Заколдованная Элла - Гейл Карсон Ливайн

— Мы рады вам. — Королева Дария обняла меня. — Давно мечтала увидеть девушку, которую любит мой сын.

— Матушка, я не люблю ее… То есть она мне, конечно, нравится…

Я покосилась на Чара — он побагровел от смущения, что ляпнул глупость.

Королева Дария отстранилась и пристально поглядела мне в лицо.

— Пусть ваше лицо и скрыто маской, но вы напоминаете мне одну даму, которой я восхищалась. Она обладала несравненной живостью нрава. — И добавила — шепотом, чтобы слышала только я: — Если вы похожи на нее, Чар сделал верный выбор.

Она отпустила меня, и я ошарашенно отшатнулась. Королева говорила о моей маме, в этом я была уверена.

— Леди Лела — живое доказательство, что на балу я не сумел держаться со всеми одинаково вежливо и отстраненно, — повинился Чар.

— Превосходное доказательство, — отозвался король Джеррольд. — Весьма и весьма убедительное, но недостаточное. — Он нахмурился, глядя на мою маску.

— Нам надо вернуться к гостям, — поспешно вмешался Чар.

Когда мы уходили, королева Дария заметила:

— Не припомню, чтобы в Басте были оранжевые кареты.

В зале Чар попросил меня пообещать ему танец, но не следующий, а немного погодя.

— Сейчас мне, пожалуй, надо держаться вежливо и отстраненно, хотя бы недолго.

Я не хотела отпускать его. В этот последний вечер каждый миг был драгоценностью, но я кивнула, и Чар ушел. Я смотрела на танцующих и отказывала кавалерам.

— Сударыня… — Рядом со мной возникла Хетти со своей жеманной улыбочкой. — Давно хочу застать вас в одиночестве, моя дорогая. Я леди Хетти, дочь ее сиятельства Ольги.

У Лелы не было причин недолюбливать Хетти.

— Счастлива познакомиться еще с одной жительницей Фрелла.

— Чармант говорит, вы живете в Басте.

Чармант? Да его ни одна живая душа так не называет.

Хетти принялась выуживать из меня, кто мои родители да как я живу, и напирала, пока я не проговорила:

— Разве это местный обычай — подвергать гостей допросу?

— Не судите меня строго, но я связана с королевской семьей, а значит, осторожность мне не повредит. Видите ли, у нас с Чармантом взаимопонимание. Мы тайно помолвлены.

Совсем с ума сошла — так завираться?!

— В интересах его безопасности вынуждена попросить вас снять маску. Мне нужно видеть, что под ней скрывается.

Какое счастье — она просит, а не приказывает!

— Просите сколько угодно, я не обязана подчиняться. Приятного вечера, леди Хетти. — Я двинулась прочь.

— Лела, вот ты где!

Чар вернулся.

— Теперь изволь танцевать только со мной, — сказал он. — Это повеление твоего принца. Хочу провести с тобой остаток бала. — И он поклонился Хетти с расстояния в несколько шагов. — Прошу прощения.

Я сделала реверанс, ликуя при мысли о том, как она злится.

— Все про тебя спрашивают, — сказал Чар, притягивая меня к себе: этого требовали фигуры танца. — Только и твердят: «Кто эта таинственная незнакомка?»

— Подумаешь, девушка в маске, ничего особенного.

— А почему… — Чар осекся и сменил тему, заговорив о придворных праздниках.

Мне стало интересно, сколько у нас впереди танцев. Часы пробили половину десятого. Через несколько часов Лела исчезнет навсегда. Я больше никогда не буду так близко к Чару.

Как я ни старалась держаться, но все равно заплакала. Под маской было, наверное, не видно, однако предательская слеза просочилась из-под нее и побежала по щеке.

— Лела… Прости меня! — В его голосе было столько искреннего сожаления, что я даже испугалась.

— А что? О чем ты говорил? Это я должна извиниться. Я тебя не слушала. Думала, как грустно будет уезжать из Фрелла. — Я усмехнулась. — Никаких ежедневных балов…

— Ты же вернешься, правда?

— Может, и вернусь, но все будет иначе. Нельзя вернуться в тот миг, когда был счастлив.

— Это верно. — Музыка смолкла. — Не хочешь немного прогуляться? А то едва оркестр начинает играть, я сразу вспоминаю про всех девиц, с которыми обязан протанцевать.

Мы вышли в сад и шагали по дорожкам, а я все прислушивалась к бою дворцовых часов. Сколько времени уже прошло? Сколько еще осталось?

Чар говорил про Фрелл, спрашивал, видела ли я разные достопримечательности, рассказывал о них. Наверное, я умудрялась вставлять в нужных местах уместные реплики. Но если мне надо было повторить, что я сказала или что сказал он, ничего не получалось. Все мои мысли были о нем, всем сердцем я слушала его голос, впитывала тепло его руки, наслаждалась ритмом наших шагов и свежими ароматами ночного воздуха. И мечтала о том, чтобы каждая минута тянулась год. И еще немного поплакала, но в темноте Чар ничего не заметил. А часы делали свое дело — десять, половина одиннадцатого, одиннадцать, половина двенадцатого…

— Довольно, — сказал наконец Чар. — Теперь я готов встретиться с ними лицом к лицу.

Но мы снова танцевали вместе.

— Скоро мне пора петь. А потом меня либо окружат восторженные любители музыки, либо все от меня отвернутся.

— Окружат-окружат, — пообещала я. — А я от тебя никогда не отвернусь.

— Не уверен. Может, и отвернешься, когда узнаешь правду. — Он набрал в грудь побольше воздуха и ни с того ни с сего принял страшно официальный вид. — Приношу свои извинения, если невольно вызвал у тебя ложные надежды, однако я твердо решил остаться холостым.

Ага, значит, балы придумал не он. Я в последний миг сдержалась и не стала победоносно хохотать.

— Нет, ты не ввел меня в заблуждение. Просто я хотела, чтобы мне было что рассказать дома. Я им скажу: «Принц говорил мне то-то и то-то, а я ему отвечала то-то и то-то. Да, мама, он смеялся моим шуткам. Да, папа, он танцевал со мной, на одном балу вообще почти только со мной». «А как он был одет?» — обязательно спросит сестричка. «А он всегда носит шпагу?» — спросит отец.

Чар крепче обнял меня за талию.

— Считается, если женишься — это навсегда, но ведь и дружить можно вечно. Согласна ли ты…

Что-то прикоснулось к моему затылку. Это Хетти, танцевавшая с графом Дембийским, развязала мою маску. Я отпрянула от Чара и закрыла лицо руками — но поздно.

— Элла! — взвизгнула Хетти.

— Элла?! — ахнул Чар.

Я кинулась к выходу — как раз когда часы стали бить полночь. Чар поймал бы меня безо всякого труда, но Хетти наверняка его задержит.

Снаружи в череде карет красовалась огромная тыква, от которой мне не было никакого проку. Я бросилась дальше. Дорогу мне перебежала белая крыса. Одну туфельку я умудрилась потерять. Сняла вторую и помчалась босиком, прислушиваясь, нет ли погони.