец-то показал своё истинное лицо, – Расичи ничего не станут делать за вас. Но, ежели пожелаете, мы можем обучить вас, как выжить посреди стужи лютой. То жизнь не безбедная и трудами обильно исполненная. Но разве столь тяжко дедам, отцам и детям посвятить себя деянию достойному – передать внукам и правнукам живую планету?

– О! – воскликнул Майк. – Мы сделаем это! Уже скоро мы запустим Реактор, и в Новой Америке опять расцветет жизнь! – Взгляд косматого головореза вновь принял дебиловатое выражение, и Батлер поспешил добавить: – В Сибирском разломе тоже станет тепло, согласно нашим договоренностям!

– Разве мы договаривались? – усмехнулся громила. – Разве кто-то из Расичей попросил у тебя тепла для скуфа какого, двора своего или для себя одного, Майк Батлер? Совет наказал мне помочь добрым людям, коли таковые найдутся, и в помощи нужда у них будет дюже сильная. Вот я и помогаю. Мне за то платы не надобно. Тем паче такой гнилой.

– Гнилой? – удивился Майк. – Что вы имеете в виду?!

– То и имею, – косматый жлоб был невозмутим. – Гнилое это деяние – держать вечное лето в одной стране ценой вечного холода на всей планете.

– Что?! – на секунду Майк опешил. Он знает! Кто-то из этих отмороженных ублюдков рассказал ему, что если отключить Реактор, то на планету вернется тепло. И теперь дикарь задумал остановить Майка и мистера Коэна! Не выйдет! – О’кей, мистер Свитогоа, я вижу, кто-то рассказал вам о том, что если Реактор не починить, то на планете настанет потепление. А вам не забыли сказать, что начнется оно не сразу? А через сто пятьдесят лет! Миллионы американцев погибнут через два месяца, если мы не запустим Реактор на полную мощность в зимнем режиме! Вы этого хотите?! – Майк обвёл суровым взглядом притихших полярников. Что? Приумолкли?! И потребовал от косматого жлоба: – Отвечайте! Отвечайте при всех!

– При всех? – головорез с ленивым удивлением приподнял бровь. – Все умерли, Майк Батлер. Лет двести назад, когда твоя страна обрекла планету на вечную стужу. Остались только американцы. От коих здесь и сейчас лишь часть безмерно малая присутствует. Но если ты считаешь, что это и есть «при всех», то вот что я отвечу: пережить сто пятьдесят лет в царстве студеных морозов можно. Тяжко придется, и детишки ваши с внучатами зелёных лесов никогда не увидят. Но то плата за зло и беды, сотворенные предками вашими, кои с вами суть одна кровь. И плата сия не велика, Майк Батлер. Таковы мои слова. А что с Реактором делать – сами решайте. То не моя ноша.

– Мы уже решили, мистер Свитогоа! – Майк вскочил и хлестнул гневным взглядом не проронивших ни слова полярников. Трусливые предатели! Ни один из них не рискнул перечить варвару и не вступился за Америку! За собственную страну! Правильно говорила та женщина-адвокат в Полярном Бюро: всех предателей ждёт суд! – Мы запустим Реактор и восстановим Новую Америку! Мы вернём тепло своей родине! Мистер Дорн! Вы уже доложили мистеру Коэну о том, в каких запчастях нуждаетесь? Судьба страны зависит сейчас от ретранслятора!

Внезапно Майк понял, что стоит на ногах и тем самым разрушает собственную легенду об острой боли в ступне. Необходимо было срочно выравнивать ситуацию, и он сделал вид, будто шагает к Дорну, но тут же упал со сдавленным стоном и схватился за больную ступню.

– Эка тебе ногу-то прихватило! – опечалился головорез. – Болит, видать, шибко! Не хорошо в такой миг хворого человека расстраивать, но что поделать… – Он тяжело вздохнул: – Ты уж не серчай, Майк Батлер, токмо от ретранслятора вашего сейчас ничего не зависит.

– Бред! – заявил Майк, на всякий случай не отпуская «больную» ступню. – Мы починим его и свяжемся с вахтенным инженером Грином! Он немедленно возьмет ХААРП под контроль, и…

– Заткнись, Батлер! – злобно оборвал его Дорн и обернулся к варвару. – Свьятогор, о чём ты?

– Нет никого в Бункере вашем, – ответил тот. – Зверушек тьма, а людей нет. Мы покуда ретранслятор вызволяли, я к о́бразам тамошним внимательно прислушивался. Нет там людей, и тепла тоже нет. Ни над землей, ни под ней. А от образа человека того, что Майк Батлер кличет Грином, холодом веет. Тако бывает, когда нет человека в живых. Умер он. Чую я, давно уж. В стране вашей ещё стужа не лютовала, когда он помер.

– Это полная чушь! – Майк даже не попытался сдержать возмущение. – Это саботаж! Вы разве не видите?! – Батлер вонзал негодующие взгляды в окружающих: – Он хочет нас остановить!

– Пошто вас останавливать, – философски изрёк варвар, – коли вы и без того не двигаетесь. – Он поднялся на ноги: – Чините свой ретранслятор, коли желаете. Ежели надобно, я помогу вам его обратно в Бункер затащить, докуда зверушки позволят. Там сами и убедитесь. А покамест мы со Снежком спать пойдем, домина у нас теперь своя имеется, да и негоже боевому медведю расти в такой жарище, аки девице красной. Благодарствую за ужин, люди добрые!

Косматый жлоб поклонился старикам и вышел в тамбур. Там он подобрал сопящего среди мешков детёныша мутанта и покинул подуровень управления.

На следующий день Майк проснулся позже всех. Когда он открыл глаза, оказалось, что несколько рекрутов во главе с Логаном готовятся выйти на крышу, чтобы привести в рабочее положение внешнюю антенну Барбекю, остальные занимались уточнением списков запасных частей. Однорукий дед возился с приготовлением завтрака, варвара нигде не было. Обстановка была деловая и спокойная, и это немного успокоило Майка.

Вчера вечером, после демарша, устроенного косматым болваном, электорат повел себя странно. Никто не возмущался наглости варвара и не выражал протест. Полярные деды сидели молча, словно немые, и продолжали доедать ужин. Новички были явно обескуражены, но чем именно, понять не удавалось. Никто не высказывал своего мнения, некоторые лишь коротко перешёптывались с ближайшим соседом и делали это шёпотом. Майк, вне себя от ярости, произнес целую речь об угрозе национальной безопасности Новой Америки, которую представляет собой русский громила, и прямо требовал от электората объявить жлобу бойкот и взять его под арест. Экспедиция была укомплектована арктическими винтовками из расчёта одна единица на каждого члена команды, и у троглодита не было шансов. Но трусливому электорату не хватило смелости открыто выступить против супермясного жлоба. Они кивали головами, соглашаясь со словами Майка, но на все его доводы отвечали одно и то же: русский нам ещё нужен, сейчас нельзя портить с ним отношения. Сначала необходимо вывести Реактор в штатный режим, а после этого можно будет разобраться с варваром. Майка такая позиция не устроила, но ему пришлось уступить мнению большинства. В обмен на это он потребовал, чтобы ему дали возможность проводить сеанс связи с мистером Коэном лично. Необходимо предупредить его обо всём и попросить прислать вооруженных офицеров Комиссии по Ядерной Энергетике. Они легко контролировали варвара в «Эдеме», справятся с ним и здесь. Полярные деды не стали спорить и согласились.

Это насторожило Майка. Обычно отмороженные пенсионеры рычат на любое его предложение, а тут – безропотное согласие. Это подозрительно. Ещё более настораживали их разговоры между собой. Они не осуждали варвара. Правда, в его поддержку они тоже ничего не говорили, они вообще не касались этой темы, что было странно, ведь задеты честь и интересы Новой Америки! А их интересует лишь список запчастей и комплектующих. Майк даже лег спать раньше всех и сделал вид, что уснул, и принялся внимательно слушать, не станут ли влюбленные в русского отмороженные пенсионеры-шовинисты плести заговор. Но деды действительно обсуждали ремонтные работы и до глубокой ночи сидели за чертежами здания Барбекю. Даже после того, как они улеглись, никто ни о чем не шептался. В конце концов Майк уснул, утомлённый сбором информации. Проснулся он полный подозрений, но всё вроде было спокойно. Батлер прогулялся по третьему отсеку ради отправления естественных надобностей и выяснил, что варвара в здании АЭС нет. Значит, он сидит на крыше, в своем чертовом снежном вигваме. Это Майка устраивало. Чем меньше головорез находится среди электората, тем ниже его разрушительное воздействие на их слабые мозги.